— Я действительно чувствую себя в безопасности рядом с собой... всегда чувствовала. И я знаю, что мой папа тебя очень уважает. Он рассказал, как ему удалось нанять тебя для моей охраны, — она прикоснулась губами к моей груди и издала звук. Хороший звук; приглушенный и приятный, один из тех, которые обеспечивали меня приличной эрекцией. — Жаль, что он не рассказал мне об этом раньше.

Она выдержала паузу, а затем тоскливо прошептала:

— Я должна знать, что происходит, Итан. Я больше не намерена становиться жертвой, которая ничего не воспринимает и не осознает. Секреты уничтожат меня… я просто не смогу с ними справиться. Мне всегда нужно быть в курсе всего происходящего. Я не могу… проснуться, как тогда, и очутиться на том столе, не зная, кто я, или что…

— Ш-ш-ш... я знаю, — я остановил ее, пока она не успела слишком разволноваться. — Теперь я понимаю.

Я потянулся к ее лицу. Я хотел видеть ее глаза, когда перейду к следующей части разговора. Она была невероятно красива на фоне звездного ночного света, когда взглянула на меня, приподняв покоившуюся на моей груди голову. Ее губы нуждались в поцелуе, и я снова захотел оказаться в ней, но вместо этого заставил себя говорить.

— Мне очень жаль, что держал все в секрете. Теперь понимаю, почему тебе важна прозрачность. Я все понял, и с этого момента обещаю рассказать тебе обо всем, даже если это будет то, что слышать неприятно. И я знаю, как тяжело тебе сегодня было рассказывать свою историю, но я хочу, чтобы ты знала — я чертовски тобой горжусь. Ты такая сильная... восхитительная... великолепная Брианна Беннет. Моя прекрасная американская девочка, — я провел по ее губам большим пальцем.

Она одарила меня своей застенчивой улыбкой.

— Спасибо тебе, — тихо произнесла она.

— А ты знаешь, что лучше всего? — спросил я.

— Скажи.

— Ты здесь, со мной. Прямо здесь, где я могу кое-что себе позволить, — я запустил руку под ее футболку и обхватил ее невероятно мягкую грудь, наполнив ладонь ее нежной плотью. Я улыбнулся ей. И такой улыбкой я, по большей части, одаривал только ее и еще очень узкий круг близких мне людей.

— Я здесь, — сказала она. — Я рада, что я с тобой, Итан. Ты первый человек, который помог мне... забыть, — ее голос стал тихим, но, как ни странно, более четким. — Не знаю, почему это удалось только после встречи с тобой. Я… я долгое время не могла испытать… физическую близость. А затем стало еще... сложнее... я пыталась…

— Это уже не имеет значения, детка, — перебил я ее. Я даже не хотел представлять Брианну с кем-то еще; представлять, как другой мужчина видит ее обнаженной, прикасается к ней, доводит ее до оргазма. Такие образы сводили меня с ума от ревности, но в тоже время кое-что в ее словах сделало меня чертовски счастливым. Я стал первым человеком, который помог ей все забыть. Да, черт возьми! И я сделал бы все, чтобы быть последним, которого она запомнит.

— Теперь ты со мной, я держу тебя и никогда не отпущу.

Она замурлыкала от удовольствия, и ее глаза вспыхнули, когда я обхватил ладонью другую грудь и нашел ее тугой набухший сосок. У нее были чувствительные соски, и мне нравилось их дразнить. Возбуждать ее. Если честно, это была реальная мотивация. Сгорающая от страсти Брианна была моей одержимостью.

Я откинул ее волосы в сторону и впился губами в ее шею. Мне очень нравился вкус ее кожи и то, как она отвечала, когда я прикасался к ней. Нас влекло друг к другу, и я знал об этом с самого начала. Сейчас она выгнула спину, продолжая вжимать свою грудь в мою ладонь. Я ущипнул ее за сосок и наслаждался стоном, который она при этом издала. Я знал, куда это вело, и где я хотел оказаться. Мне хотелось двигаться внутри нее, довести ее до оргазма, уловить ее нежный, удовлетворенный взгляд, после того как она кончит. Я жил ради этого взгляда. Этот взгляд приводил меня к такой реакции, которой я никогда не испытывал ни с одной другой женщиной.

Она начала ерзать у меня на коленях. Ее бедра покачивались на моем теперь уже возбужденном члене под тонкой тканью штанов, вынуждая меня представить всякого рода извращенные вещи, которые я хотел с ней проделать. Как нормальный мужик, я хотел попробовать с ней кое-какие извращения.

