Все смешалось в доме Облонских? Н-да, Лев Толстой явно не представлял современной мне ситуации. Кремль превратился в проходной двор! Все желают встретиться с полковником Сталиным. А ведь сначала встреть в аэропорту, приветственная речь, почетный караул трех родов войск! Мало ли что визиты внеплановые и неофициальные. Дипломатический протокол, мать его ети! Синельников, выручай! Это ты у нас публичный политик, никак не я. А ведь некоторые еще и с женами прикатили. Галка и Светка с ног сбились в приемах участвовать. На их наряды никаких представительских денег не хватит! Каждый день ведь положено в чем-нибудь новом. А смеху было, когда Наташенька крик во время приема американской делегации устроила! Плевать моей доченьке на дипломатический протокол. Подать ей мамкину сиську немедленно! Кормить ребенка грудью до полутора лет – это слишком? Может быть. Но спорить с Натальей Матвеевной? Нет, я не настолько сумасшедший! Хрен с ним, что у Галинки и Светланы сессии срываются. Наверстают. Они у нас девочки умненькие и благоразумненькие. Причины-то уважительные. Ладно, о делах семейных потом.

Хотите участвовать в советской программе покорения космоса? Пожалуйста! Наши технологии, ваши деньги, наши и ваши производства. Только так и никак иначе! Желаете купить советские космические технологии? Нет, боюсь, Форт-Нокса даже на десятую часть не хватит. Ах, согласны по нашему варианту? Легко! Записывайтесь на прием к Лаврентию Павловичу Берии. Нашей космической программой руководит именно он. Посодействовать? Всегда пожалуйста. Приказать? Помилуйте, не может полковник приказывать маршалу Советского Союза! Никак не может. Только попросить. Хотя надо признать, что к моим просьбам он относится весьма положительно. Да, пошутили – и хватит. Космическая корпорация «Зенит»? Пусть будет международной. Пятьдесят один процент акций будет принадлежать советскому Управлению Стратегических Исследований. Это оно предоставило все технологии. Они того стоят. Пусть ваши эксперты оценят. Мы предоставим всю необходимую информацию для них. Сорок девять процентов? Ну, давайте считать, кому сколько. Да, Федеративной Республике Германии мы предоставим почти беспроцентный кредит для участия в этом грандиозном проекте. Японской империи, как она по-прежнему называется? Тоже можем. Друзья ведь. Великобритания? Почему бы и нет? А может, вообще заняться всем этим под эгидой ООН? Какой смысл создавать дополнительные международные структуры, когда у нас уже есть такая отличная организация? Взносы? Так давайте, пусть международная экспертная комиссия оценит технологический вклад Советского Союза в международную космическую программу. Ну и что, что ближайшие полсотни лет или даже целый век СССР не будет платить взносов? Знания того стоят!

Они что, сговорились? Чета Синельниковых прикатывает к нам почти каждый свободный вечер одновременно с Лаврентием Павловичем, если весь наш триумвират находится в столице. А на субботу и воскресенье могут и остаться, если нет срочных дел. Пригодились гостевые домики, которые мало чем уступают нашему семейному жилищу. Начиная со дня Иосифа Сталина и, соответственно, первой годовщины победы в Великой Освободительной войне, мы ввели в стране пятидневную рабочую неделю и дружно пытаемся подавать пример подчиненным. Получается не очень хорошо, так как различных происшествий, требующих нашего внимания, в огромной державе хватает. Мы довольно весело ужинаем всей компанией, затем Светка с Галиной укладывают нашу доченьку (интересно, устроит Натали сегодня ночью очередной концерт? Режущиеся у ребенка зубки – это серьезно!), а уже потом собираемся в малой гостиной, где мы с Егором поочередно описываем Берии ситуацию в том мире. Политика и экономика, коррупция и смыкание бандитов с правоохранительными органами в девяностых. Мы рассказываем о том мире все, ничего не скрывая. О мире и о проекте «Зверь», который закинул нас сюда.

Чем-то смутно это мне напоминает Индо-Пакистанский инцидент, – выдал однажды Синельников словами Высоцкого из старой песни.

– Ммм? – совершенно не понял его я.

