Как легко я приняла саму мысль, что это теперь моя жизнь. Вот сейчас я размышляю, как и где буду спать, и задаю себе следующий вопрос, а позволит ли она спать мне  рядом с собой?  Я испытываю жгучую потребность чувствовать биение её сердца рядом с собой, осязать её запах, окутывающей меня, когда я погружаюсь в сон, ощущать её кожу, перекатывающуюся под моими пальцами. Моё сердце начинает биться быстрей от одной только мысли о ней, находящейся так близко от меня. Ведь я знаю, что меня любят, и что я сама люблю в ответ.

Когда я приближаюсь, она шевелится, и я вижу тусклый отблеск пота, покрывающего её кожу.  Прикоснувшись рукой к её лбу, я ощущаю легкий жар.  ”Думаю, что мне нужно приготовить настой из трав”. Она не спорит и без возражений готова принять лекарство. Я возвращаюсь на кухню, чтобы приготовить очередную порцию настоя, и спустя несколько минут возвращаюсь в комнату, где вижу, как она, силясь, пытается сесть. ”И о чем ты, вообще, думаешь, пытаясь так поступить?” От неожиданности она подпрыгивает, и тут же её лицо морщится в приступе боли от резкого движения.  ”Прости”, - бормочу я.

Я перемещаюсь, становясь позади нее и помогая расположиться ей в полусидячем положении напротив меня. Она выпивает настой за пару глотков, еле заметное подёргивание - вся её реакция на это - дьявольски вонючее снадобье.  Завтрак проходит в тишине, в течение нескольких минут мы покончили с едой, которую я принесла. Я прижимаюсь к ней, нежно обвивая руками ее тело, мокрое от пота, уткнувшись головой в её влажные волосы.

”Думаю, мне следует купить побольше еды”.

“Хммм.  Я хотела сделать это вчера, но была занята”.

”Спасая меня, как я помню”.

”Ну, это было более важно, чем всё остальное”.

”Я не жалуюсь. Только я не знаю, смогу ли я сделать покупки, ведь я не способна разговаривать по-японски, да и вообще не знаю, что именно покупать".

"В ящике - где-то внизу - лежат пергамент и чернила. Принеси мне их и я напишу список покупок, кроме того пошарь в ящике, там лежит маленький мешок - в нем находятся монеты". Я делаю всё, как она просит, находя всё-то, о чем она упомянула, и возвращаюсь к ней.  Встав позади неё, я поддерживаю Ецуко, пока она выводит на пергаменте красивые иероглифы, появляющиеся из-под уверенных взмахов её кисти, которые выражают и отображают суть её души во всей своей глубине и чистоте. 

"Убедись, что в этом списке присутствуют только те продукты, из которых я смогу приготовить еду”.

"Не волнуйся, я сама всё приготовлю".

"Ты не будешь заниматься ничем подобным. Ведь тебе всё ещё не здоровится.  Со всем этим я справлюсь сама".

"Нет, я займусь сама приготовлением еды". Диапазон голоса Ецуко опускается ниже, и это затрагивает что-то в моих глубинах.  У меня перехватывает дыхание, когда её глаза - эти бездонные синие омуты, продолжающие наблюдать за мной, медленно омрачаются. Положив письменные принадлежности, она отворачивается. ”Тебе не стоит делай этого, тебе может быть больно”. Мой шёпот прерывается и глохнет, когда она подтягивает меня к себе, её руки обхватывая, убаюкивают меня, словно я маленький ребенок. Несмотря на мои протесты, её губы припадают к моим, беря их под свой контроль. 

"Что ты делаешь?" Я смягчаю свой вопрос улыбкой, не желая, чтобы она почувствовала  смущение от такого храброго шага.

 "Пытаюсь поцелуем заставить тебя замолчать".  Моя кожа охвачена огнем, когда её глаза пробегая, скользят по мне.

