— Дэниел, он же не на Марс с ней улетает. Ты будешь постоянно видеться с ним.

— Это не то. И если мы будем жить с тобой, то Камилла, разумеется, будет против того, чтобы я забирал детей к себе или чтобы мы проводили все вместе отпуск. Я не думаю, что ты об этом мечтаешь, — с грустной усмешкой добавил Дэниел, — но, тем не менее, это усложнит ситуацию.

— Она будет настраивать их против меня и против тебя тоже? — предположил Джейсон.

— Я не думаю, что она будет в явной форме настраивать их против меня. Она, в общем-то, неглупая женщина, но всё это в конечном итоге будет подрывать уважение ко мне…

Да, сложно прислушиваться к мнению отца и признавать его авторитет, когда мать с детства выставляет его глупцом, покинувшего достойную и любящую женщину ради презренного существа, заманившего его в свои порочные сети. Джейсон хорошо мог себе представить, какую игру поведёт Камилла.

— Джейсон, я хотел поговорить об этом позднее, когда мы определимся насчёт нашего совместного будущего, но раз уж мы начали…

Джейсону не понравилось это вступление, и он с лёгкой тревогой на лице повернулся к Астону.

— Мне нужен наследник. Конечно, я не буду лишать наследства Тео, но мне нужен тот, кто сможет занять моё место, кто будет разделять мои убеждения, как я разделял убеждения своего отца, и принять на себя ответственность за семейное дело. Боюсь, что Тео в этом отношении будет сыном Камиллы, а не моим.

Джейсон внимательно смотрел на него, но не задавал никаких вопросов — ждал.

— Может быть, это просто желание возместить потерю сына, найти ему замену… Хотя я знаю, замену невозможно найти… — Астон, сведя брови, глядел куда-то в пол, пока говорил это, но потом решительно дёрнул головой и сказал: — Я думаю о ребёнке от суррогатной матери.

Джейсон резко отвернулся в сторону. Дэниел не видел его лица — заметил лишь, как судорожно напряглись мышцы на щеках и шее и как часто и сильно начала вздыматься грудь.

— Джейсон, я надеюсь, ты сможешь меня понять. Мне нужен преемник, — твёрдо произнёс Астон.

— Ты можешь усыновить ребёнка, — возразил Джейсон, так и не поворачиваясь к Дэниелу.

— О чём ты говоришь?! — отмахнулся Дэниел. — Сколько лет я буду этого ждать? И терпеть эти бесконечные собеседования с социальными службами… К тому же, не факт, что они признают меня подходящим приёмным отцом.

— И будут совершенно правы, — не удержался от замечания Джейсон. — Я бы тоже не доверил ребёнка беспринципному негодяю, который сможет уделять ему в лучшем случае семь часов в неделю.

— К тому же, остаётся вопрос генетики. Никогда не знаешь наверняка, что там были за родители, — проигнорировал этот выпад Дэниел. — Я был бы рад воспитывать Дилана как своего собственного сына, но, боюсь, ты мне этого не позволишь.

— Уж будь уверен, — сквозь зубы произнёс Джейсон, который совершенно точно не хотел, чтобы Астон начал лепить из его сына собственное деспотичное подобие.

— И что мне остаётся? Только этот вариант. Не жениться же мне теперь второй раз! К тому же, так я могу быть уверен, что будет мальчик.

Джейсон сделал шаг в его сторону и, смерив холодным злым взглядом, произнёс:

— Да, это как раз по тебе — выбирать детей, как в магазине.

— Я предполагал, что это тебя заденет, но не думал, что настолько.

— Да, меня это задевает. Я чувствовал себя вещью, которую продали. И я до сих пор не могу избавиться от ощущения, что я нечто такое… сделанное по заказу отца. И совершенно не нужное матери.

— Возможно, усыновлённые дети чувствуют себя ненужными обоим родителям, — предположил Астон. — Так что этот вариант ничем не гуманнее.

— Не надо, — попросил Джейсон. — Ты даже не представляешь…

— Нет, Джейсон, — оборвал его Дэниел, — это ты не представляешь. Ты жил с отцом, который считал тебя чем-то средним между учеником и подопытным кроликом. С моим ребёнком этого не будет. Он получит всё, чего ты был лишён: внимание, заботу, чувства и любовь. У него будут друзья и родные, и — по крайней мере, я надеюсь на это — у него будете вы с Диланом.

