Разговор зашел в тупик, и мы с Вульфом прошли в столовую и принялись за жареные креветки и котлетки из моллюсков, добытых в заливе Кейп-Код. К ним Фриц подает густой сметанный соус с грибами, отведав который однажды, хочешь вкушать его вновь и вновь.
Во вторник утром началась потеха. Первый звонок прозвучал еще до того, как Вульф спустился в кабинет. Конечно, это не значило, что солнце только-только взошло. По раз и навсегда заведенному порядку Вульф проводит утренние часы, с девяти до одиннадцати, наверху, с Теодором и орхидеями.
Первым позвонил Ричардс из Федеральной радиовещательной компании. Переключать его или нет на Вульфа в оранжерею, я решал сам и, поскольку накануне Ричардс оказал нам услугу, надумал переключить. Когда я соединил его с Вульфом, оказалось, что он хочет представить другого вице-президента ФРК, некого мистера Бича. Мистер Бич желал знать, какого черта Вульф не вышел со своим предложением расследовать убийство прямо на ФРК. Конечно, он выразился иначе и вообще был весьма любезен. Следуя инструкции босса, я слушал разговор, и у меня сложилось впечатление, что радиокомпания давно ждала удобного случая отвалить Вульфу солидный куш. Вульф говорил вежливо, но извиняться не стал.
Вторым был Талли Стронг, секретарь совета спонсоров. С ним я побеседовал сам. Он выразил надежду, что мы не заключили соглашения ни с мисс Фрейзер, ни с ФРК, ни с кем-нибудь еще, так как полагал, что кое-кто из спонсоров заинтересовался предложением Вульфа, а один даже пришел в сильное волнение. Стронг сообщил мне неофициально, что это компания «Хай-Спот». Так как яд попал к жертве в бутылке «Хай-Спот», «напитка мечты», его производитель будет бороться за исключительное право нанять Вульфа. Я сказал, что непременно доложу об этом Вульфу, когда он спустится в одиннадцать часов.
Третьим наш номер набрал Лон Коэн из «Газетт», который сказал, что ходят разные слухи, и напомнил, что в субботу свернул ради меня горы, выясняя местонахождение Маделин Фрейзер. Так как же обстоят дела сейчас? Я немного с ним попикировался.
Четвертым был человек с вкрадчивым низким голосом, который представился как Натан Трауб. Имя этого участника печальных событий стало известно публике благодаря газетам. Поскольку я их почитывал, то, естественно, знал, что он возглавляет рекламное агентство, сотрудничающее с тремя спонсорами Фрейзер. Свои соображения Трауб изложил несколько сбивчиво. Насколько я понял, он считал, что со стороны Вульфа было бы неэтично заключить сделку с заинтересованными лицами без санкции агентства. Поскольку на жизненном пути мне встретилось мало сотрудников рекламных агентств, я подумал: как мило с их стороны, что они не распространяют это требование на любую сделку. И пообещал, что мы, возможно, свяжемся с ним позже.
Пятый звонок был от Деборы Коппел. Она сказала, что мисс Фрейзер будет в эфире через двадцать минут и из-за большой занятости не смогла переговорить с людьми, с которыми собиралась проконсультироваться. Однако мисс Фрейзер склонна принять предложение Вульфа и даст нам определенный ответ до конца дня.
Таким образом к одиннадцати часам, когда одновременно произошло два события – Вульф вошел в кабинет, а я включил радио, настроив его на волну станции ФРК, – спрос несомненно превышал предложение.
На протяжении всей передачи Маделин Фрейзер Вульф сидел у своего стола откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Я тоже сидел, пока не поддался беспокойству, заставившему меня вскочить и расхаживать по комнате. Оторвался я только для того, чтобы ответить на пару телефонных звонков.
Билл Медоуз, будучи вторым ведущим и подголоском мисс Фрейзер, разумеется, находился рядом с ней, ведь в том и состояла его работа. Гостями в этот день были известный кутюрье и одна из Десяти Самых Элегантных Женщин страны. Гости никуда не годились, Билл был так себе, а вот Фрейзер хороша.
Хорош был голос, хороши паузы, и даже когда она говорила о мыле «Белая береза», ее хотелось слушать. В предыдущую пятницу я слышал ее впервые – несомненно, вместе с несколькими миллионами соотечественников – и теперь снова отдал ей должное – так безмятежно она сидела на горячих угольях.