– Вечерние посиделки в номере Викентьева на старой базе «Зверя», – пояснил свою мысль Егор.

А ведь действительно похоже. Рабочий день закончился, и мы собираемся, потому что не можем не думать о проблеме, которую пока не можем решить.

– Подполковник – директор проекта?

– Это тот, за которого Катя Зосницкая замуж вышла? – почти одновременно спросили Берия и Светка.

– Он самый, – подтвердил я.

Однако какие разные ассоциации у людей!

– Когда у нас будет связь, мы сможем на него опереться? – тут же задал вопрос маршал.

– На него и на тысячи и тысячи других таких же честных парней, – ответил Синельников, – я достаточно хорошо знаю Юру. Такой не предаст. Он из тех, кому «за державу обидно».

Берия посмотрел на Егора, потом перевел взгляд на меня. Я поддержал мнение друга кивком. На лице маршала появилась загадочная улыбка.

– А почему бы не попробовать? – совершенно непонятно заявил он.

– Что? – теперь уже наш с Синельниковым вопрос прозвучал одновременно.

– Военный переворот.

Мы с Егором переглянулись.

– Нет, не выйдет, – сказал он.

– Нереально, – подтвердил я.

– А вот теперь – не торопясь и по пунктам. Почему нереально? – потребовал маршал.

– Полностью не скрыть подготовку, – начал я, – задавят.

– Вопрос крыши, – продолжил мой друг, – требуется очень серьезная поддержка сверху. А там нет никого, кто желает изменения сложившегося положения.

Что такое «крыша», наш маршал уже знает.

– Они живут на продаже страны тем или иным путем, – подтвердил я.

Берия задумался.

– Неужели ничего нельзя сделать? Шантаж, компромат – следоскоп, как я понимаю, там собрать будет не сложно? – наконец, физическое устранение особо одиозных личностей! – маршал фонтанировал идеями.

Н-да, иногда взгляд сороковых годов гоже неплох. Наша с Егором некоторая зашоренность с этой точки зрения как-то не предполагала убийства крупных политических фигур. Мы опять переглянулись.

– Собственно говоря, а почему бы и нет? – согласился я с Берией. – Это ведь все не в один день будет делаться. Минимум полгода-год уйдет на подготовку. На поиск и привлечение достойных людей, на разведку и раскачивание мировой экономики. Когда тебя десантировали, – взгляд на Егора, – все было еще более-менее терпимо, а уже позже… Очередной виток кризиса. Ситуация хуже, чем в конце приснопамятного первого десятилетия двадцать первого века. Вообще там то, что должно вести к процветанию, действует строго наоборот – к экономической разрухе.

– А вот здесь, пожалуйста, поподробней, – потребовал маршал.

– Я вообще-то не экономист, – сразу предупредил я, – попробую своими словами…

– Знаю, Вася, какой ты дилетант в финансах, – тут же подколол Егор, – так что давай не выеживайся.

Лаврентий Павлович тоже усмехнулся, но промолчал.

– Основным локомотивом мировой экономики в том мире, в отличие от нашего, где ведущей державой планеты де-факто стал Советский Союз, являются Штаты, – начал я, – а у них уже в конце двадцатого века начали складываться очень серьезные структурные экономические дисбалансы. Инвестиции в бурно развивающиеся информационные технологии превысили все возможные прогнозы. А эти технологии привели к приличному росту производительности труда в очень многих сферах промышленности. Как следствие – усилилась безработица. При большей производительности труда требуется меньше работников. Соответственно, резко упали покупательная способность населения и спрос. Тут же упали продажи. Производство резко превышает потребление. Круг замкнулся. Америка потянула за собой весь мир. Я, конечно, очень кратко описываю, совершенно не полно. Только то, что мне кажется основным.

– Структурный дисбаланс экономики, говоришь? – взгляд Берии через круглые стекла пенсне был очень задумчив. – А нам здесь такое не грозит?

– Ни в коем случае, – немедленно парировал я, – во-первых, мы достаточно строго контролируем наш внутренний рынок. Уровень зарплат только незначительно превышает производство и импорт. То есть у нас всегда спрос будет на немного, но превышать предложение. А с учетом достаточно серьезного переориентирования промышленности на космос…