— Надеюсь, ты поужинал? — спросил Дэниел, ответив на приветствие.

— Конечно. А ты?

— Да, мы прервались на ужин. Весь день сегодня наперекосяк. Чем занимался без меня?

— Ну, в общем-то ничем, — ответил Джейсон. — Ждал тебя.

— Приятно слышать. Как учёба?

— Всё хорошо. Семестр только начался, — сказал Джейсон, устраиваясь на диване.

— Ты что-то говорил про то, чтобы брать больше курсов. Не думал об этом всерьёз? Мне кажется, учёба в обычном режиме слишком легко тебе даётся. Ты бы мог получить диплом раньше.

— Да, я так и планирую. Я пока взял один дополнительный курс. На занятиях по математике мне вообще нечего делать, я хочу сдать всё досрочно, тогда у меня освободится куча времени. Наверное, тебе всё это не очень интересно…

— Нет, почему, мне интересно. Правда сегодня у меня ещё много дел, так что можем обсудить в деталях в другой раз, — Дэниел заглянул в маленький кожаный ежедневник, который он постоянно носил с собой. — Надеюсь, на завтрашний вечер у тебя ничего не запланировано?

— Я хотел позаниматься вечером. Днём у меня бассейн и примерка.

— Мы завтра идём на большой приём, — сказал Дэниел, пролистывая первый документ. — Позанимаешься сегодня, время ещё есть. К тому же, бассейн и примерку всегда можно перенести.

— Я уже переносил примерку из-за поездки в Нью-Йорк.

— Подумаешь, — хмыкнул Дэниел. — Кто портной?

— Вестманкотт.

— Первый раз слышу.

— Неудивительно, ты одеваешься только у тех, кто ещё твоему дедушке шил сюртуки.

Дэниел оторвался от бумаг:

— Я не настолько старше тебя, чтобы мой дед носил сюртуки, — он отложил документ в сторону. — Джейсон, не злись, пожалуйста. Я забыл тебя предупредить вовремя, но у меня правда очень много дел. Я попрошу Брента высылать тебе моё расписание на неделю.

Джейсон едва удержался от едкого комментария насчёт расписания и предпочёл примирительно ответить:

— Я не злюсь. Разумеется, я найду другое время для занятий.

— Есть одна вещь. Я хотел поговорить об этом завтра на свежую голову, но раз уж ты всё равно не даёшь мне работать…

Джейсон вспыхнул и уже открыл рот, чтобы возразить, но Дэниел быстро продолжил:

— Я обещал тебе подумать насчёт твоей работы у меня в офисе. Помнится, мы договорились вернуться к этому вопросу в ноябре, но по известным тебе причинам, так и не вернулись. Ты всё ещё хочешь работать?

— Да, — слегка растерялся Джейсон. — Мне было бы очень интересно и… Для меня важно иметь пусть небольшой, но собственный доход.

— Хорошо, тогда я завтра — нет, завтра не получится — послезавтра поговорю насчёт тебя, — Астон сделал пометку в ежедневнике. — Чем бы ты хотел заниматься? Я так полагаю, чем-то похожим на то, что ты делал раньше?

— Да, мне было интересно делать… — Джейсон замолчал. Ему было неприятно говорить о том, что когда-то он готовил аналитику, в том числе и для Астона, сам того не зная.

— У меня есть идеи, где бы ты мог принести наибольшую пользу.

— Не думаю, что польза будет большой, я не смогу уделять работе много времени.

— Тебе даже не обязательно будет проводить положенные часы в офисе, ты можешь брать работу домой.

— Дэниел, спасибо за предложение, но я не хочу быть на особом положении. Тем более что рано или поздно все узнают про нас…

— Ты уже на особом положении. Пора к этому привыкнуть, — поставил точку Дэниел. — Но имей в виду: ты не приступишь к работе, пока не решишь вопрос с квартирой. Посмотри, наконец, варианты, выбери, что тебе подходит. Хватит тянуть время.

— Я уже начал смотреть. Они слишком большие. Мне и той квартиры было много, эти ещё огромнее.

— Я хочу, чтобы ты жил в достойных условиях, вот и всё. Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы ты переехал сюда.

— Нет, я не могу. Я понимаю, что тебя раздражает моя беготня, я сам от неё устаю, но мне так легче.

— Хорошо. Тогда определись с квартирой. И еще, что касается работы. Я бы хотел, чтобы ты помогал мне с моими старыми делами, ты и так в курсе многого, тебе будет несложно.

