– Когда застрелили часового на башне, двое или трое индейцев, наверное, перелезли через ворота, а если их было больше и они могли помочь друг другу, то и через палисад.

– Надо же! – возбужденно вставил Питт. – Чего только у вас тут не бывает!

– А что ты хочешь? Дакота чаще всего ростом под два метра и ловкие и проворные, как кошки! Если индейцу не помешать, через ворота запросто переберется! Как бы там ни было, краснокожий проник во двор и затаился, подстерегая жертву. Заколол лейтенанта Уорнера, хотя я шел всего в каких-нибудь четырех шагах за ним. Наверное, индеец нанес ему удар сбоку. А потом исчез, возможно ускользнул тем же путем, как и проник.

– Мог и меня пырнуть ножом, – задумчиво произнес Питт, – если бы меня снова не уберег отцовский амулет.

– Хорошо, когда тебя ни во что не ставят, это от всех бед спасет, – насмешливо добавил Билл.

– Песчаная буря длится целый день и целую ночь, а у нас трое убитых, – подсчитал Коротышка Джозеф, бросив злобный и раздраженный взгляд на Адамса. – Не надо было нам здесь окапываться. Индейцы всегда знают, где нас найти, а сами летают вокруг нас, как москиты, их не поймать.

– Трое убитых! – с озадаченным видом повторил Адамс.

– Ты забыл еще Джорджа! Прибавь и его!

– Может быть, его задержала буря.

– Адамс, не убеждай нас в том, во что сам не веришь!

– Так вот, значит, как они тут с вами обходятся, вшивые краснокожие! – протянул себе под нос Питт. – А вот нас за все время пути ни разу не потревожили. Даже как-то не по себе было.

– Да как же иначе! Все как полагается, – съязвил Коротышка Джозеф. – Индеец оказывает почтение господам из форта Рэндалл!

В глотках у солдат пересохло, настроение ими владело мрачное, и спали они беспокойно. Буря по-прежнему сотрясала стены домов и палисад. Адамс, завернувшись в одеяло, лежал рядом с Томом без Шляпы и Сапог. Том был уже далеко не мальчик. Борода у него поседела. Он то и дело ворочался во сне.

– Слушай, Адамс! – принялся он спустя час донимать своего молодого белокурого соседа.

– Ну что тебе?

– А я непременно должен ехать с вами завтра в форт Рэндалл?

– Старик приказал.

– Если мы и правда получим пополнение, то тогда еще куда ни шло! Уж я тогда сам примусь расписывать командованию, как нам нужны люди!

– Примешься-примешься, а пока помолчи!

К утру ветер стих. Тучи рассеялись, над заснеженной, засыпанной песком, замерзшей прерией воздвигся купол голубого неба.

– Нечего сказать, хорошая погодка для начала весны! – заметил Питт. Хотя ему позволили вернуться в землю обетованную, на Миссури, он был настроен говорить колкости.

Отворили ворота, и курьерский отряд из четверых всадников выехал из форта с посланиями майора. Они перешли вброд Найобрэру и повернули на северо-восток.

Джордж так и не вернулся. Все думали об этом, но никто не говорил вслух.

Всадники быстро пустили коней. Лошадям удобно было бежать галопом по земле, поросшей низкой травой. Стук копыт, столь привычный любому всаднику в прериях, глухо отдавался от промерзшей почвы. Высоко в небе парили ястребы. Напоминающая степь прерия, пустынная и глухая, широко раскинулась в утреннем свете. Поблизости нельзя было заметить ни дичи, ни всадников, ни следов. Проскакав примерно час, Питт и его провожатые остановились и с холма оглядели окрестности.

Билл Петушиный Боец показал на гребень соседней возвышенности: «Как вы думаете, уж не лежит ли там что-то?»

Не дожидаясь ответа, он сам ловко соскользнул с коня, проворно и быстро спустился с холма и взбежал на соседний. Там он обнаружил то, что смутно различил прежде. На траве, лицом вниз, был распростерт человек. Его кожаная куртка была проколота на спине и пропиталась кровью. Шляпа валялась рядом с убитым. Скальп был снят с темени. На куртке побежденного победитель вырезал ножом знак – четырехугольник.

Билл бросил убитого товарища. Он что есть мочи кинулся к троим своим спутникам, торопясь вскочить на коня, и, не говоря ни слова, рукой начертил в воздухе квадрат.

