131. На распутье
Начался второй семестр, последнее полугодие учебы в институте, и главными теперь становились для нас такие понятия, как госэкзамены, диплом, распределение на работу. Постепенно все, не имеющие к учебе отношения дела стали отходить на второй план. Занятия на музыкальном факультативе посещало мало студентов, наши уроки музыки как-то сами собой сошли на нет, и на весеннем институтском смотре в этом году мы не выступали. Секция туризма работала по-прежнему активно, устраивая одно-двухдневные выезды в район с. Бычиха. Помню, один из них пришелся как раз на Женский праздник – 8-е марта, и, хотя календарная весна уже наступила, за городом и на реке Уссури было еще по-зимнему снежно и холодно. С нами были ребята-физкультурники нашего института. Часть лыжного маршрута проходила по заснеженному льду береговой кромки реки. Место было открытое. Снежно-колючий ветер дул в лицо, и бег на лыжах в этот хмурый метелистый день казался нескончаемо долгим. Но в положенное для той дистанции время мы уложились. В марте проходили и лыжные соревнования по спортивному ориентированию, на которые направлялись самые быстрые бегуны.
Учеба, учеба! На ней сосредоточилось внимание студентов как очного, так и заочного отделений факультета. Моя подруга Люда, учившаяся на заочном, тоже заканчивала институт в этом году. К тому времени у Люды уже была маленькая дочка – Леночка. С нею на руках Люда приходила в институт. Ей нужны были конспекты по физиологии человека, и я дала их подруге на время подготовки к экзамену.
Мои собственные планы относительно будущей работы я, насколько было возможно, старалась приблизить к действительности. А.П. Нечаеву, руководившему научной работой студентов и аспирантов по ботанике, я сказала о своем желании учиться в аспирантуре, и он поддержал эту инициативу. Пробным камнем должен был стать доклад на Конференции Научного студенческого общества. По итогам летней экспедиции мне нужно было сделать географический анализ дендрофлоры, то есть деревьев и кустарников, произраставших в бассейне Нижнего Амура. Многие из них, как я отмечала выше, находились здесь у северных границ своего произрастания. Андрей Петрович дал мне свою картотеку этих видов. Их было более семидесяти. Я составила таблицы видов, показывающие наличие или отсутствие их местонахождений по маршруту следования нашей экспедиции, начиная от южных его точек и кончая северными. Работа была наглядной, фактически обоснованной, и на Конференции НСО ее одобрили.
Кроме того, для общей теоретической подготовки Андрей Петрович из своей обширной библиотеки выделил мне для проработки несколько книг научного содержания. Среди них были «Учение об ареале» А. Толмачева и «Историческая география растений» А. Гумбольдта. Последняя работа, переизданная в 30-х годах двадцатого столетия, особенно заинтересовала меня. В ней описывались причины и способы распространения растений по поверхности Земного шара на протяжении огромного исторического периода.
Примечательна была и личность Александра фон Гумбольдта – немецкого естествоиспытателя и путешественника XIX-го века. С ранней юности он горел желанием отправиться в далекие земли, где редко бывали европейцы. Это желание появилось, когда он почувствовал, что его «разумом овладела непреодолимая тяга к знаниям». В возрасте 29 лет он стал участником экспедиции по Южной и Центральной Америке, которая длилась пять лет. Собранные им сведения легли в основу 30-томного описания этого путешествия. Гумбольдта интересовало абсолютно все: температура воды в океане, обитавшие там рыбы, а также растения, встречавшиеся ему на пути. Он совершал восхождения на горы, изучал реки и моря. У западных берегов Южной Америки он открыл Перуанское течение, которое в его честь было названо течением Гумбольдта.
Все началось с живого интереса, любознательности, и эта ненасытная жажда знаний сопровождала его всю жизнь. Как сказал американский эссеист Ралф Уолдо Эмерсон, «Гумбольдт был одним из тех замечательных людей… которые появляются на свет, чтобы показать, на что способен человеческий ум, раскрыть всю силу и глубину его возможностей». Исследования Гумбольдта заложили основание для нескольких областей современной науки, в том числе науки о распределении растительности по поверхности Земли, которая называется геоботаникой и которою я хотела заниматься углубленно.
Названные научные труды я читала и конспектировала, часто засиживаясь допоздна дома на своем рабочем месте. Папа даже начал возмущаться моими ночными бдениями, так как, не производя шума, я все-таки мешала родителям отдыхать: подолгу жгла свет, ходила через их комнату. Но я продолжала эту практику. Тогда он категорически запретил мне засиживаться по ночам, отключив однажды свет во всей квартире. Это подействовало, только не помню, надолго ли. Брату Володе мои занятия не мешали, как и мне его. Каждый из нас занимался столько, сколько нужно было, сидя у своей настольной лампы.
Для поступления в аспирантуру необходима была рекомендация кафедры ботаники, утвержденная и заверенная научной частью и ректоратом института. На очередном заседании кафедры ботаники, куда пригласили меня и еще одну студентку с нашего выпускного курса, Андрей Петрович выступил с рекомендательной речью в мой адрес. Состоялось обсуждение кандидатур. Меня преподаватели поддержали, отметив, что для специалистов-ботаников института я – «человек не новый». Имелось в виду мое участие в ботанических экспедициях, в конференции, хорошая успеваемость. Рекомендацию от кафедры я получила. Другая кандидатура этот маленький конкурс не прошла. Однако в вышестоящих инстанциях института утверждение рекомендации произошло не так скоро. Распределение молодых специалистов на работу опередило его, причем, свой выбор места работы мы должны были сделать довольно быстро. И чтобы не остаться «на бобах», мне пришлось срочно выбирать школу.
Рабочие места – учителей химии, биологии – предлагались в сельской местности Хабаровского края. Престижными считались населенные пункты, расположенные недалеко от краевого центра – города Хабаровска. Право выбора «лучших», то есть ближайших к городу мест предоставлялось студентам с наивысшей суммой баллов в дипломе. Мой диплом в этом рейтинге был вторым на курсе, количество отличных оценок в нем было немного меньше того, которое требовалось для Красного диплома. И с трудом смирившись с мыслью, что придется один год поработать в школе, я выбрала некий вариант. Им была восьмилетняя школа в селе Шереметьево Вяземского района Хабаровского края, добираться до которого поездом и автобусом нужно было не менее шести часов. Самым близким рабочим местом в предложенном списке была школа в совхозе «Дружба», расположенном в районе села Бычиха, в 1,5-2-х часах езды на автобусе от города.
132. Шлюпочный поход
На майские праздники институтская турсекция затевала нечто небывалое – спуск вниз по Амуру на шестивесельных шлюпках. Но поход этот был задуман не только как спортивное мероприятие. Дело в том, что наша тургруппа работала теперь под руководством и при содействии Краевого совета по туризму, который старался студенческое туристическое движение объединить еще с каким-либо нужным делом. На этот раз планировались участие тургруппы в природоохранной работе и помощь рыбоводческому хозяйству. Мы должны были доплыть на шлюпках, а затем дойти пешком до крупного урочища на левом берегу Амура, где после весеннего половодья, разлива реки в результате таяния снега, а затем отступления полых вод образовывалось много мелководных водоемов. В этих водоемах, отрезанных или, как нам тогда говорили, «отшнурованных» от основного русла реки, могла задержаться рыбная молодь. И поскольку эти водоемы были подвержены быстрому иссушению, многочисленным стайкам мальков промысловых рыб грозила гибель. Нам предстояло выявить местонахождения таких водоемов и, насколько это было возможно, переселить мальков в глубоководное русло реки.
