Они ушли в кабинет. Джейсон оглядел знакомую комнату, где он провёл так много часов: большие окна, выходившие на участок и лес вдалеке, удобную мебель, стены, выкрашенные в тёплый жёлтый цвет… Возможно, он ещё вернётся в этот дом, но вряд ли ему будет тут так же спокойно и уютно, как раньше. Наверняка без жены и ребёнка дом покажется пустым и печальным.

Рэйчел устроилась на диване, положив на колени одну из подушек. Диван, доставшийся, как и многое другое, от предыдущих владельцев, был обит весёленькой тканью в мелкий цветочек. Худенькая, изящная Рэйчел чуть ли не утопала в его чрезмерно пухлых формах.

На редкость безвкусная мебель, почти что китч… Притворно-сладенькая, как та жизнь, которую они с Рэйчел старательно изображали.

— Рэйчел, мы должны как-то решить наши дела, — начал Джейсон. — Ты отказываешься обсуждать детали соглашения о разводе, дело затягивается…

— Мы можем перенести медиацию. Разве нет?

— Не знаю, возможно, — не стал вдаваться в детали Джейсон. — Что происходит? Я знаю, что к тебе приезжает Зак…

— Твои шпионы уже доложились? — с вызовом спросила Рэйчел.

— Они здесь для вашей же с Диланом безопасности.

— Для нашей с Диланом безопасности лучше держись от нас подальше! Мы живём как на пороховой бочке! Боимся выходить из дома…

— Тебя поэтому Зак сопровождает на прогулки? — Джейсон вопросительно посмотрел на жену.

— Какая теперь тебе разница. Мы разводимся! Ты же встречаешься со своим Астоном. Почему мне нельзя встречаться с Заком?

— Разве я говорил, что нельзя? — проигнорировал Джейсон очередной выпад. — Я хочу, чтобы мы что-то начали делать.

— Так не терпится развестись? — язвительно спросила Рэйчел.

— Мне кажется, это тебе не терпится. И давай не будем начинать бессмысленных споров, мы прошли уже через десяток таких. Давай урегулируем наши отношения и расстанемся, хорошо?

— Хорошо. Я хочу… — Рэйчел сделала паузу, словно сама не до конца веря в то, что собиралась сейчас произнести, — я хочу, чтобы ты отказался от юридических прав на Дилана. От посещений тоже.

Джейсон откинулся в кресле назад и насмешливо спросил:

— Рэйчел, ты в своём уме? Может, мне ещё и от родительских прав отказаться?

— К сожалению, пока этого сделать нельзя. Потом, когда… когда я налажу свою жизнь — возможно. Даже вероятно. Я не буду требовать от тебя содержания в этом случае.

Джейсону показалось, что эти простые фразы она говорит словно бы с чужих слов, заученно.

— Ты прекрасно знаешь, что я на это не соглашусь. Я не собираюсь отказываться даже от принятия решений, не то что от посещений. И ни один суд мне в этом не откажет.

— В суде может всплыть очень много неприятных вещей, — решительно сказала Рэйчел.

Это уже был открытый шантаж, но теперь Джейсону разоблачения были не так страшны: ФБР свернуло следствие в отношении него, к тому же, эта информация вряд ли проникнет за пределы зала суда. Небольшая опасность всё равно была, но Джейсон решил не показывать, что это его хоть каким-то образом заботит.

— И что? — равнодушно пожал он плечами. — Суд не запретит мне видеться с ребёнком на том основании, что у меня были связи с мужчинами.

— Твоя история многих заинтересует. У тебя были известные… клиенты.

Джейсон пристально посмотрел на Рэйчел: на что она намекала? На то, что расскажет всё журналистам?

— Думаешь, я боюсь, что на меня станут пальцами показывать? — он покачал головой. — Рэйчел, этим ты сделаешь хуже разве что себе и Дилану. Вот ребёнку, если к тому времени эта история не забудется, возможно, тяжело будет с этим жить. Хочешь, чтобы его попрекали любовниками отца, — рассказывай. Я, к сожалению, не могу тебе помешать.

Рэйчел плотно сжала губы и молчала, видимо, обдумывая следующий шаг. Джейсон делал вид, что с нетерпением ждёт, что она скажет.

— Джейсон, я хочу начать новую жизнь, — медленно и тихо сказала она, теперь словно бы прося. — Я хочу создать семью.

— Разве я тебе мешаю?

