Однако в этой пьесе, полной чудовищных анахронизмов, ничто не предвещает конца Столетней войны.

Среди победителей появляется Жанна д'Арк и с презрением смотрит на мертвого Толбота, олицетворяя победу французского колдовства, наконец одолевшего английскую храбрость. На самом деле Жанна умерла еще за двадцать два года до битвы при Кастильоне.

После окончания сражения дофин говорит:

Да, конечно. Тем более что французы уже давно владеют всем.

Действие перемещается в Лондон. Складывается впечатление, что англичан настолько поразила смерть Толбота, что победу немедленно одержала «партия мира».

И здесь мы возвращаемся на несколько лет назад. «Партия мира» действительно одержала победу, но это произошло примерно за десять лет до гибели Толбота.

В 1437 г. мальчику исполнилось шестнадцать лет, и детство Генриха VI закончилось. Пост лорда-протектора, который занимал Глостер, был упразднен. Набожность юного короля позволяла Уинчестеру, заклятому врагу Глостера, оказывать сильное влияние на Генриха VI, способности которого управлять страной с возрастом ничуть не увеличились.

Позиция Глостера стала еще более неустойчивой после провала кампании за освобождение Карла Орлеанского (см. в гл. 11: «Без выкупа его освободили…») и суда над женой Глостера, обвиненной в колдовстве (это событие Шекспир переносит в более позднюю эпоху, оно становится важной сюжетной линией второй части «Генриха VI»).

Глостер отчаянно боролся за победу «партии войны» и старался удержать хотя бы Нормандию. В начале 1440–х гг. он пытался устроить брак Генриха VI, который заставил бы короля вести более жесткую и агрессивную внешнюю политику. Глостер говорит Генриху:

Граф Арманьяк, о котором идет речь, — это Жан IV, потомок Бернара VII. Карл VII становился все сильнее и распространял свое влияние на южную Францию (вотчину Арманьяка). Жану IV это не нравилось, Он был готов перейти на сторону англичан, и Хамфри Глостер видел в нем нового Бургундца.

Арманьяка подталкивали к восстанию; распространились слухи о браке дочери графа с королем Генрихом, что должно было укрепить связи Жана IV с англичанами.

План, предложенный Глостером, Генриху не по душе. Он говорит:

Однако к этому времени (1444 г.) Генрих уже не так юн, чтобы не помышлять о браке; ему двадцать три года.

Тем не менее во многих отношениях король оставался ребенком до конца жизни. Он никогда не мог принять самостоятельного решения и с готовностью подчинялся более сильной личности. Он действительно отдавал предпочтение книгам и молитвам и никогда не интересовался женщинами.

Но эта опасность Генриху не грозила. Французское влияние на юге росло быстрее, чем ожидалось, и Арманьяк не мог противостоять этому. Стало ясно, что для Англии он не представляет интереса, и предлагаемый Хамфри брак Генриха с его дочерью не состоялся. Это был последний шанс Глостера, но он не сумел им воспользоваться.

Но война продолжается (по крайней мере, в пьесе). Дофин и Бургундец вместе с Жанной д'Арк продолжают наступление на Париж. Им противостоят англичане, которыми командует Ричард Йорк.

Перед битвой демоны появляются на сцене и покидают Жанну, суля ей катастрофу. Сражение выигрывают англичане. После поединка с Бургундцем Йорк берет Жанну в плен, восклицая:

Крупица правды в этой чудовищной лжи заключается в том, что Жанна д'Арк действительно попала в плен во время сражения за Париж. Однако это случилось на двадцать лет раньше и задолго до того, как Йорк стал командовать английской армией во Франции.

После коронации Карла VII, состоявшейся в Реймсе в июле 1429 г., Жанна решила наступать прямо на Париж, но сил для этого было недостаточно, а французские полководцы ее не поддерживали. Ее ранили стрелой в бедро и она была вынуждена отступить. После этого миф о непобедимости Жанны развеялся, но она по-прежнему настаивала на наступательной политике французов. Дело кончилось тем, что 23 мая 1430 г. Жанну взяли в плен в Компьене, находящемся в 40 милях (64 км) к северо-востоку от Парижа.

Это произошло до заключения Аррасского мира. Бургундцы еще воевали на стороне англичан, и герцог Бедфорд был еще жив. Бургундцы пока не помышляли о том, чтобы сражаться на стороне Жанны; наоборот, именно они и взяли ее в плен. Потом они продали Жанну за десять тысяч франков англичанам, и в январе 1431 г. она попала в руки англичан (которыми тогда командовал не Йорк, а Уорик).

В каком-то смысле Йорк действительно отобрал Жанну у бургундцев; правда, это был не он, а его предшественник, который не отбил Орлеанскую деву у ее союзников силой оружия, а купил у врагов Жанны, и все это произошло не после битвы у Кастильона, а на двадцать два года раньше.

Тем временем Суффолк в ходе все той же битвы повторил подвиг Йорка и также взял в плен женщину. Две пленницы в одной сцене добавляют действию драматизма, поскольку вторая пленница причинила Англии намного больше вреда, чем Жанна д'Арк.

Суффолк, на которого произвела сильное впечатление красота этой женщины, спрашивает, как ее зовут, и пленница отвечает:

Реальная картина настолько же далека от действительности, как и история пленения Жанны.

После провала попытки Глостера женить Генриха на дочери Арманьяка «партия мира» одержала в Англии окончательную победу. Руководили ею Уинчестер, Сомерсет и Суффолк.

Когда срок полномочий Йорка во Франции истек, ему было приказано вернуться в Англию (это становится ясно во второй части «Генриха VI»). Частично это было вызвано личной ненавистью к нему Бофортов и их союзников, а частично тем, что он был настроен слишком воинственно.

Затем Суффолк заключил перемирие с Францией и начал в Аррасе вести переговоры о браке, который помог бы англичанам достичь надежного мира и сохранить хотя бы Нормандию.

Для этой цели Суффолк выбрал Маргариту, дочь короля Ренье (или Рене) I Анжуйского. Теоретически Неаполитанское королевство принадлежало Рене после смерти в 1435 г. бездетной королевы Иоанны, но он никогда не правил Неаполем. Испанцы из королевства Арагон, которые тогда владели Сицилией, захватили также и Неаполь.

Однако Рене Анжуйского все же называли королем. Этот титул не давал ему ни власти, ни доходов, зато обеспечивал престиж. Английскому королю было гораздо легче жениться на дочери короля Неаполя, чем на дочери графа Анжуйского, несмотря на то что титул короля был фиктивным. Во всяком случае, Маргарита имела полное право называть себя «дочерью короля».

Маргарита родилась в 1429 г.; следовательно, когда Суффолк начал готовить брак, ей было всего пятнадцать лет. С точки зрения дипломатии это была подходящая партия. Во-первых, благодаря номинальному титулу отца невеста была достаточно знатной; Во-вторых, она принадлежала к семье лояльной по отношению к французскому королю, а потому могла оказаться полезной при заключении мира с Францией (во всяком случае, того мира, к которому стремились Суффолк и его партия).