Налив чашку кофе, Веб поздоровался кое с кем из знакомых, после чего перевел взгляд на развешанные по стенам таблицы и диаграммы, дававшие наглядное представление о ходе расследования тех или иных важнейших дел. И этот зал, и царивший в нем деловой настрой были хорошо знакомы Вебу, поскольку он сам некоторое время занимался здесь оперативными разработками.

— Установленные Оклахома-Сити[4] стандарты очень уж высоки, — с иронической улыбкой сказал Бейтс, когда Веб, пододвинув к себе стул, присел напротив. — Теперь все ждут от нас чуда. Считается, что если мы исследуем под микроскопом несколько кусков металла, прокрутим имеющиеся в нашем распоряжении видеозаписи, проанализируем показания свидетелей, а потом немного поколдуем с компьютерами, то преступник словно материализуется из воздуха и предстанет перед нами. — Он положил на стол свой блокнот и добавил: — Но в действительности расследование обычно продвигается крайне медленно. Как и в любом другом деле, нам позарез нужны факты. Между тем мы тонем в потоке телеграмм и факсов, отправители которых убеждены, что только что видели парня, которого мы разыскиваем.

— Если бы ты, Пирс, дал мне шанс покопаться в этих бумажках, мне, возможно, удалось бы отделить зерна от плевел.

— Возможно. Ты ведь хороший следователь. Вот почему я ужасно на тебя разозлился, когда ты ушел из ВРО и, вместо того чтобы заниматься расследованиями, стал лазать по канатам и стрелять из здоровенных винтовок. Если бы ты держался за меня, из тебя со временем получился бы отличный специальный агент.

— Ты эту постель стелил, тебе на ней и умирать. Лучше расскажи, что нового тебе удалось узнать по нашему делу.

Бейтс кивнул и пододвинул Вебу несколько отпечатанных на принтере страничек.

— Скотт Винго... Тебе это имя ни о чем не говорит?

— Ну как же? Он защищал нашего общего друга Эрнста Б. Фри. Меня, конечно, на процессе не было — сам знаешь, я лежал тогда в госпитале, — но мои ребята там присутствовали и о Винго мне говорили.

— Умный и скользкий тип. Добился для своего подзащитного выгодной для него сделки с прокуратурой. Ну так вот: Винго умер.

— Убийство?

— На его телефонной трубке обнаружили следы атропина. Когда берешь трубку, то, естественно, прижимаешь ее к уху и щеке; она также оказывается в непосредственной близости ото рта и носа. Атропин, легко проникая в организм сквозь тонкую кожу на лице и слизистые оболочки, вызывает сильное сердцебиение, удушье и галлюцинации. Если у человека, к примеру, проблемы с почками и кровообращением и организм не имеет возможности освободиться от этого вещества, наступает отравление. Винго был прикован к инвалидному креслу, страдал от диабета, а также от болезней сердца и почек, поэтому атропин подходил для его устранения как нельзя лучше. По субботам адвокат работал в одиночестве; соответственно, человека, который мог бы ему помочь, рядом не оказалось. Кроме того, было известно, что по уик-эндам он много говорит по телефону. Это нам сообщили ребята из Ричмондского регионального офиса.

— Значит, тот, кто его убил, был хорошо осведомлен о его болезнях и образе жизни?

Бейтс согласно кивнул.

— Что же касается Лидбеттера, то его застрелили в тот момент, когда он включил в салоне автомобиля свет, чтобы просмотреть газетную статью, которую ему якобы порекомендовал прочитать другой судья. Маршал сказал, что позвонивший на его мобильный человек назвался судьей Маккеем. Разумеется, сам судья Маккей Лидбеттеру не звонил и о газетной статье не упоминал.

— Здесь опять фигурирует телефон.

— Но это еще не все. Сосед прокурора Уоткинса отъезжал от своего дома как раз в тот момент, когда Уоткинс направлялся к себе. Он рассказал полиции, что Уоткинс, стоя в дверях, вынул из кармана телефон. Звонка сосед не слышал, но сообщил, что все выглядело так, как если бы прокурору позвонили. Дом был заполнен газом. Уоткинс нажал на кнопку мобильника, после чего последовал взрыв.

