– Все в порядке! – Алина резко сбросила его руки, слегка покачнулась, но устояла.

– А то я гляжу, ты как пьяная или больная… – рассуждал Пашка. По положению его рук было видно, что он готов в любой момент снова подхватить девочку, если ей опять вздумается падать.

– Со мной все в порядке! – повторила Алина с некоторым раздражением. Ей было неприятно, что Пашка видел ее в момент слабости, да еще вынужден был помочь. К тому же его сравнение неприятно ее задело.

– Это, наверное, тебе витаминов не хватает, – продолжал рассуждать Пашка, не уловивший ее настроения и искренне желавший помочь. – Ты попей отвар из почек. Или, еще лучше, из сосновых иголок. Если хочешь, я тебе принесу, ты только кипятком залей и дай настояться.

– А кору мне пожевать не надо? – ехидно поинтересовалась Алина. – Как зайцы.

– Кору? – удивился Пашка, не понявший иронии. – Про кору не знаю. А вот отвар из свежих почек и иголок – это вещь! Егоровна, кстати, его всегда варила…

– И, как видишь, померла. Не помог отвар! – едва у нее вылетели эти слова, Алина прикусила язык и покраснела. Рядом с кладбищем это прозвучало не просто некрасиво, а почти кощунственно.

– Она не от этого померла… Царство ей небесное! – буркнул Пашка, перекрестился и, наконец убедившись, что помощь девочке больше не потребуется, убрал руки за спину.

– Спасибо, конечно, но я лучше витамины попью, – произнесла Алина уже нормальным тоном. Ей хотелось загладить неловкость.

– Там же сплошная химия! – воскликнул Пашка. – А тут все природное… Ну смотри, как знаешь.

– А что, этот отвар вкусный? – поинтересовалась девочка.

– Бодрит! – ответил Пашка, обходя вопрос о вкусе, и Алине вдруг отчего-то очень захотелось попробовать это чудодейственное средство.

– Знаешь что, а давай чаю попьем! – неожиданно для себя самой предложила она.

– Давай! – обрадовался Пашка. – Чаю – это хорошо… это можно… – Он выглядел слегка смущенным.

– Тогда идем к нам! – пригласила Алина. Она подумала, что родители будут несколько удивлены приходом нежданного гостя, но не отменять же теперь приглашение! – Я как раз кекс купила…

– Кекс – это хорошо, это вкусно… Вот… – протянул Пашка. – А я подумал, тебя все равно надо домой проводить. А то, не дай бог, опять грохнешься…

– Со мной все в порядке! Говорю в третий раз! – Алина изо всех сил старалась не рассердиться. – И не вздумай проговориться моим родителям!

– Нет, что ты! Я буду молчать! – поспешил заверить Пашка, и девочка подумала, что, скорее всего, он от смущения действительно рта не раскроет, если, конечно, его очень сильно не попросить об этом.

– А чего ты вообще сюда пошла? – поинтересовался он, прерывая затянувшуюся паузу. – Посмотреть церковь хотела?

– Да так, сама не знаю, делать нечего было. – Алина действительно не знала ответа на этот вопрос.

– Хочешь, я тебе все тут покажу?!

– Давай в другой раз. А то потом чай поздно пить будет, – ответила девочка, которая ни за что не хотела опять заходить в церковь и уж тем более посещать сельское кладбище.

– Пойдем! – согласился Пашка, и Алине показалось, что ему тоже здесь не слишком-то уютно.

Девочка опасалась, что ее опять будет тянуть назад, но на этот раз ничего необычного на пути к дому она не ощутила. Всю дорогу она обдумывала произошедшее с ней, а Пашка, очевидно смущенный приглашением, тоже выглядел каким-то растерянным, так что по дороге они в основном молчали.

– Я гостя привела! – громко сообщила Алина, увидев раскрытое окно, чтобы родители успели привести себя в порядок (уборка и ремонт, естественно, проводились в старой одежде, в которой мама ни за что не хотела бы показываться перед посторонними).

В доме началось какое-то движение. Немного помешкав, Алина открыла дверь, и они с Пашкой вошли в дом. Оказавшись в сенях и заметив икону, гость машинально поднял руку, чтобы перекреститься, но, присмотревшись, слегка вздрогнул и руку убрал. Девочку такое поведение слегка удивило, но расспрашивать о нем Пашку было сейчас не время.