Я медленно скользил рукой по ее ноге к шелковым боксерам и прямо к ее лону. Такая доступная. И такая чертовски мокрая для меня, что я мог требовать большего. Она простонала, когда я коснулся ее складок и стал поглаживать бугорок набухшего клитора, о который так хотел потереться мой член. Она хотела меня. Я делал все, чтобы она захотела заняться сексом. Если это лучшее, что я мог сейчас для нее сделать, тогда я возьму все, что только смогу от нее получить. Я хотел получить от моей Брианны больше. Гораздо больше.

Я оторвал губы от ее шеи и свою руку от ее киски, и поднял ее со своих колен, чтобы она смогла встать передо мной. Я остался в шезлонге и прошелся взглядом по ее телу.

— Разденься для меня.

Она переступила с ноги на ногу, опустив на меня взгляд с абсолютно нечитаемым выражением на лице. Я не знал, что она будет делать с приказом, но не волновался. Я собирался выяснить, к чему все приведет, и трепет от брошенного вызова лишь укреплял меня в неизменном решении.

— Но мы снаружи... — она повернула голову, чтобы осмотреться, а затем повернулась ко мне.

— Разденься и снова оседлай меня.

Ее дыхание стало прерывистым, и я до сих пор не был уверен в том, что она предпримет, но в любом случае я высказал ей свое пожелание. Брианне нравилось, когда я был прямолинейным.

— Никто не увидит. Я хочу трахаться здесь и сейчас, прямо под звездами, — произнес я.

Она посмотрела на меня глазами, цвет которых невозможно было определить, и взялась за край своей футболки. Она задрала ее вверх и мгновенно сняла, но какое-то время удерживала ее в одной руке, прежде чем отпустить и позволить ей упасть на пол балкона. Эта задержка, этот взгляд, которым она меня одарила — чистейшей воды сексуальность. Моя девушка знала, как играть в эту игру. А еще у нее были самые великолепные сиськи в мире.

Дальше она перешла к поясу шортиков. Ее пальцы забрались под резинку. Мой рот наполнился слюной, когда они начали спускаться. Она грациозно наклонилась и вышла из моих шелковых боксеров. Она стояла передо мной совершенно голая, ноги слегка расставлены, волосы дико спутаны ото сна, и ждала от меня последующих распоряжений.

— Боже, только посмотри на себя. Что бы ты мне ни сказала, это не изменит моих чувств к тебе, не заставит меня меньше тебя хотеть, — мой член, похоже, обладал собственным сердцебиением, умирая от желания излить в нее свою сперму. — Поверь мне, — властно произнес я.

Выражение ее лица говорило о том, что произнесенные мною слова ее успокоили. Брианна по-прежнему боялась, что ее прошлое может изменить мои чувства к ней. Я должен был продемонстрировать ей, что ее прошлое для меня несущественно.

— Иди сюда, красавица.

Она подошла ко мне и снова забралась ко мне на колени, согнув ноги и устроившись прямо на моем члене, отделенным от ее кожи только слоем мягкого хлопка. Сначала я занялся ее грудью, обхватив ладонями и сжав. Они идеально заполнили мои ладони, нежная плоть дразнила обещанием возбудить другую часть ее тела, предназначенную для моего дружка. Само совершенство.

Она изогнулась, когда я укусил ее за сосок. Не сильно, но достаточно для того, чтобы причинить ей небольшую боль и затем услышать чудесный стон, когда я успокаивал его своим языком. Мне стало интересно, как бы она вела себя с зажимами на сосках. Бьюсь об заклад, я бы довел ее до оргазма. На самом деле я практически не сомневался, что смог бы этого добиться. Это было потрясающее зрелище, когда она кончала. Я принялся за другую грудь и почувствовал, как она напряглась, извиваясь в моих руках, вся такая раскрытая, пылкая… и великолепная.

Я должен быть в ней. Чувствовать, как оргазм Брианны обхватывает мои пальцы, язык или член — это неописуемое ощущение, от которого я стал зависим. Я провел рукой по ее спине, неспешно скользя по ее заднице, продвигаясь ниже и ниже, чтобы войти в ее мокрую щель сзади. Она испустила тихий стон, когда мои пальцы коснулись ее лона, и простонала, когда они вторглись в тесную глубину ее влажного тепла.