— Скай?.. — Изик выглянул из–под одеяла и с опаской покосился в сторону зеркала.

— Всё хорошо, — глухо ответил демонёнок, невидящим взглядом уставившись на полку с учебниками. — Всё будет хорошо…

Мых задохнулся количеством обречённости, сквозившим в этой фразе.

— Скай, ты же не?..

— Всё будет хорошо…

Медленно, словно нерешительно, парень подошёл к полке и достал пособие по вызову духов. Он знал, что если вызывающий не начертит сдерживающий круг, то его тут же высосут до смерти… а ему это и было нужно. Единственный раз он позволил себе самостоятельное решение, и пусть оно будет последним в его жизни, но оно будет только его!

— Скай, не надо, — пискнул мых, перелетая на плечо демонёнка и обхватывая его шею тёмными перепончатыми крыльями. — Мы справимся, ты справишься!

Рыжеволосый усмехнулся, опускаясь на колени и раскрывая учебник на загнутой уголком странице. Каждый вечер он вчитывался в непонятный текст, не произнося слова вслух, размышлял, нерешительно представляя — а что его ждёт там, за гранью?

— Изик, прости, малыш, — прошептал Скай, поглаживая мыха пальцем по спине. — Я больше так не могу! — и начал читать.

Воздух сгустился, запахло палёным. С каждым произнесённым словом в комнате становилось темнее и темнее, слышались голоса, зовущие, требующие, угрожающие.

— …абор тирс трендо, — прохрипел демонёнок, заваливаясь на бок и подминая пищащего от страха Изика под себя.

— Он пробил туннель!

— Невероятно!

— Это ещё ничего не значит, ЕЁ душа не покинула физической оболочки.

— Покинула…

— Что?!

Земля

Медленно ступая по плиткам тротуара, Дарья неприязненно косилась на встречных прохожих и проклинала тот день, когда согласилась на настоятельную просьбу подруги о двойном свидании. Нет, она не тешила себя надеждами, что на неё, двадцатипятилетнюю ни разу не замужнюю даму, обратят внимание не как на друга или жилетку для утешения. Тем более годы, проведённые в детском доме, отучили молодую девушку от романтических бредней наивных дурочек о большой и чистой любви, о принце на белом коне или о коне на белом принце. Она привыкла полагаться только на себя. Одна попытка изнасилования в шестнадцать лет заставила девочку заняться собственным образованием в плане самообороны. Годы тренировок в спортивном зале, уличные драки и погружение с головой в изучение всех книг, что находились в библиотеке её временного проживания, дали свои плоды: в восемнадцать — когда всех воспитанников отправляли на вольные хлеба с пожеланием успеха — Даша не растерялась. Она самостоятельно сдала экзамены в институт на экономический факультет и, устроившись работать кассиром на заправку, всё свободное время тратила на изучение литературы, подготовку к экзаменам и на своё страстное увлечение. Этим увлечением были лошади. Однажды увидев в парке красивого коня, на котором сидел полицейский (то ли работал, то ли просто красовался перед восторженной детворой), она уже не могла забыть этого зрелища. Покопавшись в интернете, девушка нашла адрес частного клуба,в котором занимались разведением лошадей, находящегося недалеко от её родного города. За то, чтобы иметь возможность видеть этих удивительных животных и научиться на них ездить, Дарья согласилась бесплатно убирать стойла и кормить лошадей.

Получив диплом с отличием, она попыталась устроиться в какую–нибудь крупную фирму, потом в некрупную… Везде требовались либо протекция, либо интим. Один раз даже пришлось залепить нехилую пощёчину очередному работодателю, распустившему шаловливые ручки. Девушка еле удержала себя от более крупного членовредительства. Внешность у Дарьи была самая заурядная: тёмно–русые волосы едва достигали плеч, спортивная фигура без единого грамма жира, натренированные мышцы, длинные ноги, нос с горбинкой (один раз ломали в драке) и только глаза были примечательными — светло–голубые с синими крапинками. Подруга говорила — ледяные.

