В Хабаровск возвращаемся на поезде. Под стук колес хорошо поется. «Вышла мадьярка на берег Дуная, бросила в воду цветок…» К нам подсаживаются пассажиры, молодые ребята, подпевают, и еще долго не смолкает в вагоне музыка. Знакомимся с попутчиками. Долго беседую с одним из них. Интересный парень, с большими темными глазами. С товарищами по работе он едет в Хабаровск в командировку. Зовут – Валерий А. И таким здраво-мыслящим, таким правильным показался мне этот юноша! А подругу себе он хотел бы такую – «волевая и вся для общества!» Меня поразила тогда эта убежденность и такая продуманность его ответов. Парень мне понравился. Мы обменялись адресами и стали переписываться. И его тоже вскоре забрали в армию, и служил он в Хабаровске, в Волочаевском городке. Вот сколько солдатских писем получала я в то время – сразу от трех военнослужащих, включая двоюродного брата. Родители сами забирали почту и все письма клали мне возле подушки, прикрыв ажурной накидкой. О Валере я думала часто.

После поездки нам долго не выплачивали командировочные деньги. Никто из нас по этому поводу особо не беспокоился. Но одна девушка все-таки проявила «бдительность», подошла ко мне как-то, сказав, что у нее есть серьезный разговор. Она спросила про деньги, опасаясь, что я, как руководитель агитбригады, уже получила их и тихонько присвоила себе. Мы вместе с ней пошли в Крайсовпроф, который отправлял нас в поездку. Вскоре добились выплаты. После того случая я стала более щепетильно относиться ко всякого рода задол-женностям. И все-таки: как она смела обо мне такое подумать? Та девушка, которая сама оказалась нечистой на руку, украв деньги у однокурсницы во время полевой практики после второго курса. За пять лет обучения в институте припоминаю лишь одну кражу, и совершила ее именно та бдительная студентка – девушка из семьи с хорошим достатком.

90. На поэтической волне

Близилась весна и, находясь под впечатлением от той зимней встречи в поезде, я оказалась во власти нового чувства. Я получала от Валеры обычные товарищеские письма, воображение же рисовало наши встречи. То был эмоциональный взрыв, тонкий роман-тический настрой, полет фантазии и прилив вдохнове-ния. В такие моменты жизни человек или сам начинает писать стихи, или находит уже написанное другими поэтами, удивляясь тому, как точно они передают то, что хотелось бы выразить самому. И поэтическая волна меня захлестнула. Получая увесистые стопки учебников в институтской библиотеке, я не забывала прихватить и небольшие брошюры со стихами. Пришла и моя пора в лучших поэтических творениях тех лет отыскать строчки, созвучные моим чувствам и переживаниям. Все те поэты, стихи которых моим одноклассницам были давно знакомы, обступили теперь и меня. Это было наваждение. Я завела тетрадь, куда переписывала особенно понравившиеся стихи названных выше поэтов. Они ассоциировались у меня либо с картинами и явлениями природы, либо с жизненными коллизиями и моим отношением к ним. Но тепернь была весна и связанное с ней пробуждение природы. Не могу сейчас точно сказать, чьи стихи цитирую, но без них просто нельзя.

* * *

Ничего еще не зацветало,

Спят луга и местные сады.

Между голых веток краснотала

Голубеют лыжные следы.

Но уже береза на опушке

Прямо в снег роняет семена,

Подойдешь, а на снегу веснушки,

Значит рядом прячется весна.

Не она греется в сторожке,

И с волшебным зеркальцем в руке

Примеряет вербные сережки,

Да стучит капель невдалеке,

Да кричат болтливые сороки,

Мол, глядим и радуемся мы,

Что ручей разлился на припеке

И бежит вприпрыжку от земли.

* * *

Осчастливь меня однажды,

Позови с собою в рай,

Исцели меня от жажды,

Подышать немного дай.

Он ведь не за облаками,

Не за тридевять земель,

Там снежок висит клоками,

Спит апрельская метель.

………….

На стволах рыжеет мох,

Перепархивает белка,

Словно розовый дымок.

Там поют лесные птицы,

Там душа поет в груди,

Сто грехов тебе простится,

Если скажешь: «Приходи».

* * *

Летящим листьям вперерез

Любовь свою тебе несу.

Давай уйдем с тобою в лес,

Давай заблудимся в лесу.

Пусть мрак шагнет со всех сторон,

Пусть ночь пугает пнями нас,

И сквозь навес дырявых крон

Глядит луны совиный глаз.

Я отведу тебя туда,

Где врассыпную брызнет лес,

Где стынет талая вода,

Глотая глубину небес.

Тугую радугу чудес

Я там тебе вплету в косу,

Давай уйдем с тобою в лес,

Давай заблудимся в лесу.

Мысли о любви, о выборе спутника жизни и последующем замужестве для девушек нашего возраста были не новы. Кое-кто на курсе уже был замужем. Кстати, в нашем институте тогда был проведен молодежный диспут на тему: «О девичьей гордости и мужском достоинстве». Помню Актовый зал, заполненный студентами нашего института и Политехнического, с которым часто проводились совместные мероприятия. Из выступлений юношей было ясно, что легкодоступные девушки им не нравятся. Ну а девушки свои сокровенные мысли вслух высказывать не решались. В студенческой же жизни очевидным было одно: общежитские девушки, живущие далеко от родителей, легче поступались своими принципами в моральном плане и физическом. Данный фактор вместе с посредственной учебой сильно принижал их престиж. Думаю, что не только в моих глазах. На 8-е Марта в нашей группе решено было дарить подарки друг другу. Вопрос кто – кому решался с помощью вытянутого билетика с фамилией. И я тогда попросила организаторов этой лотереи сделать так, чтобы подарок мне дарил кто-то из городских а не общежитских девушек, на что последние, конечно, обиделись.

Между тем некоторые наши девушки начали заниматься научной работой. В институте существо-вало Научное студенческое общество. Так при кафедре гистологии, которой руководила декан факультета И.Э. Эпова, проводились опыты на живом материале, в качестве которого использовались белые мыши. Для этих работ был отведен специальный кабинет, и трое девушек из нашей группы проводили там свои первые эксперименты. Я иногда заходила к ним, видела, как они работали. Поразило меня другое: как одна из этих девушек, едва-едва сдавшая сессию на тройки, строила уже тогда далеко идущие планы – по окончании института она намеревалась поступать в аспирантуру. – Она будет научным работником? – недоумевала я. – А я – хуже, что ли? Может быть, и мне стоит об этом подумать? Тот гистологический кружок вскоре распался. Одна из девушек уехала в другой город, кто-то перевелся на заочное отделение.

91. Готовимся к смотру

Однажды в середине марта первокурсников попросили после занятий собраться в 29-ой аудитории. Подкрепившись в буфете, более семидесяти девушек курса привычно разместились за партами. В сопровождении декана факультета в аудиторию вошел худощавый молодой человек с темными выразительными глазами. Нам объявили, что скоро в институте состоится смотр художественной самодеятельности. Химбиофак традиционно, из года в год занимает на нем первые места, и на этот раз факультет не должен ударить лицом в грязь. Помочь нам в этом сможет студент-дипломник дирижёрско-хорового отделения Высшего музыкального учебного заведения города Ленинграда Владимир Баяндин. Он берется подготовить с нами несколько хоровых номеров. Первокурсники – самый бесправный народ, и, несмотря на усталость после занятий, нам ничего не оставалось как держать марку факультета. В качестве вспомогательного музыкального инструмента наш хормейстер принес аккордеон. В тот же день нас распределили по голосам, состоялась распевка, разучивание партитур первой песни. Это была песня о Ленинграде, сочиненная, как мне показалось, самим уважаемым дипломником. Вот строчки из этой песни: