– Никогда.

– Вас когда-нибудь проверяла налоговая служба?

– Однажды.

– Были проблемы?

– Самые обычные.

– Например?

– Удержания на П/Р.

– Что это?

– Путешествия и развлечения.

– А, – кивнул он. У полицейских не делали удержания за путешествия и развлечения. – Вы когда-нибудь говорили об этой проверке с мистером Холландером?

– Я же сказала вам, мы никогда не обсуждали с ним финансовых вопросов.

– Хотя вы знали, что он – бухгалтер?

– Нам было о чем поговорить.

– Он знал, что вы раньше занимались проституцией?

– Нет.

– А кто-нибудь из других ваших друзей?

– Нет.

– МакКеннон?

– Нет.

– Райли? Эндикотт?

– Никто из них.

– В ночь, когда был убит МакКеннон...

– Я каталась на лыжах в другом месте.

– С Нелсоном Райли.

– Да.

– А в ночь, когда был убит Холландер...

– Я была с Чипом Эндикоттом.

– И оба – ваши близкие друзья.

– Были, – уточнила она.

– Что вы имеете в виду?

– Хэл хочет, чтобы я перестала с ними встречаться.

«О, это серьезно», – подумал он.

– И вы его послушаетесь?

– Да, послушаюсь. – Она помолчала и затем добавила: – Понимаете, я его люблю.

Глава 11

У обочины рядом с домом Нелсона Райли примостилась полицейская машина. Мэрилин, подъехавшая туда в десять часов утра, сразу же заметила ее. «Ого», – подумала она, однако после некоторого колебания глубоко вздохнула и вошла в подъезд.

В будние дни лифт обслуживал негр, нанимаемый шляпной мастерской, расположенной на шестом этаже этого здания. Но по субботам и воскресеньям мастерская не работала, и лифт был на самообслуживании. А это означало, что приходилось самостоятельно управлять допотопным барабанным механизмом, приводящим подъемник в движение.

У Мэрилин всегда бывали проблемы с этим лифтом, ей никогда не удавалось остановить его на нужной отметке. Вот и сейчас она поворачивала рычаг то вверх, то вниз, пока, наконец, кабина не замерла точно на уровне этажа. На дверцах лифта четвертого этажа красовалась нарисованная когда-то Райли обнаженная толстуха; когда двери открывались, она разъезжалась пополам – от ямочки между грудей до пупка и далее. Мэрилин с трудом раздвинула украшенную голой красоткой дверь, потом закрыла ее за собой, как это необходимо было сделать, когда лифт находился на самообслуживании, и пошла по коридору к мансарде Райли.

Дверь в его мастерскую была открыта.

Внутри она увидела двух полицейских в форме. Один что-то писал в своем блокноте, другой внимательно слушал, уперев руки в боки. Райли убежденно доказывал им, что кто-то ночью был в его мастерской.

– Как только сняли полицейскую охрану, тут же кто-то проник сюда.

– Что такое «полицейская охрана»? – спросил полицейский с блокнотом.

– Здесь был полицейский, который охранял меня в течение суток.

– Зачем?

– Они считали, что мне нужна охрана.

– Кто считал?

– Детективы, расследующие преступление.

– Кто конкретно?

– Восемьдесят седьмой участок.

Полицейский, стоявший рядом, спросил:

– Что за преступление?

– Убийство, – ответил Райли. – Привет Мэрилин, заходи.

– Ты слышал, Франк? – осведомился полицейский с блокнотом.

– Слыхал, Чарли, – буркнул второй.

– Это кто? – спросил Фрэнк, когда Мэрилин прошла в мастерскую.

– Моя приятельница, – Райли поцеловал Мэрилин в щеку.

– Почему вы решили, что сюда кто-то проникал? – продолжал задавать вопросы Чарли.

– В жилом помещении окно взломано. Ты представляешь? – Райли обратился к Мэрилин.

– Вы здесь и живете? – спросил Фрэнк.

– И живу, и работаю, – ответил Райли.

– А что у вас за работа? – подключился Чарли.

– Работаю с красками.

– Правда? – обрадовался Фрэнк. – А вы мне не дадите свою визитку? Моей теще надо покрасить дом.

– Я пишу картины, – обиделся Райли. – Вот эти, например, – он кивнул в сторону холстов, уставленных по стенкам мастерской.