"Ничего не имею против". Я хватаю ее за шею и медленно подтягиваю к себе. В этом поцелуе говорится не столько об обязательствах и любви, в нем присутствует что-то другое, что-то более важное.  Мои пальцы с дрожью, эхом отдающемся в теле, проходят сквозь её волосы. Возможно её лихорадка каким-то образом заразила меня, ибо это то, что я сейчас чувствую? Это её жар или все же он мой?

Вдохновленная моим согласием с её действиями, она немедленно углубляет поцелуй, активно исследуя мой рот. В первый миг я изумлена, но потом моё тело отвечает на её зов, устремившись в её объятия, пытаясь прижаться, как можно ближе. Все это почти бессознательно и первобытно, но в то же время присутствует и голос разума.  Инстинктивно мы исследуем друг друга, и наши чувства указывают нам путь, подталкивая к тому, что нам предстоит познать.

Ецуко пытается уложить меня на циновку, что вызывает болезненной стон у неё.  Это походит на то, как если бы на меня внезапно вылили ведро холодной воды. Её боль вырывает меня из тумана, в который я погружена, и я незамедлительно   кидаюсь к её ранам, внимательно рассматривая швы. Слава богу, они целые, но кожа потемнела из-за уверенно распространяющего воспаления.

”Скоро вернусь,” - произнеся эти слова я мчусь на кухню, где спешно готовлю горячий компресс, и  быстро  вернувшись назад, прикладываю его к воспалившимся ранам. ”Ты можешь добавить эту траву к списку покупок, или же  в нем есть что-то лучшее?” Её рука скользит по листу, чернила ложатся на бумагу в изящном великолепии. Ецуко передаёт мне список, я же в нерешительности топчусь на месте.

"Что?" Спрашивает она, нахмурившись.

"А что, если я заблужусь?" Эта мысль проносится через меня, словно торнадо.  "Что, если я не смогу вернуться домой?" Ее глаза теплеют.  Что, я только что сказала?  Домой.  Я сказала домой.  Мы смотрим друг на друга. Домой.

Она берет лист со списком покупок, переворачивая его, затем делает несколько взмахов кистью на чистой стороне пергамента, и через несколько секунд карта с местоположением дома готова. Если я потеряюсь, все что мне придется сделать, это просто спросить, как пройти в нужное место.

"С тобой все будет хорошо, пока я хожу за покупками?"

”Иди уж, и поскорей возвращайся”.

"Я быстро". Как же мне не хочется оставлять её в таком состоянии, но медленно умирать от голода тоже не вариант, от этого никому из нас лучше не станет. Вот только, если я начну готовить, а я подозреваю, что так оно и будет - по крайней мере на то время, пока у нее лихорадка, - то возможно голодание  будет являться лучшим выбором для нас обеих.

*************************

Я определенно нервничаю, когда покидаю дом. Находиться в чужой стране - одно дело, а иметь дополнительные сложности из-за незнания языка или возможности самостоятельно найти дорогу домой - совсем другое дело. Все это несомненно может причинить мне большие неудобства.  В плетеной шляпе на голове и с корзиной в руке, я отправляюсь за покупками, к новым открытиям.  Ведь я смогу сделать это, да? Да, конечно я могу сделать. На самом деле передо мной стоит вопрос о преодолении моих страхов, как именно в данной ситуации я собираюсь  совершать покупки.

Следуя указаниям карты, что дала мне Ецуко, я добираюсь до рынка. Вид и запахи обрушивается на меня, как только я ступаю на рыночную площадь. Выбрав подходящего продавца, я приближаюсь, вручаю список покупок старой карге, стоящей за прилавком. Она пытается заговорить со мной, но я, указав на горло, качаю головой, симулируя потерю голоса. Я указываю ей на список, она собирает мне покупки, продолжая при этом болтать. Я подозреваю, что она считает, что даже если я и потеряла голос, то уши-то у меня на месте. Окинув взглядом окружающих меня людей, я вижу, что все они, как кажется, полностью игнорируют меня.