Учитывая наше техническое превосходство, нам не делает чести тот факт, что восточные народы получают урожаи в несколько раз выше, чем мы. Видимо, они лучше понимают настоящие требования по уходу за почвой.  (Средние урожаи зерна в США в начале 40х годов не превышали 20-30 ц/га, а восстановленные почвы давали 50 ц/га и больше. ) Сейчас, благодаря технике, мы идём впереди в производстве на душу населения. Если мы научимся машинами делать то, что делают черви и жуки в верхнем слое почвы (тщательное перемешивание почвы с органикой), мы станем ведущими и по производству на гектар.

(ТО ЕСТЬ СО СВОИМ САМОВАРОМ В ТУЛУ)

Природа может ежегодно создавать достаточно новой пищи, чтобы мы без всяких удобрений выращивали урожаи, в несколько раз большие, чем теперь. Существуют бесконечные возможности сотрудничать с природой и получать эти урожаи.

Учёные давно знают, что в почве сосредоточены огромные запасы питания. Но говорят, что они нерастворимы. Это логично. Но этому противоречит пышная растительность окружающего ландшафта. Многотонные деревья, трава, в которую можно спрятать всадника на лошади – всё это создано почвой без помощи человека. Какую же помощь оказывает ей человек?..

Надо признать – никакую. Наоборот, пока человек больше вредит. Тысячи фермеров вносят в землю удобрения и навоз, но их приёмы обработки приводят к тому, что теряется столько же или больше, чем вносится.

Во влажной почве почти всё время активно работают микробы, и запаханная органика постоянно разлагается. При этом выделяется углекислый газ. Он тяжелее воздуха, и если ему некуда стечь, выдавливает воздух наверх, скапливаясь под ним. Если слой органики запахан, углекислый газ от его гниения должен вытеснить воздух и заполнить почву. На это никогда не обращали внимания. Но наша работа в 1940 году убедительно показала, что мы упустили тут что-то важное.

Несмотря на отсутствие удобрений и заделку ржи, мои растения были прекрасно снабжены азотом. Значит, они добывали его прямо из атмосферы. Каким образом? Единственное наше отличие было в том, что в нашей почве азот воздуха был доступен бактериям-азотофиксаторам, живущим в органике. Если органика запахана, азот исключается – воздух выдавлен углекислым газом. И только на поверхности это возможно.  Азотофиксаторы тут находятся в идеальных условиях и работают очень активно, а корни усваивают азот сразу и без потерь.

Это открытие означает, что не нужно больше покупать азотные удобрения. Не обязательно также выращивать бобовые. А так как известь покупается в основном ради бобовых культур, то не нужна и известь.

А как решается вопрос с другими элементами питания?

В органике они уже присутствуют. Кроме того, угольная кислота, образующаяся в поверхностном слое, растворяет минералы, освобождая калий, кальций, магний, фосфор и микроэлементы. Количество минеральной пищи, таким образом, зависит от присутствия органики и угольной кислоты. Этой пищи хватает для самых высоких урожаев. Я уже получил больше 500 ц/га пастернака без азотных удобрений, а только с помощью внесения большого количества органики. (В следующей книге Фолкнер уточняет, что иногда применял фосфор и калий.)

Надо отметить, что растения, растущие на такой почве и дающие прекрасный урожай, не будут радовать глаз мощной тёмно-зелёной листвой, какую мы привыкли видеть. Это объясняется очень просто. Любые покупные удобрения всегда имеют около 2% азота. Без всякого вреда эта уловка как бы рекламирует удобрение – культура становится ярко-зелёной. Правда, только до наступления сухой погоды. Потом быструю потерю цвета приписывали засухе или другим причинам. В результате наше суждение о «здоровом» цвете искажено этими трюками с азотом.

Если растения перекормлены азотом, при достатке влаги они растут очень мощно, но при наступлении сухости сразу теряют силу, листья подгорают, и растения болеют и повреждаются вредителями.

