Я застыл, левая рука непроизвольно метнулась к арбалету.
- У нас нет оружия.
- Мы дровосеки.
- Усталые, замёрзшие дровосеки, которые хорошо слышат, как говорят деревья. Особенно, когда деревьев в округе так мало.
- Да-а...
И что делать?
Повинуясь какому-то сиюминутному импульсу, я вышел из рощи, сбрасывая Невидимость. Уселся рядом с подвинувшимися дровосеками и протянул руки к костру. И как оружие уже оказалось на поясе? Чёрт его знает, по крайней мере, эти ребята действительно выглядели неопасно.
- Вот так-то лучше.
- Мы всегда рады гостям.
- Даже таким опасным гостям.
- Деревьям ты не нравишься.
- Трава будто гниёт под твоими ногами.
- Именно это и привело тебя к этому болоту. Здесь гниёт абсолютно всё, а гниль притягивает гниль.
- Да-а...
Я стиснул зубы. Происходило что-то непонятное. Неужели эти три дровосека...
Ха, чёрт возьми! Действительно, неужели три дровосека, слышащие голоса деревьев, разглядевшие что-то внутри меня, да и вообще меня самого под Невидимостью похожи на обычных дровосеков?
- Кто вы?
- Мы же уже сказали.
- Мы дровосеки.
- Дровосеки, которые хорошо слышат, как говорят деревья.
Это начинало раздражать, но я сдержался. Возможно, мы получим квест. Или хотя бы узнаем, куда идти дальше.
- Дальше только болото, - сказал первый, будто услышав мои мысли.
- Хреновое болото.
- Гнилое болото, что тянет к себе таких, как ты. В этом болоте скрыто нечто, несущее зло в этот мир. Нечто спало, но теперь проснулось. Как знать, не ты ли в этом виноват?
- Да-а...
Я коротко хохотнул. Голова кружилась. Возможно, виной тому был лёгкий гнилостный запашок, шедший откуда-то с юга, со стороны болота. Троица сливалась в странное трёхголовое существо, которое, тем не менее, было едино, обобщено, и я даже не мог сказать, что сам более похож на что-то цельное, чем они.
Я стиснул зубы. Надо держать себя в руках. Всё вокруг здорово напоминало бред.
- Думаю, в этом мире за последнее время произошло куда больше дерьма, чем я смог бы сотворить за всю свою жизнь.
- Он даже не винит себя. Думает, что виноваты другие. А в том, что делает человек, виноват только он. Не стоит винить окружение или обстоятельства, человек всегда становится на ту дорогу, что ему более комфортна. Да-а...
- Я...
- Ты и не думал, что такое может произойти. Ты не хотел этого. Ты не собирался вставать на эту дорогу, но встал. А теперь уже поздно. Тот, что спал в этом болоте, призвал тебя. Он слаб, но его сил оказалось достаточно для того, чтобы пришёл ты. И ты привёл с собой остальных, хотя это не их дорога. Лучше тебе было бы бросить их. Да-а...
- Я... - я стиснул зубы ещё крепче, даже не замечая, что рот уже полон крови. - Я не понимаю о чём вы говорите.
- Понимаешь. Ты уже встречал других. И они говорили тебе о том, кто ты и что ты. Но ты всё ещё сопротивляешься. Ты признаешь свою суть, когда тебе это выгодно. Но в другие моменты ты от неё отказываешься. Из-за этого ты уже перестал быть человеком, но всё ещё не стал тем, кем должен. Да-а...
- Я... я не хочу. Это... плохо...
- Нет, это не плохо. Нет абсолютного зла. Даже человек полный гнили нужен этому миру.
- Зачем?
- Ты узнаешь. Это твоя судьба. Если ты согласишься признать её, а это случиться в ближайшее время.
- А что... будет с другими? Вы...
- Они в опасности. Им грозит смерть. Но ты уже привёл их сюда, и ничего не изменить. Да-а... Таким, как ты лучше быть одним. Вы приносите несчастье своим близким. Вы желаете им только добра, но несёте лишь смерть и боль. Вы думаете, что страдаете куда больше, чем они, но вы ошибаетесь.
- У меча Предназначения два острия, - пробормотал я.
- И меч уже занесён. Он готов разить. И его жертвами станут тысячи и тысячи. Как знать, быть может, виной этому ты?