Джейсон свёл брови:

— Я буду тебе помогать, раз ты просишь. Но…

Дэниел терпеливо ждал, когда Джейсон продолжит.

— Это слишком опасно для тебя. Не надо. Выйди из игры. Я знаю, что легче сказать, чем сделать, но, пожалуйста, не надо так рисковать.

— Не волнуйся за меня. Я в состоянии о себе позаботиться.

— Они уже один раз чуть не подставили тебя. Им нельзя доверять! Ты сам говорил, ты для них лишь кодовое имя, ничего больше, они пожертвуют тобой, как пешкой. Иногда я смотрю на твои бумаги и думаю: а вдруг это очередной безумный план? Чем он закончится?

— Ты можешь мне помочь, Джейсон. Я для того и прошу тебя взяться за эту работу, чтобы уменьшить риск.

— У меня будет слишком мало информации… Что я смогу сделать для тебя с этими крохами?

— Я рассчитываю на тебя.

Джейсон покачал головой:

— Лучший совет, который я могу тебе дать: завяжи с этим раз и навсегда.

— Я… Я должен продолжать.

Джейсон внимательно посмотрел на Дэниела. Зачем он делает это? Зачем так рискует? Ему нравится ощущение опасности, холодок по коже?

— Я делаю это не просто так. Я не могу сказать, что это чистой воды месть, я не одержим желанием уничтожить и покарать. Я считаю, что это мой долг перед братом. Он погиб во время теракта, просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время.

— Я не знал, — очень тихо сказал Джейсон.

Дэниел говорил это с таким спокойным лицом, словно бы вся печаль и горе уже давно прошли.

— Мне было легче смириться с самой его смертью, чем с тем фактом, как глупа, бессмысленна, нелепа она была. Какие-то безумные идеи, к которым он не имел никакого отношения. Самое обидное, что мы с ним тогда были в ссоре, не разговаривали больше полугода, кроме как по работе. И это тоже — такая глупая история…

— Дэниел, если ты не хочешь это вспоминать…

— Ты должен знать, чтобы понять меня. Они отняли у меня брата, с которым я так и не успел помириться. Он так и не простил меня. Он двое суток пробыл в госпитале, не приходя в сознание, и я молился, что если ему всё равно суждено умереть, то пусть бы он и не приходил в себя, потому что то, что с ним стало… То, что от него осталось… Лучше бы ему не знать и не понимать этого. Он злился на меня, считал, что я сломал его жизнь. Через год или два он понял бы, каким глупым мальчишкой был, но ему не дали этих двух лет. Вот что обидно. Я был виноват перед ним, но не в том, в чём он винил меня, а совсем в другом: я познакомил его с этой Инес, будь она неладна. Я первым увлёкся ею. Она была балериной, возможно, до сих пор танцует где-то, я не интересовался. Очень своеобразная внешность, пластика. Толком и не помню, где я с ней познакомился. Я начал за ней ухаживать. Она вроде бы была не против, но близко к себе не подпускала. Я собрался ехать к ней в Монте-Карло — она хотела поступить там в труппу, — и как-то так получилось, что Роберт увязался за мной. Она ему тоже очень понравилась, а он — ей. У неё было много причин предпочесть его: он был моложе, красивее и, в отличие от меня, не был женат. Видимо, я не так уж сильно был увлечён Инес, потому что эта ситуация меня совершенно не задела. Я выбросил её из головы. Забыл. У меня не было времени думать ещё и о том, с кем спит Роберт, и первой моё внимание на их отношения обратила Камилла. Она намекнула, что всё это слишком серьёзно. Никто не возражал против того, что Роберт с ней спал, но он влюбился, чуть ли не жениться собирался. Разумеется, это было недопустимо. И я бы мог смириться с тем фактом, что она не из нашего круга, если бы она вела или хотя бы стремилась вести себя достойно и сдержанно. Её манера одеваться… То, как она вела себя и разговаривала… Круг её интересов… Её прошлая репутация… В общем, она годилась только для постели. Я не понимал, почему Роберт, такой умный, рассудительный, этого не видел. Они пробыли вместе почти год, а потом проблема решилась сама собой. Инес ушла от него. Сама. К какому-то богатому русскому. Брат пытался вернуть её, звонил, уговаривал. А она честно призналась, что бросила его из-за денег. Русский был богат, не считал денег совершенно и обещал устроить её карьеру. Ей нужна была его протекция, вот и всё.