Зрительная система человека полностью развивается к 9-11 годам. До этого возраста зрительная система детей приспосабливается к нарушениям в зрении подавлением зрительного образа, получаемого из больного глаза. Если выявить амблиопию во время, ее причина может быть исправлена, и зрение восстановлено. Однако, примерно после 11 лет очень сложно, если, вообще, возможно, научить мозг использовать больной глаз в нормальном режиме.
11. Вторая база - Основные бейсбольные секс-метафоры американской молодежи таковы: питчер и кэтчер – это сексуальные партнеры, первая база - французский поцелуй, вторая база - ласка груди и/или гениталий через одежду, третья база - петтинг без одежды, (в последнее время и оральный секс), home run, то есть дом - генитальный контакт. Более жесткие сексуальные практики бейсбольными метафорами не описываются.
12. Хурмовое вино – вино из хурмы (фрукт такой, если кто не знает).
13. Метамфетамин – это синтетический, «изготовленный человеком» химический препарат, в отличие, например, от кокаина, который выделяется из растений.
14. «Хороший год» (англ. «A Good Year») - кинофильм 2006 г. режиссёра Ридли Скотта. Краткое содержание фильма : Воротила Лондонской фондовой биржи, безумно умный, удачливый менеджер и по совместительству большой зануда наследует винодельню в Провансе. По прибытии во Францию он обнаруживает, что, кроме него, есть еще люди, претендующие на его законную собственность. Цепочка невероятных событий и открытий заставят его по-новому взглянуть на истинные ценности этого мира…
Глава 12
Попытки свести в одну компанию друзей из мира живых и немертвых могут представлять собой некоторые трудности. Будет лучше, если подобные сборища, с участием как живых, так и не очень, не окажутся сосредоточенными на еде. Некоторыми, более удобными тематиками таких встреч могут стать: игры в покер, ночи игры в боулинг и исторические реконструкции[1].
Выдержка из «Руководства для только что восставших из мертвых»
Со стороны, «Гринфилд Студиос» создавал впечатление респектабельной семейной фотографической компании с офисом в одном из недавно отстроенных зданий с видом на реку в деловом районе Холлоу. Я не знала никого, кто делал бы у них фотографии, но компания открыла магазин лишь несколько месяцев назад, и было трудно отучить жителей Холлоу обзаводиться фото-открытками в «Сирс»[2].
Я припарковала Большую Берту за углом на расстоянии почти двух кварталов, пытаясь дать себе немного времени «прогуляться и настроиться на бодрый лад». Если бы мне требовалось дышать, то я, скорее всего, заработала бы себе гипервентиляцию легких[3], пока отсиживалась в машине, уткнувшись головой в руль. Я не была на собеседованиях с самого окончания колледжа. И если бы в старших классах глава совета библиотеки не был одним из моих любимых учителей английского, миссис Стабблфилд, весьма вероятно, вышвырнула бы меня тогда из кабинета при помощи какого-нибудь кресла-катапульты.
Я перечитала объявление от «Гринфилд» о поиске секретаря-координатора с приятным «телефонным» голосом, хорошими коммуникативными навыками и «располагающей к себе индивидуальностью». Наличие двух качеств из трех было неплохо.
Ну ладно, одного. Одно из трех тоже неплохо.
Это объявление оказалось первым из попавшихся мне в руки, которое действительно показалось в какой-то степени заманчивым. Я смогла бы справиться с офисной работой. Могла бы общаться с приятными людьми, до тех пор, пока они не становились слишком докучливыми. Тот факт, что студия фотографии была открыта ночь напролет, казался несколько странным, но ее руководитель, Сэнди, которая, как предполагалось, проведет со мной собеседование, сказала, что клиенты назначали свои фото сессии, когда возвращались с работы домой.
Я выбралась из Большой Берты и поправила то, что как я надеялась, составляло соответствующую секретарской должности экипировку — красный жакет и черную юбку-карандаш, которую Андрэа помогла мне выбрать. Я также одолжила ее до нелепости высокие черные шпильки с ремешками вокруг лодыжек, потому что она сказала, что они придавали мне искушенный, и в то же время деловой вид. По дороге в офис я чувствовала себя хорошо одетой, но все равно жалкой.