Я вскочил на ноги, несмотря на то, что и сидеть-то мог с трудом.
- Вы... - прохрипел я. - Вы горазды только обвинять! Ты... вы! И Гая, все! Вашу мать, я ещё ничего даже не сделал, а вы уже кричите о гнилой душе, о смертях, которые принесу я!
- Ты убил кузнеца. Ты убивал ведьм. Ты собираешь молот Корда и говоришь о том, что ничего не сделал. Ты ошибаешься.
- Но... не я же один это делаю!
- Нет, не один. Вас тысячи. Но лишь единицы действительно влияют на происходящее. Да-а...
- И вы хотите сказать, что я один из них? Не слишком ли велика честь?
- Не честь. Наказание. И ты готов его принять, иначе не оказался бы здесь.
Я закашлялся и упал на колени. Трое сидящих передо мной уже были единым целым с одним лицом.
- Скажи, - прогремели они, - зачем тебе молот Корда?
- Я не знаю...
- Знаешь. Ты знаешь.
Наваждение прошло. Я сидел рядом с костром, а рядом расположились трое дровосеков. Худые лица, оборванная одежда, гнилые зубы.
- Что... - прохрипел я, но замолчал, поняв, что ответа не получу. Это далеко не первый приступ галлюцинаций (галлюцинаций ли?), что со мной случился. - Здесь вблизи где-то есть укрытие, где можно переночевать? - спросил я, сглотнув слюну.
- Вон там, - протянул руку первый. Она указывала прямо на болото.
- Мы построили полуземлянку на соседнем острове.
- Она холодная и сырая, но это лучше, чем ночевать под открытым небом. Грейся у костра, а мы должны идти.
И они ушли. Не оставив на снегу ни следа.
Я сидел у костра, но замерзал всё больше и больше. Не знаю, сколько времени прошло до того, как моего плеча коснулась чья-то ладонь. Подняв голову, я увидел улыбающееся лицо Кати.
- Задремал? - спросила она.
Я опустил глаза. Передо мной была расчищенная от снега площадка. Здесь когда-то жгли костёр, но, наверное, ещё осенью.
- Да, - шепнул я, - задремал. - "И мне приснился кошмар, - добавил я про себя. - Кошмар, который будет мучить меня до самой смерти".
- Зачем нам молот Корда? - спросил я вслух.
Все недоумённо переглянулись. Вася коротко хохотнул.
- Даже если ты раньше не играл, то нужно внимательней слушать квесты, - сказал он. - Он нам для того, чтобы убить босса в центре материка.
Я кивнул. Я знал это, понимал. Но... зачем он мне?
Не стоит и говорить, что троицу дровосеков никто, кроме меня, не видел.
При первых же шагах по болоту в животе поселилось странное тягучее ощущение. Яростно билось сердце. На миг вставший перед глазами туман мгновенно исчез, будто забившись в самый уголок моего сознания. Меня трясло.
Остальные выглядели не лучше. Шустрика вообще вырвало на ходу, и он, тихо и испуганно матерясь, вытирал плащ снегом. Катя почти плакала. Я сжимал её плечо, стараясь успокоить, но с большей готовностью сам бы принял успокоение.
Когда мы вышли во вторую рощу, куда более высокую и "здоровую", не похожую на болотные заросли, все невольно ускорили шаг. Снега здесь было совсем мало и, готов поклясться, гораздо теплее. Полуземлянка нашлась практически сразу, рядом с небольшой старой просекой. Она тоже выглядела очень старой - дверь покосилась, крыша проваливалась. Но за неимением другой альтернативы придётся остановиться здесь, тем более солнце уже почти исчезло за горизонтом.
Несмотря на плохой вид, землянка явно была обжита. Еда, запас дров, одеяла на лежаках. Во второй раз упоминать о дровосеках я не стал, поэтому мы отправили Шустрика в разведку, а мы с Васей встали на часы.
Тягучее чувство в животе ушло где-то через четверть часа. Мы недоумённо переглядывались, но помалкивали, так как сказать было абсолютно нечего. Мы стояли у двери и потели, хотя девчонки едва-едва разожгли очаг, чтобы сварить кашу. Я стянул теплую рубаху, но легче не становилось. Оставалось только стоять и гадать, что происходит.
До тех пор, пока с воем не прилетел залитый потом Шустрик.