Девушка не пыталась узнать о судьбе своих настоящих родителей, не искала смысла в жизни, не пыталась, как её единственная подруга Анфиса, найти богатого спутника жизни… она почему–то чувствовала, что её место не здесь. Нет, Дарья раньше влюблялась, пыталась строить отношения, которые быстро заканчивались, и всё разваливалось, не успев начаться. Она, как Онегин, устала от всего: от отсутствия перемен в жизни, от какой–то беспросветности, от одиночества. Чувства угасали, а сердце постепенно глохло, как неживое. И сколько бы она ни смотрела на знакомых и незнакомых мужчин, оно даже не трепыхалось, будто окаменело, а ведь вроде и не разбивалось. Каждый вечер Дарья подходила к окну и долго смотрела на звёзды. Тянущее чувство в груди и ощущение неправильности происходящего, стали постоянными спутниками в жизни девушки. Ей снились красочные сны, в которых девушка парила в небе, рассматривая вершины заснеженных гор, хрустальные водопады внизу — потоки бурлящей воды, срывающиеся с огромной высоты — огненное солнце, в тёплых лучах которого она с удовольствием грелась, совершая невероятные кульбиты в воздухе. Когда же вновь возвращалась в реальность, чувство утраты разрывало грудь.

И сегодня, когда Дарья уже готовилась спокойно посидеть в съёмной на двоих с подругой квартире за чашечкой так любимого ею чёрного кофе с кусочком шоколадного торта, её отвлёк звонок мобильного телефона. Анфиса уверяла, что познакомилась со сногсшибательным кавалером, у которого есть бесхозный друг, который просто жаждет познакомиться с Дарьей. На закономерный ответ последней: «Бесхозные и жаждущие обычно являются разведёнными и страшными» — отмахнулась: «Ой, Дашик, тебе ли привередничать? Скоро бабушкой становиться, а ты ещё мамой не побывала…»

Попререкавшись с подругой, Дарья отставила недопитую чашку на кухонный стол и пошла переодеваться. В конце концов, что она теряла?

Когда до кафе с эпичным названием «Одиссей и Пенелопа» оставалось несколько шагов, девушка почувствовала смутное беспокойство, от которого замерло сердце. Дыхание сбилось с привычного ритма, а внутренний голос буквально завопил матом.

— Глупости, — шепнула Дарья, решительно открывая покрытую лаком деревянную дверь. В помещении было накурено. Где–то вдалеке слышались приглушённые звуки современной поп–музыки, а в гардеробной, опёршись приличных размеров животом о стойку, стоял лысый мужик, периодически зевая.

— Здравствуйте, — сказала Даша, подходя к мужчине ближе, — меня ждут.

Осмотрев невысокую женщину, тот кивнул, принимая из рук Даши красное пальто и давая номерок.

Зал её разочаровал: восемь небольших круглых столов, высокие стулья и обшарпанные диваны, картины на стенах абстрактного содержания, большая часть публики кавказской национальности, тощие официантки в коротеньких юбках, пошло улыбаясь, крутились рядом, выставляя напоказ сомнительные прелести.

— Дашка! — послышался голос Анфисы из–за столика рядом со сценой. Сама подруга яростно размахивала руками, попеременно подмигивая то левым, то правым глазом разочарованной Даше. «Сногсшибательные и жаждующие» оказались жгучими брюнетами с щетиной в половину лица.

«Грузины», — подумала девушка, подходя ближе. Нет, она никогда не была расисткой, просто именно эта национальность вызывала у неё нерациональный подсознательный страх и опасения.

— Дашка, ты что так долго? Мы заждались! — укорила подругу Анфиса, прижимаясь округлым бедром к более молодому мужчине, сидя с ним на диване. Второй же внимательно и оценивающе рассматривал прибывшую, удовлетворённо кивая головой. — Знакомься, это Коба, — девушка чмокнула в щёку своего мужчину и залезла к нему на колени. Было заметно, что она уже довольно пьяна. — А этот красавец–мужчина Гарик! — представила она «моего», чуть не выбив последнему глаз пальцем и глупо захихикав.

«Неприятный тип», — мелькнула у девушки мысль.

— Фиса, такую красавицу я готов ждать вечно, — без малейшего намёка на акцент проговорил мужчина, улыбаясь, и похлопал ладонью по дивану рядом с собой.