— Погоди. Мобильник все-таки не зажигалка, — сказал Веб. — Не представляю, что в его устройстве может вызвать искру, способную поджечь природный газ.

— Мы досконально исследовали аппарат, вернее, то, что от него осталось. Фактически экспертам пришлось отскребать его остатки от руки Уоткинса. Как выяснилось, кто-то вставил в его мобильник соленоид, который и дал искру, воспламенившую газ.

— Значит, кто-то взял мобильник прокурора, когда он не мог этого видеть, вставил в него соленоид, вернул прокурору, а потом следил за ним, чтобы позвонить ему в тот момент, когда он войдет в дом?

— Именно. Мы проверили звонки, поступавшие на мобильные прокурора и маршала, и установили, что в последний раз на них звонили из телефона-автомата по карточке, которую можно купить в любом магазине. Отследить эти звонки невозможно, и их содержание не фиксируется.

— Такие же карточки используют агенты, работающие под прикрытием. Насколько я понимаю, твой парень все еще скрывается?

— Забудь ты про этого парня.

— Ни за что. Просто вернусь к этой теме чуть позже. Сейчас меня интересует другой вопрос: что нового тебе известно о Фри?

— Ничего. Такое ощущение, что этот тип улетел на другую планету.

— А его организация? Все еще существует?

— К сожалению, да. Правда, часть ее членов засветилась, приняв участие в вооруженном нападении на школу в Ричмонде, но Эрни не стал закладывать остальных и сказал, что организация ни при чем и он действовал на свой страх и риск. Другие же боевики были убиты, так что колоть и привлекать к суду больше было некого. Таким образом, предъявить какие-либо обвинения «Свободному обществу» в целом не представлялось возможным. В настоящее время члены «СО» сидят тихо и не высовываются, но недавно прошел слушок, что они тайно проводят кампанию по вербовке в свои ряды новых членов.

— Где находится штаб-квартира этой организации?

— В южной Виргинии неподалеку от Дэнвилля. Ты не сомневайся — это место у нас под присмотром. Мы сразу подумали о том, что старина Эрни после побега может рвануть туда. Но пока никто в тех краях его не видел.

— После всего того, что произошло, мы можем наконец получить ордер на обыск в их штаб-квартире?

— И что мы скажем магистрату? Что у нас на руках три трупа, а если считать семейство Уоткинса — то целых шесть, и мы думаем, что за всем этим стоит «Свободное общество», но у нас нет против него никаких свидетельств? И что мы равным образом не в состоянии доказать, что «Свободное общество» участвовало в уничтожении группы ПОЗ или кого-либо еще? Да нас там на смех поднимут. — Бейтс с минуту помолчал. — Но если разобраться, все это имеет смысл. Кому же еще мстить, как не судье и прокурору?

— Но почему адвокат? Он спас Эрни от смертельной инъекции. Его-то зачем убивать?

— Ты мыслишь рационально, Веб. А эти люди напрочь лишены всякой логики. Может, они разозлились на адвоката за то, что он не смог добиться освобождения Эрни под залог? А может, Эрни сам с ним разругался и, сбежав из тюрьмы, решил убрать его вместе с остальными?

— Думается, на Винго убийства должны закончиться. Вроде бы мстить больше некому.

Бейтс достал папку и вынул из него листок бумаги и фотографию.

— Не сказал бы. Помнишь учителя и учительницу, которых убили в школе?

Веб тяжело вздохнул. На него снова нахлынули болезненные воспоминания.

— Там еще мальчика убили. Его звали Дэвид Кэнфилд.

— Верно. Но позволь мне продолжить свою мысль. Учительница была замужем. И знаешь, что произошло? Три дня назад ее муж погиб в западном Мэриленде, когда поздно вечером возвращался домой с работы.

— Убийство?

— Трудно сказать. Произошла автомобильная катастрофа. Полиция до сих пор расследует это дело. Такое впечатление, что кто-то таранил его машину, а потом смылся.

— Телефон в деле фигурирует?

— В машине был мобильник. Когда мы связались с местными полицейскими, они пообещали выяснить, поступал ли на него звонок непосредственно перед столкновением.