Перед тем как направиться к телефону, я заглянул еще в пять ящиков. Этого мне хватило, чтобы понять: Мег Дункан не единственная, у кого имелись ключи от нижней двери и лифта. В одном ящике хранились, опять же, тапочки разных цветов и размеров, в двух других – ночные сорочки, порядочная коллекция. Я развернул штук восемь, разложил на широкой кровати для сравнения и вновь обнаружил значительное разнообразие размеров.

Существовала вероятность, что стоящий в комнате телефон прослушивается или спарен с параллельным, но риск был невелик, и я предпочел его поискам уличного автомата.

Сол Пензер, чей номер я набрал, работал на себя. Мы обращались к нему, когда испытывали нужду в помощи оперативника экстра-класса. Но сейчас вместо Сола мне ответила барышня из телефонной службы, предложившая оставить сообщение для мистера Пензера, поскольку сейчас связаться с ним невозможно. Я отклонил ее любезное предложение и позвонил Фреду Даркину, второму в нашем списке лучших оперативников. Фред сказал, что сегодня свободен.

– Уже нет, – сообщил я. – Собери вещички, чтобы хватило на неделю. Возможно, все закончится раньше, но может и затянуться. Особо не наряжайся, парадный костюм тебе не понадобится, а вот пушку захвати. Может, она не потребуется, но и не помешает. Значит, так: дом сто пятьдесят шесть по Западной Восемьдесят второй улице, вход через подвальный этаж, позвонить к управляющему. Откроет либо мужчина, либо женщина, они кубинцы или пуэрториканцы, точно не знаю. По-английски говорят. Назовешь свое имя, скажешь, что ты ко мне, и будешь иметь честь и удовольствие предстать перед моими очами. Не торопись. У тебя есть целых три минуты на сборы.

– Восемьдесят вторая улица? – сделал стойку он. – Убийство. Как его звали? Йигер, кажется.

– Ты слишком много читаешь, слишком падок на всякие ужасы и скор на выводы. Собирай саквояж и держи рот на замке.

Я повесил трубку.

Складывать воздушные ночные сорочки не самая подходящая работа для мужчины. Она отнимает чертовски много времени. Однако я, стиснув зубы, управился с ней, потому что детектив обязан оставить место преступления таким же, каким нашел.

Уложив белье обратно в ящик, я спустился вниз и направился к открытой двери, первой слева. Семья Перес совещалась на кухне. Мать и отец сидели, Мария стояла. Здесь было светлее, чем в холле, а когда любуешься столь редким экземпляром, чем больше света, тем лучше. Глядя на это создание, любой смертный подумал бы: черт возьми, я готов сам мыть посуду и штопать носки. Ах, как ей пошла бы та бежевая ночная сорочка среднего размера с кружевом по вырезу! Я заставил себя перевести взгляд на родителей:

– Скоро придет мужчина, высокий такой, здоровый. Он назовет вам свое имя – Фред Даркин – и спросит меня. Отправьте его наверх.

Миссис Перес отреагировала, как того и следовало ожидать: я не имел права никому рассказывать про комнату наверху, они заплатят мне и все такое прочее. Чтобы не ссориться с клиентами, я не пожалел четырех минут и объяснил, почему, уходя, должен буду оставить здесь Фреда, успокоил мамашу, позволил себе еще разок взглянуть на Марию и поднялся наверх, чтобы снова заняться ящиками.

Не стану утомлять вас подробной описью обнаруженных вещей, скажу только, что здесь было все необходимое для приятного времяпрепровождения. Упомяну лишь две детали.

Первая: для предметов мужского туалета хватило одного ящика, и все шесть мужских пижам были одного размера.

И второе: ящик, где лежал портсигар Мег Дункан, служил складом самых разнообразных вещей. Там я обнаружил три дамских носовых платка (явно использованных), неизвестно чью пудреницу, зонтик, пакетик с бумажными спичками из паба «У Терри» и разные другие мелочи.

Только я сложил все это обратно в ящик и собирался его задвинуть, как со стороны лифта послышался щелчок.

Скорее всего, это был Даркин, но возможно, и нет. Поэтому я вынул свой «марли» и опять припал спиной к стене у лифта. Голосов снизу было не слышно. Прекрасная звукоизоляция позволяла уловить лишь слабый намек на уличный шум, да и то он скорее чувствовался, чем слышался.

