Кроме того, любой, обладающий чувством собственного достоинства мафиози в жизни бы не позволил себе быть замеченным в «Баррель Крекере»[3] в девять часов вечера буднего дня. Да, члены совета, великие блюстители правосудия и приличий среди вампиров 813-го округа[4], проводили свои тайные встречи прямо под старой металлической вывеской, рекламирующей мыло «Люкс»[5]. Вообще-то, вам не найти вампиров в хорошо освещенных местах, тем более в окружении неприятных запахов человеческой пищи и навязчиво домашней атмосферы. Габриель пояснил мне, что встреча на такой нейтральной, переполненной людьми территории была единственным способом гарантировать отсутствие «лишних ушей». Как правило, люди предельно сосредоточены, когда дело доходит до вкусно поесть. Вся честная компания заказала «Мамины Блинчики на Завтрак», после чего размазала еду по тарелкам. Они ничем не отличались от любых других клиентов, за исключением того, что оставляли щедрые чаевые.

Габриель обнаружил членов совета за их обычным столиком. В состав группы входили:

Питер Кроун - бледный, субтильный хандротик. Совершенно очевидно, что он не испытывал ко мне симпатии. Или к Габриелю, или к другим членам комиссии, или к людям, поедающим вафли с орехами пекан[6] за соседним столиком. Такое ощущение, что кто-то превратил его в вампира в качестве меры наказания. Вероятно, этот кто-то хотел, чтобы он киснул до скончания веков.

Вылитый близнец Полковника Сандерса[7] по имени Уэйко Маршан не сказал Габриелю ни слова, зато приложился учтивым поцелуем прямо к моему запястью. Остаток ночи моя рука пахла мятой и тоником для волос.

Светловолосая дама со слабым британским акцентом, представилась как Софи. Просто Софи. В масштабах Холлоу это должно было звучать практически как «Шер». Она была обращена уже после того, как разменяла пятый десяток. Лицо вампирши было гладким и без макияжа, выставляя на всеобщее обозрение пластмассовый блеск ее кожи, который одновременно и завораживал и вызывал чувство смутной тревоги. Она была достаточно уверена в себе, чтобы не заморачиваться какими бы то ни было аксессуарами к своему сногсшибательному черному брючному костюму.

Офелия Ламберт, гибкая брюнетка, одетая в джинсы, футболку и медальон, возраст которого мог бы исчислялся примерно тремя столетиями. Вполне возможно, что и самой Офелии было уже за триста, но выглядела она лет на шестнадцать. Безобидный, подростковый облик этой вампирши противоречили ее внушительному присутствию, как бы сообщая окружающим: «может быть я и выгляжу как читательница «Тайгер Бит»[8], но могу вырвать вам селезенку и глазом не моргнув». Она была почти столь же устрашающа, как некоторые девчонки из моей средней школы.

Членов совета назначали на их участки независимо от происхождения, таким образом присутствие Офелии в связке с «континентальными» корнями Софи не вызывали такого уж недоумения. Однако меня не покидало чувство, что я узнала в мистере Маршане лицо с мемориального памятника солдатам армии Конфедерации, что стоял в центре города.

Офелия, которая, очевидно, являлась главой группы, жестом велела нам присесть за испещренный каракулями круглый стол. Тут же рядом возникла официантка в коричневом переднике по имени Бетти, чтобы принять наш заказ – «Мамины Блинчики на Завтрак», как и у остальных - и на следующие сорок пять минут о ней можно было бы напрочь забыть.

Несмотря на всю серьезность ситуации, я не могла сосредоточить внимание на членах совета. Пребывание в переполненном людьми помещении стало настоящим испытанием для органов чувств. Обрывки фраз, долетающие с других столиков, кружились над головой, словно облако назойливых москитов. И бекон, который я так сильно любила при жизни, теперь пах для меня почти как детская отрыжка. Я сконцентрировалась на своих столовых приборах, кромсая бумажное кольцо для салфеток в тонюсенькие полосы и сворачивая их в длинные спирали.

- Вы знаете, почему вы здесь? – наконец спросила Офелия, при этом взгляд ее был столь же неподвижен и пуст, как у акулы.

Я слегка замешкалась. Если когда-то и должно было наступить удачное время, чтобы излечиться от моего хронического бормотания, так это прямо сейчас.