Наверно, они раскалились докрасна, когда ведущая дошла до того места в программе, где открывают бутылки «Хай-Спот» и напиток наливают в стаканы для двух гостей и для нее с Биллом Медоузом.
Не знаю, кто принимал решение оставить это в прошлой, пятничной, программе, первой после смерти Орчарда, но если выбор сделала сама мисс Фрейзер, ей нельзя было отказать в храбрости. Так или иначе, тогда отдуваться пришлось примадонне. И она сделала это безукоризненно, как будто «Хай-Спот» не мог вызвать даже легкой икоты, не говоря уж о пронзительных воплях, конвульсиях и смерти.
Сегодня она снова блестяще справилась с задачей. Ни одной фальшивой ноты, никакого изменения темпа – решительно ничего. Должен признать, Билл тоже держался молодцом. Гости были ужасны, но таков уж стиль, к которому нас приучили.
Когда передача закончилась и я выключил радио, Вульф пробурчал:
– Чрезвычайно опасная женщина.
Его слова произвели бы на меня куда больший эффект, если бы я не знал о его убеждении, что все женщины либо чрезвычайно опасны, либо чрезвычайно глупы. Поэтому я сказал только:
– Если вы имеете в виду, что она чертовски умна, я с вами согласен. Она очень хорошо провела передачу.
Он покачал головой:
– Я имею в виду цель, на службу которой она поставила свой ум. Та отвратительная мука для печенья! Мы с Фрицем попробовали ее. А эти штуки, которые она называет «Лакомками»! Фу! А заправка для салата! Мы ее тоже попытались использовать в крайних обстоятельствах. Бог знает, какой вред все это наносит желудку. Эта женщина изобретательно и умышленно участвует в заговоре с целью испортить вкус миллионов. Ее нужно остановить!
– О’кей, остановите ее. Пришейте ей убийство. Хотя должен признать, что, увидев…
Зазвонил телефон. Это был мистер Бич из ФРК. Он желал знать, давали ли мы какие-то обещания Талли Стронгу или кому-нибудь еще из тех, кто связан с любым из спонсоров, и если да, то что именно мы обещали и кому. Когда с ним разобрались, я заметил Вульфу:
– Думаю, неплохо бы связаться с Солом, Орри и Фредом…
Зазвонил телефон. Некто, представившийся Оуэном, специалистом по связям с общественностью компании «Хай-Спот», спросил, нельзя ли ему забежать на Западную Тридцать пятую улицу, чтобы побеседовать с Ниро Вульфом. С трудом от него отвязавшись, я повесил трубку.
Вульф откупорил бутылку пива, принесенную Фрицем, и изрек:
– Сначала я должен выяснить, что́ происходит. Если окажется, что полиция бессильна…
Его прервал телефонный звонок. Это был Натан Трауб из рекламного агентства, который хотел знать все.
Телефон надрывался до самого обеда, и в обед, и после него. Они мучительно пытались поделить почести. Вульф начал всерьез раздражаться, да и я тоже.
Днем он проводит наверху с орхидеями два часа – с четырех до шести. Он как раз выходил из кабинета, направляясь к лифту в прихожей, когда нас известили, что у Бича в здании ФРК на Сорок шестой улице состоится большое совещание.
Претенденты, очевидно, разыграли спорный вопрос в карты, так как еще не было пяти, когда телефон ожил снова. Я взял трубку и уже во второй раз за день услышал знакомый голос, произнесший:
– Мистер Гудвин? Это Дебора Коппел. Все устроилось.
– Хорошо. Каким образом?
– Я говорю от имени мисс Фрейзер. Мы решили, что ответ должен исходить от нее. Ведь изначально вы сделали предложение ей. И вам бы стоило убедиться в том, что соглашение ее удовлетворяет. Юрист ФРК составляет договор, который должен подписать мистер Вульф, а также остальные стороны.
– Мистер Вульф терпеть не может подписывать бумаги, составленные юристом. Десять к одному, что он ничего не подпишет. Он будет настаивать на том, чтобы продиктовать соглашение мне после того, как вы изложите все детали.
Она возразила:
