Но жизнь в лесу продолжается в любое время года, и обитатели леса хорошо приспособлены к зиме. Деревья и кустарники тем и спасаются от морозов, что расстаются на зиму со своей мягкой, уязвимой зеленью. А семена и подземные органы растений от сильного холода хорошо защищает снег. Снег состоит из кристаллов льда, образующихся непосредственно из водяного пара. Полуметровый снежный покров эквивалентен 50-миллиметровому слою воды. Между его кристаллами много воздуха и такое строение объясняет изоляционные свойства снега. С приходом весны снег тает, питая почву, реки и ручьи живительной влагой.

Не в обиде и пушистые лесные обитатели зимой. В толще снега бывают прорыты целые лабиринты ходов, в которых кипит жизнь. А на поверхности можно увидеть следы разных животных, снующих по снегу в поисках ягод, орехов, семян и мягкой коры молодых деревьев. Надежный покров, быстрый обмен веществ, жировые запасы, постоянные поиски и потребление корма спасают зимой зверей.

Приятно пройти по зимнему лесу на лыжах, что-то разглядывая на ходу, прислушиваясь, любуясь. Вот и стоянка, небольшой дом для туристов. Пообедали, передохнули, засобирались в обратный путь, да задержались со сборами, а времени до отправления автобуса из Некрасовки в Хабаровск оставалось крайне мало. Опоздание исключается. К тому же, выйти из леса надо было засветло. Вновь выстроились на лыжне мы друг за другом, благо, что она уже готовая, накатанная. Спасение наше – в нашей скорости! И наши лидеры – впередибегущие – задали такой темп, что вскоре мы их потеряли из виду. Хотелось не отстать, и то, что вся трасса шла как бы под уклон, было очень кстати. Лихо разогнались, раззадорились, вошли в азарт. Тот поход и запомнился этой летящей обратной дорогой. Спешка сослужила тогда добрую службу, дав почувствовать удовольствие от лыжной гонки. Такого спринтерского бега на лыжах как в тот раз в Некрасовку, к автобусу – я больше за собой не помню. Летела, как на крыльях, ловко орудуя лыжными палками.

Мы успели тогда на свой автобус, и раскрасневшиеся и разгоряченные с удовольствием разместились в нем.

129. Встреча Нового года на Утиной протоке

Столь удачное начало снежной эстафеты ожидало своего продолжения, и приближающийся Новый 1968-й год новообразованная, но уже сплоченная группа туристов решила встретить опять-таки на природе. Когда утром 31-го декабря я в походном обмундировании, с лыжами ехала в автобусе к месту встречи группы, один из пассажиров, недоуменно глядя на меня, спросил, что, дескать, заставляет под Новый год отправляться в поход, на что я ответила, – необычность, подразумевая что-то новое, не похожее, не опробованное.

И снова долгий лыжный переход, но теперь уже по запорошенной снегом ледяной трассе, образован-ной притоками Амура. Среди них оказалась и довольно известная Утиная протока, по которой двигались мы. Окружающее протоку пойменное пространство – это охотничьи угодья, и по застывшей протоке мы выйдем к Дому охотника Хабаровского Крайохотобщества, который станет нашей обителью в новогоднюю ночь.

Последний день уходящего года был хмурым и пасмурным. Медленно ползущие по небу тучи предвещали обильные осадки, но снегопад, словно дожидаясь своего заветного часа, все не начинался. Однообразный вид поймы в этой серой мгле мало радовал глаз. Заснеженная пустыня, да и только! Лишь поодаль виднелись поросшие ивняком берега протоки. Никакой живности, никаких звуков, даже ветер притих, что облегчало путь по открытому ледяному полю. Идти по этой бугристой дороге на лыжах целый день не очень-то приятно, и какое-то расстояние мы шли просто пешком. С собой у нас были гитара и аккордеон – не слишком удобный для переноски инструмент. Кому-то пришла в голову идея взять его с собой. Не самый большой, но все-таки тяжелый, и парни по двое безропотно несли его всю дорогу, продев в ручку футляра крепкую деревянную перекладину и держа ее с двух сторон.