— Ты сошёл с ума, если думаешь, что будешь разъезжать по всему свету, а я буду нянчиться с двумя детьми! — отчеканил Джейсон, развернулся на каблуках и ушёл с веранды в дом, не очень громко, но весьма красноречиво захлопнув за собой дверь.

— Я готов серьёзно пересмотреть своё расписание, — бросил ему вдогонку Дэниел и улыбнулся.

Он не возлагал на Джейсона больших надежд в плане воспитания детей: тот вряд ли сможет построить настоящие тёплые и доверительные отношения даже с собственным сыном… И Астон мог предположить, какая будет расстановка сил, если они станут жить вместе. Дилан будет обниматься, делиться смешными детскими переживаниями, секретами и мечтами с Лори и с ним, у них он будет плакать на плече, у них искать поддержки. Отец же будет вызывать в нём, скорее, восхищение, уважение и любовь, которую смертные испытывают к богам: сильную, отчаянную, но, по большому счёту, безответную.

Астон теперь уже почти не сомневался, что Джейсон к нему вернётся и они будут жить вместе в красивом и уютном доме 1907 года постройки.

Вчера, когда они лежали, прижавшись друг к другу, перед тем, как уснуть, Джейсон сказал:

— Я не знаю, буду ли я счастлив с тобой, но без тебя точно не буду.

Потом он, как обычно, откатился на свою половину кровати и завернулся в одеяло. Дэниел бесшумно пододвинулся к нему, приподнялся на локте и увидел, как Джейсон, отчаянно зажмурив глаза, тихо, одними губами шепчет:

— Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю…

«Я дождусь, я буду рядом, и ты скажешь это, глядя мне в глаза», — подумал Дэниел.

Он ещё долго смотрел на него, на дорогого и нужного ему человека, так властно и больно держащего в руках его сердце и душу.

Эпилог

Сингапур, сентябрь 2014

Этот дом после смерти отца достался ему, но Алекс Чэн не чувствовал себя в нём хозяином. Здесь, как и прежде, царила Лиза. Мэй встретил Алекса возле дверей и проводил в маленькую светлую гостиную, где ждала мачеха.

Он первым делом извинился за то, что его жена не смогла приехать на обед, на который Лиза пригласила всю семью. Лиза снисходительно кивнула, но Алекс понимал, что она терпит неуважение к собственной персоне лишь до поры до времени. Сейчас у его жены действительно был предлог уклониться от приглашения — плохое самочувствие во время второй беременности. Не будь у неё этого оправдания, он бы не позволил ей остаться дома, да и она сама не рискнула бы вызвать неудовольствие свекрови.

После смерти мужа Лиза не уступила ни пяди своего влияния. Лян на правах тестя пытался ограничить её вмешательство в бизнес семьи, действуя в том числе через Мишель, но Алекс не поддавался на манипуляции и не давал отстранить Лизу от дел. Он уважал и даже по-своему любил мачеху, и ещё более важны и ценны для него были её ум, проницательность и изворотливость. Он нуждался в ней, и она была достаточно мудра, чтобы делать вид, что не знает об этом. Она никогда не давила на нового главу семьи: только давала советы или делилась своим видением ситуации.

Поприветствовав Алекса, Лиза села в кресло и пригладила и без того аккуратно уложенные тёмные волосы.

— Надеюсь, после рождения малыша, — они все уже знали, что второй ребенок Алекса и Мишель будет сыном, — вы будете чаще бывать у меня. Я хочу сделать в саду детский бассейн, чтобы Ли могла там купаться.

— Да, думаю, ей понравится, — согласился Алекс, думая про себя, что Мишель это понравится гораздо меньше: внешне идеальные, на деле отношения между нею и Лизой были напряжёнными. Мишель, пусть и лишённую больших амбиций, не могло не уязвлять то, что её положение было гораздо менее значительным, чем положение Лизы, которая была даже не матерью главы семьи, а мачехой, к тому же — иностранкой.

— Проект уже готов. Хочешь посмотреть? — спросила Лиза. — Возьми планшет. У нас как раз есть пятнадцать минут до обеда.