— Да, твоё постоянное присутствие в нашей жизни будет мешать. Если мы захотим поехать куда-то или поменять место жительства, выбрать школу — нам на всё нужно будет спрашивать согласие постороннего человека.

— Я не посторонний человек. Я отец Дилана.

— Да, ты отец! — воскликнула Рэйчел. — Но он не будет воспринимать тебя как отца, он будет расти с другим мужчиной. И я хочу, чтобы Дилан считал своим папой того, кто его воспитывает и заботится о нём.

— Я смотрю, ты всё уже распланировала…

— Джейсон, тебе вообще не нужен был этот ребёнок! С чего вдруг теперь такая забота? Навредить мне?

— Я не обязан отчитываться перед тобой в своих мотивах. Вред тебе в них точно не входит.

Джейсон этого не планировал, но фраза получилась слегка пренебрежительной (от Астона он, что ли, этим заразился?) — Рэйчел немедленно среагировала на интонацию.

— Разумеется… Я вообще недостойна твоего внимания! Я никогда не имела для тебя никакого значения! Перепихнуться разок-другой — и всё. Так ведь?

— Ты знаешь, что нет, — попробовал вставить слово Джейсон.

— Думаешь, если тебя имели какие-то миллиардеры, ты чем-то лучше всех остальных, кому не так нечеловечески повезло?

— Господи… — только и смог сказать Джейсон, потрясённый этим невероятным кульбитом логики. В нём поднималась злость, хотя он и понимал, что Рэйчел не в чем было винить. Она не знала ничего. Не знала, через что ему пришлось пройти и какой была его жизнь среди всех этих миллионов и миллиардов. Она, видимо, представляла его эдакой куртизанкой, которая возлежала на роскошном ложе, принимая драгоценные дары, что любовники возлагали к её ногам…

— Я ничуть не хуже тебя! — всё больше раздражалась Рэйчел. — Я тоже достойна хорошей жизни, и я её получу!

— Я никогда не считал тебя…

— Считал! — перебила она Джейсона. — Считал, что снизошёл до меня и облагодетельствовал… Мне не нужна твоя помощь и твои деньги. Дилану они тоже не нужны. Я позабочусь о нём сама.

— Сама? — переспросил Джейсон. — Как? Выйдешь замуж за Зака?

— Возможно, что и выйду.

— Чтобы вырваться наконец «из этого болота»? — предположил Джейсон.

— Да, чтобы вырваться, чтобы дать Дилану настоящего отца — заботливого, порядочного и честного, чтобы жить с человеком, который меня уважает и любит.

Джейсон подумал, что пора прекращать эту бессодержательную перепалку.

— Его настоящий отец — я, — безапелляционно заявил он.

— Это просто эгоизм! — Рэйчел попробовала зайти с другой стороны. — Для ребёнка это будет тяжело — жить с одним человеком, называть отцом другого. Ему нужна нормальная семья, без вмешательства… ещё одного отца. Ты всегда будешь напоминанием…

— Для Дилана я не буду никаким напоминанием. Разве что для тебя. Может быть, для Зака тоже: у него точно нет причин меня любить, — высказал своё предположение Джейсон, не давая Рэйчел шанса спрятать истинные цели за благородной заботой о душевном состоянии ребёнка, и добавил: — Но вы оба взрослые люди. Думаю, вы в состоянии это перенести.

— Зак… мы не хотим…

— Рэйчел, я хочу решить всё мирно, не доводя до ссор, разбрасывания грязного белья и выяснения отношений в суде, — прервал её Джейсон. — Но ты выдвигаешь просто абсурдные требования. Я не откажусь от Дилана. Может быть, я не самый замечательный отец, но я от него не откажусь.

Дальнейшая часть разговора протекала в более мирном ключе, но они всё равно не смогли прийти ни к какому соглашению. Джейсону казалось, что требования Рэйчел, так ужесточившиеся после недельного перерыва, связаны с прибытием Зака. Возможно, это вообще была его идея — полностью выкинуть бывшего мужа из их жизни. Или даже его условие. Во время их предыдущей встречи Рэйчел не имела ничего против встреч или поездок ребёнка к отцу. Теперь же вдруг заговорила об отказе от отцовских прав.

Сейчас он не мог бы отказаться от них, даже если бы и хотел. Но Рэйчел, по всей вероятности, собиралась замуж за вновь объявившегося Зака: если он согласится усыновить ребёнка, тогда суд может освободить Джейсона от его родительских прав и «передать» их приёмному отцу. Но даже суд не сможет сделать это без его, Джейсона, на это согласия, не имея очень и очень веских оснований.