— Не вижу в этом необходимости.

— Вы явно напуганы. Если вам угрожает опасность, то вам лучше быть там, а не в вашей квартире. Это не квартира, а настоящий проходной двор.

— Хорошо, — согласился я, подумав, что мне, наверное, и впрямь будет спокойнее в особняке, полном охраны, чем за своей картонной дверью. — Только мне нужно кое-что, чтобы завтра утром пойти на занятия.

— Мы отправим к вам кого-нибудь. Когда приедем, напишите список. И не забудьте предупредить ваших соседей.

Этого я не забыл бы даже в том состоянии. Представляю, что подумали бы Уилл и Бапулал, если бы к ним вдруг заявился громила типа Дэвиса и начал рыться в моих вещах.

Когда мы приехали в Белгравию, меня уже ждал Хиршау — для допроса. Назадавал мне кучу вопросов, большинство которых я оставил без ответа, сказав, что опасность мне не угрожает и вообще всё это касается только меня.

— Всё, что касается вас, касается мистера Астона. Это может представлять опасность и для босса, поэтому я должен знать.

— Успокойтесь, нет никакой опасности, это просто… нервы, — я, конечно, кривил душой: я не был до конца уверен, что эти люди, кем бы они не были, наконец отстали от меня. Слова Прим (если открытку действительно отправила она) нельзя было принимать на веру. Но не мог же я всё рассказать Хиршау. У меня не было выбора, кроме как продолжать скрывать ту ужасную историю.

Упоминание про нервы могло усыпить бдительность телохранителей: они считали, что у меня есть определённые «странности», и могли списать сегодняшний случай на них. Препирательства с Хиршау меня успокоили или, скорее, отвлекли. Я написал список того, что мне потребуется завтра, и решил пойти спать. Но мысль о том, что я останусь один на всём втором этаже особняка, показалась мне не очень приятной, поэтому я решил… Чёрт, зачем я только полез к нему с этой просьбой? Я попросил его оставить кого-нибудь из охраны рядом со мной на ночь, например, в маленьком кабинете.

Хиршау поджал губу и ответил не сразу:

— Боюсь, это может не понравиться мистеру Астону.

Я тоже не сразу нашёлся, что ответить на эту наглость.

— Спасибо, я вас понял, Хиршау. Можете идти.

— Думаю, я мог бы… — неуверенно начал он.

— Не стоит, — оборвал его я. — Вы свободны.

Я поднялся в спальню, разделся и улёгся в постель. Я уже почти не думал об открытке Прим. Я был просто взбешён. Разумеется, эти идеи не в деревянных мозгах Хиршау родились. Только параноику вроде Астона могла прийти в голову мысль, что я могу затащить в постель одного из телохранителей.

Но мало-помалу я снова вернулся к открытке. Я выкинул её в мусорное ведро в кафе, но она в мельчайших деталях стояла у меня перед глазами. Я не мог понять, что она значила. С одной стороны, она говорила о том, что обо мне не забыли. В полиции считали, что после моего побега похитители ко мне вряд ли осмелятся снова приблизиться. Тем более что они должны были быть в курсе того, что в расследование вмешались спецслужбы. Но, возможно, Прим хотела сказать, что людям, похитившим меня год назад, было известно о покровительстве, которое оказывал мне Астон, и теперь они будут держаться от меня подальше. То есть, если бы не он…

А если бы не они? Смог бы я быть сейчас с Дэниелом? Мне кажется, да. Единственное, чему меня научила Прим — это испытывать желание, но первые мои чувства к Дэниелу были совсем иными. Я просто увидел его тогда в Эпплтоне, и что-то вдруг проклюнулось во мне, словно маленький росток, и потянулось к нему, точно к свету. Нет, не к свету. Ко тьме.

Глава 26

Лондон, январь 2007

Джейсон обедал, когда позвонил Дэниел:

— Я в Лондоне. Через час буду дома. Приезжай, как освободишься.

— Мне надо несколько часов позаниматься дома. Я не смогу.

— Понимаю, — Дэниел скрыл недовольство, но Джейсон слишком хорошо изучил все его реакции, чтобы заблуждаться на этот счёт. — Вечером?

— Возможно, — неопределенно ответил Джейсон. Ему не хотелось встречаться с Дэниелом: он знал, что его ждёт очередной раунд допросов.