Я позвонила в дверь облицованного кирпичом парадного входа и принялась нервно теребить манильский конверт со своим резюме[4]. Сэнди оказалась крошечной, похожей на птичку, женщиной за пятьдесят. От нее несло «Вирджинией Слимс»[5], а голос звучал словно скрежет по дну бочонка виски, но выглядела она как ходячая реклама респектабельного дома престарелых с этими своими пышно взбитыми белокурыми кудряшками и тщательно накрашенным лицом. На самой же Сэнди был розовый спортивный костюм, белая кепка для гольфа и булавка с фальшивым бриллиантом в форме котенка на плече.
- Входите, входите! – улыбаясь и провожая меня в абсолютно бежевую приемную, сказала она. В вестибюле было чисто, недавно окрашено, и тихо как в церкви. – Так приятно с вами познакомиться.
Сэнди жестом велела мне присесть, и я вручила ей свое резюме. Устроившись в мягком кресле по левую руку от меня, она чопорным жестом скрестила ноги. Дама просмотрела мои документы об образовании, пока я заполняла на удивление скупое по содержанию заявление о приеме на работу. Создавалось такое ощущение, что в «Гринфилд Студиос» обо мне не хотели знать решительно ничего кроме имени и номера социального страхования. Однако, в одной из граф спрашивалось о моем «жизненном статусе», и тут полагалось отметить, к миру живых или немертвых я принадлежу. В то время как задавать вопросы претендентам на работу об их расе, возрасте и семейном положении считалось незаконным, работодатель все еще имел полное право поинтересоваться у соискателя, являлся ли тот вампиром. Лоббисты конгресса, выступающие против прав немертвых, утверждали, что это вопрос государственной безопасности, и настаивали на том, что работодатели имеют право защищать свои рабочие места от «опасных хищников». Я оставила пункт незаполненным в надежде, что Сэнди не обратит на это внимания до тех пор, пока я не получу общее представление об отношении всего офиса к вампирам.
Я вручила ей свое заявление, и она лучезарно улыбнулась в ответ.
- Ну что ж, кажется, вы более чем квалифицированы. У вас солидный трудовой стаж, который всегда приятно увидеть у кого-то вашего возраста. Милочка, вы не могли бы сделать мне одолжение, и прочитать вот это вслух?
Сэнди вручила мне ужасно скопированный листок бумаги с несколькими абзацами, сплошь состоящими из заглавных букв:
ЗДРАВСТВУЙТЕ, МЕНЯ ЗОВУТ (ПРОЧЕРК), И СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ Я ЗВОНЮ ВАМ ОТ ИМЕНИ «ГРИНФИЛД СТУДИОС». СОГЛАСНО НАШИМ ДАННЫМ ВЫ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ТОМ, ЧТОБЫ ПРИОБРЕСТИ СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ ОТ «ГРИНФИЛД». Я ЗВОНЮ ВАМ, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ДОГОВОРИТЬСЯ О ВРЕМЕНИ И РАССКАЗАТЬ О НОВОМ ЗАХВАТЫВАЮЩЕМ ПРОДУКТЕ…
- Очень хорошо, - сказала Сэнди, выхватив сценарий разговора из моей руки. - Итак, когда бы вы хотели приступить?
Не слишком ли быстро? Почему она не задала мне больше вопросов? Почему не попросила, рассказать о себе? Почему мой потенциальный руководитель одет в спортивный костюм? И вообще, почему согласно сценарию, подразумевалось, что это я буду названивать кому-то домой, чтобы назначить встречу, вместо того, чтобы все было наоборот? И что это за новый захватывающий продукт?
- Гм, в объявлении сказано, что вам требуется секретарь приемной?
- Секретарь-координатор, - ответила она, кивая. – Вам нужно будет звонить людям, которые бы добровольно и на легальных основаниях предоставили нам свою контактную информацию и назначили сессии, чтобы сделать свои семейные фотографии.
И почему так уж необходимо было сделать ударение на словах «добровольно» и «легально»? Погодите минутку. Приятный телефонный голос, хорошие коммуникативные навыки, и располагающая к себе индивидуальность? Данная вакансия не имела ничего общего с работой секретаря, это был телемаркетинг.
