— Нет, это другое.

— И что же?

Джейсон поднялся с подушки и сел на кровати, не глядя на Дэниела.

— Это касается не меня одного, — вздохнул он. — Тебе это не понравится. Обещай, что…

— Господи! Я ничего тебе не сделаю, не бойся, — поспешил успокоить его Астон.

— Обещай, что не сделаешь ничего с Эдером.

Дэниел смотрел теперь уже подозрительно, с опасным, хищным прищуром.

— Рассказывай. Я обещаю.

Джейсон провёл ладонями по лицу, словно не решаясь заговорить.

— Я не пытался застрелиться. Это был случайный выстрел. Я хотел забрать свои документы…

— Вы сговорились с Эдером?! — грянул рядом металлический, резкий голос Астона, на которого Джейсон не смел посмотреть. — Сговорились выдать это за самоубийство?

Джейсон уголком глаза успел заметить стремительное движение справа, но не успел даже обернуться.

Астон схватил его за плечи и опрокинул на спину. Его вес пригвоздил Джейсона к кровати, а сам Дэниел навис сверху, яростно, судорожно выговаривая:

— Ты представляешь, что я пережил? Ты… как ты мог…

Джейсон видел, как у Астона заходили желваки от злости.

Он смотрел на Дэниела открыто и выжидающе, без тени страха. Светлые глаза казались холодными и призрачными. Дэниел вглядывался в эти осколки серого льда, и внутри у него смешивались восторг и страх. Джейсон не зря спрашивал о том, не боится ли он, что их жизнь превратится в ад…

Астон замер и тяжело сглотнул. Он разжал руку, стискивавшую до этого плечо Джейсона, и провёл большим пальцем по его губам.

Возможно, он рассказал о «самоубийстве», потому что не хотел, чтобы между ними снова стояла ложь, а возможно, потому лишь, что хотел увидеть его реакцию. Проверял… У него была своя игра…

— Я не жалею об этом, — не отводя пристального взгляда сказал Джейсон. — И не буду просить прощения. Ты бы не…

Астон выдохнул и тряхнул головой. Он прижал кончики пальцев ко рту Джейсона, не дав договорить.

— Я люблю в тебе всё, Джейсон. Всё.

Джейсон разомкнул губы, и Дэниел на секунду почувствовал на подушечках своих пальцев мягкое, сжимающее, почти ласкающее прикосновение зубов. А потом их коснулся язык, сначала быстро, точно пробуя, а потом смело, требовательно облизывая, вбирая пальцы в себя, и Астон почувствовал, как напрягается и дрожит под ним тело Джейсона.

***

Завтракали они в обществе Дилана. Джейсон накормил его до того, как они сами сели за стол, но оставил сидеть в высоком стульчике: если его отпустить, то позавтракать бы не удалось, пришлось бы ловить его по всему дому. Мальчик следил за ними, слушал их разговоры и колотил по столу игрушечным жирафом. Жираф был резиновым, стук получался не очень громким, но всё равно немного раздражал.

— Я вспомнил ту историю, — вдруг сказал Дэниел без всякого перехода: буквально полминуты назад они говорили о том, насколько прибылен издательский бизнес и, в частности, ежедневные региональные газеты.

— Какую историю? — не понял Джейсон. — Про то, выгодна ли подписка на электронные версии? — он посмотрел на сына: — Дилан, не стучи!

— Нет, про фортепиано, — пояснил Дэниел, которого непрекращающийся стук, казалось, совершенно не беспокоил.

— И что? — спросил Джейсон, наливая молоко в миску с кукурузными хлопьями. Он повернулся к Дилану и сказал: — Хватит стучать.

— Эта легенда очень мрачная, — продолжил Астон.

Джейсон мысленно поразился проницательности и оригинальности этого вывода, но удержался от повторного «и что?». Астон явно к чему-то вёл.

— Тем не менее, мне понравился выстроенный тобой ассоциативный ряд.

Джейсон воспользовался тем, что Дилан уронил жирафа на пол, и спрятал резиновое животное за коробкой с хлопьями.

Дэниел рассуждал дальше:

— Сравнение нас с супружеской парой выглядит обнадёживающим. Я имею в виду, что ты сравнил меня со смотрителем, а себя с его женой.

Джейсон, услышав это и увидев победную и насмешливую улыбку Астона, испытал невероятно сильное желание запустить в мерзавца жирафом.

