Если то или другое верно, становится понятной причина острой антипатии, которую принц Гамлет испытывает к старому придворному; иначе эту антипатию объяснить нечем.

Видимо, елизаветинская публика, знакомая с дворцовыми интригами куда лучше нас, ни в каких объяснениях не нуждалась.

Просьба Лаэрта проста. Он учится за границей. Как лояльный подданный, юноша прибыл на коронацию. Теперь коронация позади, и Лаэрт просит:

В эпоху позднего Средневековья Парижский университет считался лучшим учебным заведением Западной Европы; само собой разумеется, что именно там и должен был учиться Лаэрт. Однако ради соблюдения точности следует напомнить, что этот университет был основан не раньше 1150 г. — спустя целый век после предполагаемого времени действия «Гамлета». Впрочем, это мелочь: у Шекспира встречаются анахронизмы более поразительные.

Король милостиво разрешает Лаэрту уехать, а затем обращается к человеку, который до сих пор мрачно хранил молчание и портил праздник траурным облачением.

Елизаветинской публике не требовалось объяснять, что король Клавдий и принц Гамлет враждуют; само существование первого представляет собой смертельную угрозу для второго. Они обращаются друг к другу с холодной и расчетливой вежливостью.

Королева разрывается между ними. Ее зовут Гертруда: имя это тевтонское и является производным от приведенного Саксоном Грамматиком имени Герута. Она приходится женой одному, матерью другому и любит обоих. Гертруда пытается наладить между ними дружеские отношения и говорит Гамлету:

Современную публику поражает ее бестактность. Молодой Гамлет любил отца и оплакивает его память. После смерти отца прошло не так уж много времени; как можно уговаривать принца снять траур?

Конечно, умом Гертруда не блещет. Вся пьеса показывает, что она туповата, плохо ориентируется в происходящем и не думает о последствиях своих действий.

Но здесь дело не в этом. Королевский брак положил конец трауру; теперь сознательное напоминание о старом короле выглядит оскорблением. Гамлет — естественный противник такого престолонаследия, и, если принц продолжает носить траур, ясно, что он не испытывает радости при виде нового короля. Это равносильно откровенным притязаниям на трон. Это прекрасно понимают как Клавдий, так и елизаветинская публика (поднаторевшая в вопросах спорного престолонаследия).

Гертруда знает, что открытая враждебность закончится смертью либо мужа, либо сына, либо обоих, и именно поэтому уговаривает Гамлета снять траур.

Гамлет отказывается снять траур, объясняя его глубокой скорбью по отцу и намекая на то, что никакого политического значения это не имеет.

Как можно догадаться, Клавдий этому не верит. Он присоединяется к просьбе Гертруды и даже предлагает племяннику взятку:

Иными словами, он обещает сделать Гамлета своим наследником. Если Гамлет не помешает Клавдию управлять королевством, он может рассчитывать на второй раунд. Но вот вопрос: можно ли верить Клавдию? Чуть позже Гамлет ясно дает понять, что лично он доверять дяде не собирается.

Король применяет политику кнута и пряника. Как и Лаэрт, Гамлет учился за границей. Но в отличие от Лаэрта ему не позволяют уехать. Клавдий говорит:

Запрет звучит как объяснение в любви, но это никого не вводит в заблуждение. За границей Гамлет, возможно, начнет интриговать, искать иностранных союзников и собирать войско. При дворе же он будет на глазах у подозрительного дяди и отчима и в пределах его досягаемости.

Учеба Гамлета в Виттенберге — еще больший анахронизм, чем учеба Лаэрта в Париже. Виттенберг — немецкий город, расположенный в 55 милях (88 км) к юго-западу от Берлина и в 300 с небольшим миль (около 500 км) к югу от Эльсинора. Виттенбергский университет, в котором якобы учился Гамлет, был основан лишь в 1502 г.

Этот город прославился в 1508 г., всего через шесть лет после основания университета, когда в него поступил молодой монах по имени Мартин Лютер. Именно в Виттенберге Лютер заложил основы учения, которое теперь называют лютеранством. Именно к дверям местного собора Лютер в 1517 г. прикрепил свой перечень девяноста пяти тем, предложенных им для диспута. Это положило начало протестантской Реформации.

Виттенбергский университет стал мозговым центром лютеранства. Понятно, почему Шекспир счел его подходящим местом для учебы Гамлета: во времена Шекспира Дания (как и вся остальная Скандинавия) стала лютеранской. Реформаты проникли в Данию в 1536 г., при короле Кристиане III, который оказывал им покровительство.

Кстати, этот эпизод позволяет лучше понять историю с престолонаследием. В конце концов, принц Гамлет не слишком молод для того, чтобы стать королем; кроме того (как позже дважды указывается в пьесе), его любит народ. Почему же его обошли?

Ответ напрашивается сам собой: тогда Гамлета не было в Эльсиноре; вопрос о престолонаследии решался в его отсутствие. Как вскоре выясняется, Гамлет-старший умер внезапно и неожиданно; в то время Гамлет-младший был в Виттенберге. Можно не сомневаться, что Клавдий сделал все, чтобы новость о смерти отца дошла до принца как можно позже; лишь после этого Гамлет сумел вернуться в Эльсинор.

Все это заняло много времени; когда Гамлет приехал, выяснилось, что вопрос о престолонаследии уже решен.

Королева присоединяется к просьбе короля и молит Гамлета остаться при дворе. Гамлет не испытывает иллюзий: если не остаться добровольно, его задержат силой. Поэтому он холодно и формально соглашается; благодарность короля выражена столь преувеличенно, что граничит с сарказмом.

Двор уходит, Гамлет остается один и дает волю гневу. По его мнению, новый король в подметки не годится старому. Сравнивая обоих, он говорит:

Гиперион — это титан и бог солнца, а сатир — лесной дух плодородия с рогами, копытами и козлиным задом. Сатир упоминается здесь потому, что самым главным качеством сатира, согласно мифам, была его ненасытная похоть (вполне уместная для духа плодородия).

Как можно догадаться, тут Гамлет необъективен. Он терпеть не может Клавдия и не видит в нем ничего хорошего, однако тот Клавдий, который описан в пьесе, не заслуживает столь уничижительной оценки. Если мы согласимся с точкой зрения Гамлета, пьеса многое потеряет.

Но Гамлет зол и на мать. Казалось, она любила отца и искренне оплакивала его смерть:

Ниобея (Ниоба) — одна из самых трагических героинь греческих мифов. У Ниобы было шесть сыновей и шесть дочерей, поэтому она свысока смотрела на богиню Латону (Лето), которая родила только одного сына и одну дочь. Однако детьми Латоны были ни много ни мало бог Аполлон и богиня Артемида. Они отомстили за унижение матери, убив всех сыновей и дочерей Ниобы своими волшебными стрелами. Ниоба оплакивала смерть детей до тех пор, пока боги из сочувствия не превратили ее в камень — камень, из которого вечно сочится вода.