Разувшись, пройдя дальше и увидев галерею вышитых портретов, мальчик остановился, в буквальном смысле слова разинув рот, словно дикарь, впервые увидевший какое-то достижение цивилизации. Девочке даже стало неудобно за своего гостя, и она порадовалась, что родители еще не вышли из комнаты. Она с сожалением отметила, что Пашка совершенно не умеет вести себя в гостях, не то что ее городские знакомые.

– Проходи, садись, чего стоишь, – Алина слегка подтолкнула его вперед.

– Откуда это у тебя? – спросил Пашка, выйдя из оцепенения. Его голос звучал как-то неестественно, будто принадлежал не мальчишке, а пожилому человеку.

– Да так, вышивка! – ответила девочка, не ожидавшая столь пристального внимания к портретам.

– Ты это сама вышивала?!

– Нет, что ты, – Алина поборола искушение приписать чужую работу себе. В это едва ли поверил бы даже такой наивный человек, как ее сельский знакомый. – Я их в доме нашла, в сундуке. Что, нравятся?

– Не нравятся они мне… – задумчиво произнес Пашка одновременно с последней Алининой репликой.

– Что бы ты понимал в вышивке!

– Тут не в вышивке дело…

– А в чем же?

– Просто где-то я их видел…

– Интересно, где же?

Этот странный диалог, грозивший перерасти если не в ссору, то в серьезное непонимание, прервало появление Алининых родителей. Пашку они встретили очень радушно, как будто давно его знали. Только папа смутил и его и Алину шуткой о том, что тайный поклонник наконец сделался явным. Говорила в основном мама. При этом она все время пыталась вовлечь в беседу и гостя, так что мальчик понемногу перестал смущаться и разговорился, активно жестикулируя и грозя опрокинуть столовые принадлежности. Алина даже не представляла себе, что он может быть настолько разговорчивым, едва ли не болтливым. Сама же она, против обыкновения, все больше молчала, отчего-то ощущая странную неловкость, будто это она была в гостях.

Разговор перескакивал с одного на другое, без определенной темы, пока наконец не сосредоточился вокруг сельской жизни. Пашка, умело направляемой Алининой мамой, успел многое рассказать о местных жителях и обычаях. Дошла очередь и до истории купленного ими дома. Родители Алины были очень довольны недорогой и качественной покупкой, о чем не преминули рассказать гостю.

– Здесь подолгу никто не жил! – сообщил Пашка.

– Это почему же? – удивилась мама.

– Дом хороший, добротный. Природа красивая. Люди вроде тоже хорошие… – развил ее мысль папа.

– Да кто их знает почему! – Пашка пожал плечами и едва не опрокинул чашку. – Кто-то помер быстро, кто-то хворать стал, кто-то ни с того ни с сего дом продал… Вот…

В комнате повисло молчание. Разговор, протекавший до этого момента не то чтобы весело, но вполне беззаботно, неожиданно приобрел неприятный оттенок. Конечно, ничего особенного в Пашкиных словах не было: в любом старом доме кто-то когда-то болел и умирал, но, заговаривая об этом, собеседники словно воскрешали печальные моменты прошлого.

– Выходит, мы живем в нехорошем месте! – рассмеялся папа, но как-то натужно, неискренне. – Еще, чего доброго, здесь привидения водятся!

– Мало ли какие бывают совпадения! – воскликнула мама. – Уж мы-то здесь надолго!

– Вот хорошо бы! – обрадованно воскликнул мальчик.

– Водятся-водятся! – вступила в разговор Алина, решившая вдруг, что настало самое время узнать у Пашки побольше информации. – Здесь же раньше ведьма жила!

– Какая ведьма?! – Мамина чашка звякнула о блюдце.

– Ну я же говорил! – бодро воскликнул папа, который, в отличие от супруги, ни в какую чертовщину не верил принципиально.

– Ведьма… Она была не совсем ведьма… Просто говорили так… Вот… – смешался Пашка. Он растерянно посмотрел на Алину, словно ожидая от нее ответа, нужно ли посвящать ее родителей в связанные с домом неприятные обстоятельства.