Вот, наконец, и наш приют с большой вывеской у входа, подтверждающей, что это – «Дом охотника». Быстро осваиваемся: топим печь, развешиваем возле нее одежду, начинаем приготовления к встрече Нового года. В углу большой комнаты устанавливаем елку, готовим праздничный ужин, накрываем столы. Девушки придумывают разные конкурсы, викторину. Кто-то готовится выступить в роли Деда Мороза, кто-то готовит призы и подарки.

Как это и бывает в последние часы уходящего года, какое-то особенное волнение охватило нас. В общей суматохе, с шутками, смехом готовились мы к своему лесному зимнему празднику, забыв о телевизоре, о радио. Мы принадлежали самим себе и готовы были блеснуть друг перед другом своими собственными талантами, глядя просто друг другу в глаза.

Вот разместились, наконец, за столами, проводили Старый год, опробовали все вкусности. Но разве можно в такой вечер долго усидеть на месте? И началось веселье. Я взяла в руки аккордеон. Его звуки в этом затерянном в зимнем лесу небольшом доме были такими органичными, теплыми, домашними, ведь музыка может выразить то, чего не скажешь словами. Все пели и все танцевали. Потом пели под гитару и снова танцевали под аккордеон. Весело кружились и прыгали, баловались и радовались. И казалось, последние шероховатости бытия были стерты. Теплели души и таяли сердца, и мы чувствовали себя большими детьми. Я все играла, играла. И наша молодежь как бы в знак благодарности, так и норовила поднести к моему рту какое-то лакомство – руки-то мои были заняты. Музыка оживила всех, и ребята говорили потом, что даже не ожидали, что будет так весело и здорово.

Подошла полночь, и в общем ликовании мы поздравляли друг друга с наступлением Нового года. К этому часу, не выдержав своей критической массы, тучи, наконец, стали медленно сыпать на землю белый пушистый снег. И мы выбегали на улицу и любовались прекрасной полупрозрачной кристалли-ческой вуалью, плавно опускавшейся на землю. И снова шумели, пели, стреляли хлопушками, осыпая друг друга конфетти, зажигали бенгальские огни, водили хоровод вокруг елки, росшей прямо во дворе. Чуть остудив себя, снова шли в дом.

Потом был маскарад и конкурс на лучший костюм. Гвоздем программы стал выход студента худграфа – Коли Г. Его костюм сразил и наше жюри, и всех присутствующих. То был костюм папуаса… Представьте себе зимний лес ночью, 30-градусный мороз, летящий снег, и вдруг – обнаженный по пояс, украшенный зелеными искусственными листьями, перьями и ритуальной росписью на теле «пришелец» из Новой Гвинеи.

Был у нас и Дед Мороз, подаривший каждому какой-то небольшой подарок. И снова выбегали мы на улицу, смеялись, играли в снежки. А снег все шел и шел, тихо так, убаюкивающе. Остаток ночи все крепко спали.

Наутро – сытный завтрак, сборы в обратный путь. Тут я обнаружила, что в пристроенной поближе к печи моей верхней одежде за ночь прогорела большая круглая дыра. Хорошо, что в тот раз в поход я надела папину телогрейку, служившую для хозяйственных работ, а не что-то получше. Зашив наскоро отверстие, заспешила на выход, где на фоне Дома охотника, фотографировалась наша группа. Светило солнце, голубело небо, поблескивал свежевыпавший снег. И было ясным и радостным то первое утро Нового 1968-го года!

130. Новая агитбригада

Наступивший год был особенным – летом этого года мы заканчивали учебу в институте. И лишь полгода осталось нам пожить студенческой жизнью, в которой и кроме учебы находилось много интересных дел. Зимой, например, шла активная подготовка к смотру агитбригад, и меня в качестве музыканта решила взять к себе агитбригада второго курса нашего же факультета. На этом курсе было, как никогда, много талантов, причем, из числа юношей. Кто-то из них знал меня по летней экспедиции. Присутствие молодых ребят в концертной группе сильно меняет и программу выступления, и атмосферу внутри коллектива в лучшую сторону. Появляются новые возможности. Наш деканат нашел для этой группы даже художественного руководителя. Им стал уже работающий в Хабаровске после учебы в Ленинграде Владимир Баяндин.