– И это все вы нарисовали? – удивился Фрэнк.

– Да.

Фрэнк бросил на них взгляд, затем удовлетворенно кивнул.

– Так, значит, вы здесь спите? – спросил Чарли. – Вот на этом водяном матраце?

– Да.

– Ну и как водяные матрацы?

– Отлично, – сказал Райли. – Вот взгляните на окно. Видите, оно взломано.

Чарли подошел к окну у подножия кровати и стал внимательно его рассматривать. Фрэнк заглядывал через его плечо. Мэрилин, стоящая поодаль, закатила глаза.

– Вот видите эти следы? – спросил Чарли.

– Да.

– Их раньше не было?

– Нет.

– Они только что появились, так?

– Да.

– И что ты думаешь, Фрэнк?

– Похоже, что здесь поковырялись, – пожал плечами Фрэнк.

– Что-нибудь пропало? – спросил Чарли.

– Нет, похоже, что нет.

– Так почему вы нас вызвали? – спросил Фрэнк.

– Если кто-то проникает в дом, наверное это достаточная причина для того, чтобы вызвать полицию.

– Зачем же он сюда проник, если ничего не взял? – сказал Чарли.

– Да у меня и брать-то нечего, – сказал Райли, оглядывая свое жилье.

– Каждое полотно мистера Райли стоит больше пяти тысяч долларов, – вмешалась Мэрилин.

– Что? – удивился Чарли.

– Одна картина.

– Нет, серьезно? – переспросил Фрэнк. Он снова заглянул в мастерскую, чтобы получше разглядеть картины. – Вот эти? – показал он.

– Пропало ли что-нибудь из этих ценных картин? – Чарли, сделав упор на слове «ценных», как бы подчеркивал свое недоверие.

– Нет.

– Значит, ничего не пропало, правильно?

– Да, но...

– Так почему же вы нас вызвали?

– Я вызвал вас, потому что было убито два человека...

– Но ведь не в нашем округе?

– Какое это имеет значение?..

– Вам надо было звонить в восемьдесят седьмое, – заключил Чарли. – Если они работают над этими убийствами, то им и надо было звонить.

– Большое спасибо за совет, – сказал Райли.

– Не стоит, – ответил Чарли. – В своем отчете я напишу, что над этим делом уже работает восемьдесят седьмой участок.

– Вам надо поставить на это окно решетку, – посоветовал Фрэнк. – Там проходит пожарная лестница, а если картины действительно представляют такую ценность, как говорит эта дама... – Он недоверчиво пожал плечами. – Значит, надо поставить на окна решетки, чтобы никто сюда не проник.

– А что мне делать, если начнется пожар?

– Вызовите пожарную команду, – коротко ответил Чарли.

– Ну что, мы закончили? – спросил Фрэнк.

– Да, закончили, – Чарли захлопнул свой блокнот.

Райли вздохнул.

– Пока, – сказал Чарли, и оба полицейских удалились.

– Ну как тебе это нравится, – сказал Райли, как только они вышли, – вот работнички!

– Ты не видел копов в Хьюстоне, – заметила она.

– Кто-то залез в мастерскую, а им хоть бы что...

– А ты уверен, что здесь кто-то был?

– Когда я вчера вечером уходил, следов на окне не было.

– Может быть, все-таки тебе лучше сообщить...

– Зачем? Чтобы они снова заявили, что у них нет свободных людей? Ты бы их только послушала. Столько демагогии! В городе большая преступность, люди нужны в другом месте, извините, но мы больше не можем продолжать наблюдение... типично полицейское словцо – «наблюдение». Наблюдение за помещением и объектом. Тоже полицейские словечки. Это вот – помещение, а я – объект. Только, сдается, я уже больше не объект, а – скорее всего – цель.

Мэрилин ничего не ответила.

– Ну подойди, обними меня, – он улыбнулся и широко развел руки в стороны.

– Подожди, нам надо поговорить, – остановила его Мэрилин.

– Потом. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

– У меня есть отличное виски, вон там на полочке. Двенадцатилетняя выдержка.

– Не сейчас, спасибо.

– Ты выглядишь потрясающе, я когда-нибудь говорил тебе, что ты потрясно выглядишь?