- Мне сказали, что у вас есть ко мне несколько вопросов.

Габриель слегка наклонил голову, словно давая понять, что я взяла хорошее начало. Мы договорились, что если меня понесет не в ту сторону или я начну бормотать, он стукнет меня ногой под столом. Кивок головы означал, что я сказала или сделала что-то правильное. Этот уговор был унизителен для моего чувства собственного достоинства, но я решила не зацикливаться на нем. Члены Совета не сводили с меня взгляд, очевидно ожидая более развернутого ответа.

- Мне сказали, что вчера вечером был убит вампир, - продолжила я.

- Вампир, на которого вы напали лишь за несколько часов до того, как он был заперт в багажнике своей машины и подожжен, - уточнила Софи.

- Я убеждена, что Уолтер мог сделать это самостоятельно.

Язвительная усмешка на губах Офелии стала единственной реакцией членов совета. Габриель пнул меня ногой под столом.

- Итак, с чего бы приличной молодой леди вроде вас ввязываться в драку с таким никчемным типом, как он? – спросил мистер Маршан, качая головой с отеческим порицанием.

- Я высказала возражения против того, чтобы он держал Норма, человеческого бармена, вверх тормашками и тряс его, словно копилку, - сказала я, с трудом сдерживая раздражение в голосе. – У нас с Уолтером возникли разногласия. Вмешался Дик Чейни. Уолтер ушел. Я поехала домой. Андрэа Бирн, которая, по моим соображениям, хорошо известна среди вампиров, осталась ночевать на моей кушетке, и … она не сможет очень уж много вам рассказать, потому что практически всю драку была в пьяной отключке.

- И еще мне нужно найти новый способ рассказывать истории, - ляпнула я невпопад.

- Предварительное обдумывание слов в голове перед их произнесением могло бы вам в этом помочь, - любезно посоветовала Софи. Она протянула ко мне руку. Я почувствовала себя обязанной ее взять. Как только я оказалась в радиусе ее досягаемости, она сжала мое запястье и подтянула к себе, вынудив налечь на стол.

- Эй…- проворчала я. Что-то было не так. Рука нещадно зудела. Пальцы Софи впивались в кожу. Я задыхалась, отчаянно пытаясь вырваться из ее хватки. Пальцы Габриеля, скользнув под столом, сжали другую мою руку. Он покачал головой. Очевидно, мне полагалось пройти через эту процедуру «без шума и пыли».

- Не вмешивайся, Габриель, - предупреждающе велела Офелия. Рука Габриеля покинула меня, бросая на произвол судьбы.

- Смотрите мне в глаза, - скомандовала Софи голосом, полностью лишенным очарования, которое она так щедро расточала лишь несколько секунд назад. Отчаянно надеясь, что, невзирая на боль, мой взгляд все еще способен передать всю степень владеющего мной негодования, я встретилась с ней глазами. Радужные оболочки ее глаз сверкнули черным, и в тот же миг меня накрыло ощущение резкого падения в бездонную пропасть. Голова казалась такой тяжелой - слишком тяжелой, чтобы ее можно было держать. Силуэты людей и столов бешено завращались вокруг размытыми пятнами.

- Что вы делаете? – пробормотала я, еле ворочая непослушным языком. Мой голос прозвучал как будто издалека. Я хотел открыть глаза, но веки не поддавались. Желудок совершал немыслимые кульбиты. О, пожалуйста, пожалуйста, Боженька, не дай мне стошнить прямо посреди «Баррель Крекера».

- Софи - та, кого вы могли бы назвать ходячим детектором лжи, - сказала Офелия веселым тоном. - Ее дар позволяет ей исследовать ваши мысли, и извлечь правду из того, в чем вы пытаетесь нас убедить. Если вы будете сопротивляться, процедура окажется весьма трудной и болезненной. А теперь, я хочу, что бы вы снова ответили на мой вопрос. Что случилось с Уолтером?

Жалящая хватка Софи была подобна огненному пламени, охватившему всю руку до самой груди. В горло словно вцепились горячие железные когти, буквально вырывая каждое слово. Не помню, что конкретно им говорила. Знаю лишь, что произносила это спокойно. В целом же, весь полученный опыт был сродни депульпированию зуба[9] без анестезии. Ну, все. Вот теперь свидания с Габриелем официально числятся худшими из всех, что у меня были.