После завтрака я побежала в свою комнату, переоделась, прибрала волосы и добавила немного макияжа. Спустя пятнадцать минут мы уже сидели в машине.

– Тебе будет тепло в этом? – спросил он.

Я посмотрела на свое платье и расстегнутое пальто и кивнула:

– Скорее всего да.

Через пятнадцать минут мы подъехали к кофейне, в которой завтракали практически каждое утро с тех пор, как Кан приехал домой.

Я купила шоколадный кекс и два кофе, после чего вышла на улицу.

– Пойдем пешком. Мы всегда ездим на машине, а я уже скучаю по прогулкам по городу, – сказала я.

– Это небезопасно, Ария, – Кан строго посмотрел на меня, но спустя секунду вздохнул и подал водителю машины знак, чтобы тот уезжал, – Я забочусь о тебе, Ария, а ты все делаешь наперекосяк.

– Пей свой кофе, ладно? – немного обиженно сказала я.

Мне было не очень приятно услышать эту фразу. Честно говоря, я думала, что уйдя из дома, я стану свободной, но я словно птица, которая вылетела из клетки, а потом угодила в другую.

Издательство, в которое мы направлялись, было совсем недалеко, но времени у нас было не очень много, чтобы медленно идти, так что Кан шел довольно быстро, я еле поспевала за ним.

Вдруг на кончик носа приземлилась какая–то холодная пушинка и мигом растаяла, стекая капелькой вниз. Еще одна такая пушинка коснулась щеки.

Я резко остановилась и посмотрела на небо. Каннахен прошел несколько шагов, прежде чем заметил, что я не иду за ним.

– Посмотри! – я перевела свой восторженный взгляд на парня. Он пристально наблюдал за мной, – Не на меня, дурачок, – засмеялась я. Я подошла к нему, обвила его руками и указала пальцем в небо, – Снег идет.

Мы молча стояли и смотрели, как маленькие пушинки летели вниз и падали на землю. Спустя несколько минут Кан повернулся ко мне:

– Я никогда раньше не обращал внимания на первый снег. Да вообще ни на какой. А ты… ты показываешь мне приятные мелочи жизни. Вот почему ты удивительная.

Я улыбнулась и положила голову ему на плечо.

Я всегда любила первый снег. До того, как мне поставили диагноз, я любила выбегать во двор с Анджелой и лежать на земле, чувствуя, как первые снежинки тают на лице. Потом я лежала на земле одна. Сейчас я стояла посреди улицы с самым важным человеком в моей жизни и передавала ему ту радость, что испытывала сама.

Мама говорила, что я человек, видящий прекрасное даже в самых мелких и незначительных вещах. Она говорила, что быть таким человеком – важнейший дар, который дается не всем.

Вспомнив о маме, я немного загрустила. Сколько бы плохих вещей она мне не сказала, как бы плохо со мной не поступала, она все еще моя мама. И мне было даже немного жаль, что я не увижусь с ней на этот День благодарения и Рождество.

– Прости меня, – вдруг сказал Кан, – Я хочу дать тебе все, чего ты хочешь, но я волнуюсь о тебе, поэтому не всегда все позволяю.

Я подняла голову с плеча парня и посмотрела на него.

– Все нормально. Пойдем скорее, а то опоздаем.

Спустя полчаса мы сидели в кабинете с девушкой, которая была явно немногим старше меня. Она начала задавать Каннахену вопросы, он спокойно на них отвечал, а она делала заметки.

Меня удивляло, с какой легкостью Кан разговаривал с этой девушкой. Он за долю секунды воспринимал вопрос и мог ответить на него быстро и интересно, при этом его речь не была какой–то очень уж красноречивой. Он разговаривал с этой девушкой так, словно она была его старой подругой.

– Ария, читательницы нашего журнала очень много начали спрашивать о Вас, когда узнали, что мы будем брать интервью у мистера Каннахена. Они просто требовали, чтобы Вы были вместе с ним и на обложке тоже. Так же хотелось бы получить ответы на кое–какие вопросы. Вы не против?

Я немного встрепенулась. Девушка говорила очень быстро, отчего я не до конца уловила суть того, о чем она говорила. Но я все же ответила:

– Да, конечно.