– Опять! – потрясенно воскликнул Джозеф.

– Да, опять, – проворчал Билл.

Он сам встревожился и еще более разозлился оттого, что его товарищ не скрывал страха.

– Что означает этот четырехугольник? – спросил Питт.

Он был здесь новичком и еще плохо знал местность и обычаи друзей и врагов.

– Знак, – пробормотал Джозеф. – Наверняка его знак.

– Да чей? – не отставал Питт.

– Заткнись! – оборвал его Билл. – Не хочу произносить вслух это имя. Когда прикончили его отца, я был среди убийц, и, может быть, он меня запомнил!

– Это он о Харри, – обрушился на Питта Коротышка Джозеф, – о Харри, о краснокожем подлеце, головорезе, вероломном убийце!

Питт и его охрана вскочили на коней, погнали их галопом, и со стороны их скачка походила на паническое бегство. Пока не время и не место было пускаться в долгие разговоры.

Однако потом, около полудня, когда четверо устроили привал и принялись жевать свои припасы, не разводя костра, Питт снова взялся за свое:

– А что это за Харри, которого ты назвал краснокожим подлецом? Метис?

– Чистокровный дакота! Ты таких, как он, поди, редко встречал у себя в форте Рэндалл, в земле обетованной, у вас ведь там тишь да гладь.

– Да ладно, я и в других краях бывал, да и в Рэндалле кого только не встретишь, там тоже всякий сброд ошивается. Выходит, Харри решил во что бы то ни стало вас убить?

– У него не только это на уме. Сам видишь: что он задумал, то выполняет мастерски!

– Проклятая свинья, подлец и предатель! – все-таки вмешался в разговор Билл, который поначалу не хотел говорить на эту тему. – Сперва служил разведчиком на строительстве «Юнион-Пасифик», потом обретался в Черных холмах, там коварно, исподтишка, убивал золотоискателей, а сейчас вернулся в свое племя и портит нам жизнь! Его собратья-дакота величают его Токей Ито. Этот преступник – тертый калач, он огонь, воду и медные трубы прошел. Наш майор не хочет в этом признаваться, но вот что я вам скажу: этот Харри Токей Ито командует своей горсткой людей куда лучше, чем майор – нами! Вот потому-то мы и терпим поражение!

– Ах вот оно что. – Питт затянулся погасшей трубкой. – Выходит, вам нужно не только пополнение, но еще и более молодой и энергичный офицер!

– Отстань от нас со своими молодыми офицерами. Ты же видел, что случилось с Уорнером! Его прикончили! Нет, лейтенанты нам ни к чему. Нам нужны люди, которые умеют ходить в разведку и стрелять. Мы должны превосходить их числом! Тогда хоть чего-то добьемся. Численное превосходство перевесит любую глупость.

– А Харри мы должны поймать! – добавил Коротышка Джозеф. – То-то я порадуюсь, если заживо сдеру с него кожу!

– Можешь и дальше об этом мечтать. Живым ты его никогда не возьмешь! – раздраженно съязвил Билл. – Куда тебе! Ни разу не видел, чтобы улитка поймала кузнечика!

Четверо всадников, отдохнув, снова собрались в путь. Они поскакали дальше на северо-восток, то рысью, то галопом. Погода им благоприятствовала. Если они и поеживались от холода этих последних февральских дней, буря, снег и песок все-таки их пощадили. Дичь почти им не попадалась. Следов индейцев не было заметно. Казалось, прерии еще не открыты человеком. Вокруг царила тишина. Когда ночь и второй день пути тоже прошли без приключений, всадники свыклись с мыслью, что им больше не грозит опасность, и утратили бдительность посреди этого безмолвного, пустынного простора. Если бы кто-нибудь захотел проследить за ними, то легко мог бы это сделать.

В последнюю ночь отряд проспал совсем мало. Он переправился через два почти пересохших ручья и поскакал так стремительно, что с рассветом достиг форта Рэндалл и реки Миссури. Теперь им встречались многочисленные следы, до них доносились самые разные звуки, и они вновь ощутили себя частью будничной, издавна знакомой жизни. По берегам великой реки трава на лугах пробивалась из-под тающего снега более густая и сочная, чем в песчаных степях. Громкие крики и шум множества голосов долетали до Питта и его спутников и из самого форта Рэндалл, и из расположенного поблизости укрепленного военного лагеря. Кони сами собой, без понуканий, пошли быстрее.