— Я жду тебя к ужину, — не терпящим возражений тоном заявил Астон. — Пришлю машину.

Джейсон вздохнул и потёр лоб. Дэниел не выносил сопротивления: он не сдастся так просто и потребует объяснений. Может быть, заранее придумать какую-нибудь историю? Он не хотел лгать, но что ему оставалось?

Когда он вечером приехал к Дэниелу, Николс сразу проводил его в столовую, где уже был сервирован ужин.

Дэниел вошёл через минуту, поздоровался с Джейсоном, одним жестом распорядился подавать на стол и уселся на своё место.

— Как прошла поездка? Успешно? — вежливо осведомился Джейсон.

— Относительно успешно. Обратный перелёт был тяжёлым. Проблемы с погодой. Как у тебя дела?

— Начались занятия. Вчера отработал последний день в магазине.

— Отлично, надеюсь, теперь мы сможем больше времени проводить вместе. Мисс Вернье послала тебе список квартир?

— Да, но я пока не успел его просмотреть.

— Не затягивай с этим, Джейсон. Мне не нравится то место, где ты сейчас живёшь.

— Я уже говорил, что мне там вполне комфортно, и я без проблем могу потерпеть.

— Это не вопрос комфорта, а вопрос безопасности. Кстати, что там с тобой случилось недавно?

— Думаю, тебе уже доложили во всех деталях.

— Я хочу услышать твою версию.

Джейсон равнодушно пожал плечами:

— Ты не услышишь ничего нового. Я почувствовал себя неуютно, что-то вроде панической атаки, и поэтому попросил Берга отвезти меня. Мне не хотелось садиться за руль.

— Что тебя напугало?

— Ничего особенного. Мелочь, скорее, неприятные воспоминания, чем реальная угроза. Это не имеет значения.

— Всё, что касается тебя, имеет для меня значение, — решительно произнёс Дэниел. — Я хочу знать.

— Прости, но у меня нет желания тебе исповедоваться, — холодно парировал Джейсон. — Надеюсь, ты признаёшь моё право иметь собственные мысли и не посвящать в них тебя и твою охрану?

О, Дэниел хорошо знал этот тон. И то, что Джейсон опять укрылся в этой своей холодной отстранённости, лишь подтверждало: произошедшее два дня назад имело большое значение. Из-за мелочи он не ушёл бы в такую глухую оборону.

— Разумеется, — согласился Дэниел. — Но если эти вещи пугают тебя до такой степени, возможно, разумно будет рассказать о них?

— Эти вещи касаются лишь меня лично. Предлагаю завершить на этом наш бесполезный спор.

— Я забочусь о твоей же безопасности.

— Я хорошо понимаю, о чём ты заботишься, — ответил Джейсон и повернулся к дворецкому: — Николс, будьте добры…

Когда Николс вышел из комнаты, Джейсон произнёс:

— Полагаю, Хиршау не стал докладывать тебе, но в тот вечер я попросил, чтобы он оставил кого-нибудь из охраны на втором этаже, в маленьком кабинете. Он не стал категорично отказывать, но сказал, что тебе это не понравится. Ты можешь объяснить причины такого отношения ко мне в этом доме?

Дэниел на секунду опустил глаза, но потом спокойно сказал:

— Хиршау иногда не хватает такта. Возможно, он не совсем подходит для таких деликатных обязанностей. Ты его больше не увидишь.

— Я ничего не имею против того, чтобы он и дальше выполнял свои обязанности. Пусть остаётся — если, конечно, рядом со мной он не опасается за свою добродетель.

— Что на тебя сегодня нашло? — Дэниел был на грани раздражения.

— Ничего, — Джейсон покачал головой. — Абсолютно ничего.

С минуту они молчали и ничего не ели.

— Ужин просто замечательный, но у меня нет аппетита. Извини, — самым обычным тоном произнёс Джейсон, отставляя практически нетронутую тарелку.

Он бесшумно поднялся из-за стола и пошёл к дверям. Дэниел со своего места вдруг спросил:

— Джейсон, ты говорил, что у тебя были мужчины до меня. Сколько? Кто?

Дэниел замер у выхода из столовой:

— Не вижу, какое это имеет значение сейчас.