— Как ты мог заметить, — язвительно сказал Джейсон, — их супружество было не очень долгим и не очень счастливым.

— Ты был на маяке Оулз-Хед? — поинтересовался Дэниел.

— Нет. Это дальше на север, туда я не добрался.

— Про него тоже рассказывают интересную историю. На скалы возле него села шхуна. На борту было три человека: помощник капитана, его невеста и матрос. Матрос вплавь добрался до берега, наполовину замерзший — дело было в декабре, и там его нашёл смотритель маяка. Он рассказал, что на судне осталось ещё двое…

— Можешь не продолжать, — махнул рукой Джейсон. — Я слышал историю о «ледяной» паре.

Смотритель маяка вместе с другими мужчинами бросился спасать оставшихся на шхуне. Когда они добрались туда, помощник капитана и его невеста не просто замёрзли: раз за разом заливаемые волнами, они оказались вморожены в цельный кусок льда, своего рода стеклянный гроб. Прибывшие с берега мужчины подумали, что люди внутри могут быть живы, и увезли ледяную глыбу с собой. В доме смотрителя они положили её в лохань с холодной водой и начали понемногу скалывать лёд и растирать тела. Через несколько часов спасённые начали подавать признаки жизни.

Джейсон встал из-за стола и подошёл к кофеварке.

— В моей истории про пианино всё очевидно, но я не могу понять, что за ассоциативный ряд выстраиваешь ты, — повернулся он к Дэниелу.

Астон потёр лоб, хмыкнул и сказал:

— Они поженились, и у них было четверо детей.

— Рад за них, — сказал Джейсон, с грохотом ставя чашку под рожок кофеварки. — Но какое отношение это имеет к нам?

Дэниел поднял глаза к потолку:

— Это была единственная история про маяки в Мэне, где был хороший конец.

Джейсон ответил лишь коротким смешком, но потом подумал и спросил:

— Знаешь, что мне интересно? Откуда ты это узнал — историю про «ледяную» пару с Оулз-Хэд?

Астон на секунду скосился куда-то в сторону окна и сказал:

— Попросил Брента заняться этим. Он позвонил то ли в музей, то ли в какое-то общество.

Джейсон покачал головой будто бы осуждающе, но в глазах плясали смешливые искорки.

После завтрака Астон уехал по делам, а Джейсон начал собирать Дилана на прогулку.

Когда ребёнок был уложен на дневной сон, он попробовал поработать, но в голову всё время лез Дэниел с его чёртовыми маяками. В конце концов Джейсон сдался — сегодня он в любом случае не планировал садиться за расчёты — и вышел на веранду. Участок позади дома был небольшим: выложенная камнем площадка для барбекю, немножко кустов и деревьев и газон. Листья появились уже давно, но всё равно сохраняли тот сочный и нежный оттенок зелёного, который бывает лишь ранней весной.

Он подошёл к ступеням, ведущим вниз, и так и остался там стоять.

Сзади послышался шум, и Джейсон обернулся: из дома вышел Дэниел.

— Я не слышал, как ты приехал.

— Не сразу тебя нашёл, — сказал Астон. — А если Дилан проснётся?

— Окно детской как раз над верандой: мы услышим, когда он начнёт возмущаться, не беспокойся.

Они долго молчали: Джейсон стоял всё там же, возле ступеней, а Дэниел присел на белые перила и смотрел на него.

— Ты разводишься с женой… А что будет с детьми? — спросил вдруг Джейсон.

Астон, до этого сидевший расслабленно, сразу же выпрямился и внутренне подобрался от неожиданного вопроса.

— Они останутся с ней. Конечно, у меня не будет никаких ограничений по встречам с ними, я могу проводить с ними выходные и каникулы, но они останутся с Камиллой. Мне это не очень нравится, по крайней мере, в отношении малыша, но… я не могу сейчас забрать Тео у неё… Ты понимаешь…

Голос Дэниела зазвучал напряжённо и глухо, и он замолк. Джейсон смущённо, как будто виновато кивнул:

— Да, конечно, понимаю.

— Я слишком полагался на Камиллу в воспитании Криса. Я давно это понял, и это моя вина, что я не уделял достаточно внимания детям, а не её. Я решил, что не повторю той же ошибки с младшим, но теперь, после всего, Тео будет расти с ней.