Последовал еще один щелчок, дверь лифта открылась, и появился Фред. Он стоял и вертел головой, пока не заметил меня, после чего воскликнул:

– Господи И-и-исусе!

– Это твое новое жилище, – порадовал я его. – Очень надеюсь, что тебе здесь будет хорошо. Главное, определись с картиной. Тут что-то вроде «Горной хижины» в отеле «Черчилль» с садком для живой форели: ты сам выбираешь, какую тебе приготовят на обед. Настоятельно рекомендую вон ту, что сидит в розовом кусте. Раз ей шипы нипочем, она и к тебе привыкнет.

Он поставил саквояж на пол:

– Знаешь, Арчи, меня больше не удивляет, что ты до сих пор не женат. Давно ты свил себе это гнездышко?

– О, уже лет десять как. У меня и другие такие есть. Разбросаны тут и там, по всему городу. Это я на время уступаю тебе. Кухня, ванная, телевизор, прислуга. Нравится?

– Боже мой! Я женатый человек.

– Вот незадача! Очень хотелось бы задержаться и объяснить тебе сюжеты картин, но надо бежать. А здесь должен кто-то быть, чтобы встречать гостей, буде какой придет. Может, сюда заглянет джентльмен, но скорее все же дама. Весьма вероятно, что не явится никто, но нельзя исключать и того, что визитеры пожалуют. Причем в любое время дня и ночи. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Просто помни: если из лифта выйдет дамочка, твоя задача – не дать ей снова в него войти, а другого пути отсюда нет. Можешь сказать ей, кто ты, можешь не говорить – как тебе больше нравится. Сразу позвони мне, и я приду.

Он нахмурился:

– Остаться тут наедине с женщиной? Да еще удерживать ее силой? Ни к чему хорошему это не приводит.

– Тебе вовсе не обязательно к ней прикасаться. Разве что она первая начнет.

– А ну как она высунется в окно и начнет звать полицию?

– Исключено. Окон здесь нет. И она не захочет, чтобы ее тут кто-то засек, и меньше всего – чтобы о визите узнала полиция. Единственным ее желанием будет убраться отсюда, и поскорее.

Он все еще хмурился:

– Траншея, где нашли тело Йигера, буквально перед домом. Может, мне все-таки стоит узнать чуть больше?

– Не от меня. Ну чего ты привязался к этому Йигеру? Он мертв, я в газете читал. Если зазвонит телефон, сними трубку и спроси, кто беспокоит. Послушаешь, что́ скажут. Только не говори, кто ты такой. Это дверь ведет в кухню, – показал я. – В холодильнике полно всяких деликатесов, если вдруг проголодаешься. Люди, которых ты видел внизу, это мистер и миссис Сесар Перес и их дочь Мария. Ты видел Марию?

– Нет.

– Я женюсь на ней, когда будет время. А пока скажу миссис Перес, чтобы принесла тебе булку. И вообще, если что-то понадобится, она принесет. Они с мужем здорово влипли и очень рассчитывают, что я помогу им выбраться. Ну ладно, разглядывай картины. Лучший шанс изучить анатомию тебе вряд ли представится.

Я двинулся к лифту.

– А что, если придет мужчина?

– Ну, это вряд ли. А если придет, действуй так же. Для того я и велел тебе прихватить пушку.

– А если явится коп?

– Один шанс на миллион. Даже меньше. Скажи, что не помнишь, как тебя зовут. Ему придется позвонить Ниро Вульфу. Тогда я буду знать, что́ произошло.

– А я попаду в кутузку.

– Точно. Но не надолго. К Рождеству мы тебя точно вызволим. В холодильнике полфунта свежей икры по двести долларов фунт. Угощайся.

Я вошел в лифт. Внизу я объяснил ситуацию миссис Перес, попросил отнести наверх булку и был таков. Мои часы показывали ровно полдень. Я зашагал к Колумбус-авеню, где собирался поймать такси.

В пять минут второго Вульф, восседая за своим столом, отчитывал меня:

– Твоей задачей было найти подходящего клиента, а не пару простофиль, которые, возможно, и убили Йигера, да еще одну недотепу, предлагающую выкуп за портсигар. Ты блеснул мастерством, доказал свою ловкость и предприимчивость, с чем тебя и поздравляю. Я ценю эти твои качества, но, если ты найдешь преступников, что, кстати, весьма возможно, с кого получишь деньги за работу?