В воздухе – неограниченное количество азота. В почве – неограниченный запас питания. Новая система делает всё это доступным для растений.  Мы можем перестать «возить уголь в Ньюкасл».

Ранние агрономы придерживались мнения, что чем лучше самочувствие растения, тем меньше оно повреждается. Однако, с 1910 года трудно найти следы этой теории.

Многие фермеры помнят времена, когда не было такого обилия вредителей и болезней. Тогда почва ещё была совершенно чёрной. Но вот чёрный слой исчез, и одновременно с этим появилось много вредителей и новых болезней. Повреждение растений сильно возросло. Мы можем спросить: является ли среда (и её часть - почва) фактором защиты растений?

Раньше думали, что продукты содержат разные витамины сами по себе. Сейчас ясно, что их содержание определяется средой. Например, витамины коровьего молока. Налицо цепь: молоко – корова – сено, трава – питание травы – почва. То есть, вина за любой недостаток падает на почву. В последнее время болезни дефицита расширяют свою географию. И это происходит параллельно с обеднением почв.

Характерно, что люди, узнав о неполноценности продуктов, покупают витамины в аптеках – вместо того, чтобы улучшить почву и вернуть растениям всё их питательное богатство! У нас есть масса данных, показывающая, что состояние и состав растений целиком определяются состоянием почвы.

По-видимому, почва определяет и поражаемость растений вредителями и болезнями. Об этом говорит удивительное поведение насекомых и отсутствие болезней на моих полях.

Я думаю, что хорошее питание меняет состав сока растений, и это делает их менее привлекательными или менее уязвимыми. Например, известно, что чем больше в соке минеральных веществ, тем меньше сахара. Это может привести к голоданию вредителя, в то время как растения процветает. Если это верно, то можно улучшить человеческую пищу как раз тем методом, который заставит голодать насекомых. Паразитам тоже нужна своя среда. Видимо, условия, благоприятные для растения, являются невыносимыми для паразитов, и наоборот.

У растений, питающихся хорошо, лист имеет более плотную кожицу, что может снижать их заболеваемость. Пока это можно только предполагать (сн).

( ) Сейчас хорошо известно, что численность паразитов сдерживают их многочисленные естественные враги – хищные насекомые и микробы-гиперпаразиты. Они широко используются в биологической защите растений. Почвы Фолкнера были, естественно, гораздо богаче населены полезными организмами. Мало того, что его растения имели более высокий иммунитет – они имели и более надёжную экологическую защиту. В следующей книге Фолкнер описывает это подробнее.

 Во всех агрономических планах сорняки принимаются как неизбежное зло. Никто не поверит, что можно обрабатывать землю без проблем с сорняками. Но, может быть, сорняки уязвимы? Это ведь обычные живые организмы.

Оказалось, что большинство самых хлопотных сорняков – однолетние. Если им не дать обсеменяться, они должны исчезнуть. Однако, они остаются на полях самых рачительных фермеров. Причина очень проста: вспахивая землю, мы сами зарываем семена сорняков на разную глубину. Одновременно мы поднимаем на поверхность семена, запаханные раньше.   (Потомство каждого куста сорняка прорастает постепенно в течение 10, 15 лет и дольше.) Пытаясь пахотой уничтожить сорняки, мы создаём в почве постоянный запас семян. Образуется порочный круг – мы становимся жертвами своей системы обработки земли.

Достаточно перестать трогать запаханные семена, и они больше не прорастут. Наоборот, семена, оставшиеся на поверхности, прорастают дружно, и всходы легко уничтожить. Можно сеять рожь как сидерат весной, и заделывать её до того, как сорняки завяжут семена. Потом сорняки будут уничтожаться прополкой культуры. Потом можно заделать в почву осенний сидерат с молодыми сорняками. Если нет семян для зелёного удобрения, можно дисковать молодые сорняки. Каждый раз диски затрагивают один и тот же слой в несколько сантиметров, так что все семена сорняков в конце концов прорастут. В нашей системе уничтожение сорняков и накопление органики – одно и то же.