– Мистер Каннахен, как многим из нас известно, довольно успешный человек в бизнесе, но не в любви и явно не привязывается к девушкам надолго, – в этот раз девушка говорила уже медленнее, что значительно облегчило разговор для меня, – А Вы, насколько мне известно, очаровали его пару месяцев назад. Как же это произошло?

– Без понятия, – улыбнулась я, – Я просто по счастливой случайности зашла в его клуб. Он помог мне во всем. Не знаю, как так получилось, правда. Я даже не хотела идти с ним на свидание, если честно.

– В день нашего свидания она на меня накричала. Раньше никто и никогда не кричал на меня, не считая родителей, – засмеялся Каннахен, – Я влюбился в нее в тот самый момент, когда впервые увидел. И думаю, я быстро бросал девушек, потому что они были не теми, кого я искал. А эта девушка меня меняет. Возможно, она та самая, моя единственная.

Кан положил свою руку на мою и посмотрел на меня.

– Ария, ты, до настоящего момента, никогда не появлялась на публике. Что можешь рассказать о себе?

Я немного растерялась. Что я могла рассказать? Что мне семнадцать лет, и я встречаюсь с двадцати четырехлетним парнем? Или то, что я сбежала из дома несколько месяцев назад? А может лучше сказать о том, что я – умственно отсталая?

Я задумалась на секунду, но заметила, что Кан посмотрел на меня.

– Ария считает, что ее жизнь должна оставаться в тайне. Так что мы не будем ничего разглашать. По крайней мере пока что.

Я с облегчением вздохнула. Кан просто жизнь мне спас своим умением общаться с людьми и выходить из любого неловкого положения.

После интервью нас проводили в другой кабинет, где оборудовали небольшую фото–студию. Я думала, что будут фотографировать одного Кана, но меня попросили встать с ним. По началу мне было немного неловко, но позже я немного привыкла и с удовольствием провела последующие полчаса, большую часть которых мы смеялись.

Последним делом на сегодня было совещание Каннахена. По сути, я, как его секретарь, должна была делать различные пометки разговора, но Кан сказал, что я могу просто сидеть и ничего не делать. Так я, впрочем, и поступила. Вместо того, чтобы делать записи я принялась рисовать.

Еще в пятнадцать у меня появилась тяга к рисованию, но, к сожалению, это быстро прошло, хотя рисую я довольно–таки неплохо. Стены в моей комнате были завешаны рисунками животных, растений и даже людей. Без каких–либо уроков я с легкостью могла нарисовать человека. И сейчас я хотела нарисовать Кана.

Время от времени я отрывалась от клетчатых страничек блокнота и смотрела в большое окно конференц–зала, за которым летали снежинки. Отсюда так же немного виднелась улица, которая уже побелела. Вот за что я люблю наступление зимы. Это время чудес. Время, когда загораются огни, а воздух наполняется запахом свежеиспеченного печенья с шоколадной крошкой.

Жаль только, что все погрязли в своей работе и не видят чудес, что окружают их.

Но я могу исправить ситуацию и показать Кану все прелести зимы. Даже не важен тот факт, что он успешный бизнесмен, всегда довольно серьезен и ему уже двадцать четыре.

Когда наступает зима, каждый должен хоть ненадолго стать ребенком. Ведь это – лучшая пора для совершения чего–то нового и для пробуждения давно забытого старого…

Глава 10

Денвер

Наступил день отлета в Денвер. Я думала об этом дне с трепетом в груди и вот, он наступил.

Я положила последнюю вещь в чемодан и застегнула его.

– Ария, я еду в бар. Ты со мной? – крикнул мне Кан, видимо выходя из своей комнаты.

– Конечно. Спущусь через секунду.

Я распустила свои волосы, прошлась по ним расческой, одела сапоги и побежала вниз. Там меня уже ждала Энн, с моим пальто в руках. Я накинула его и выбежала на улицу.

На асфальте лежал тонкий слой снега, ветра не было, а солнышко светило, но не грело. Мне нравилась такая погода.

На ходу застегнуть пальто у меня не получилось, поэтому, когда я запрыгнула в машину, Кан наградил меня суровым взглядом.