Как обычно, с братом мы много играли, особенно в шашки – «В Чапаева». Были и другие настольные игры, «В лес за грибами», например, которую подарила тетя Наташа. Летом, в самое жаркое время хорошо было играть, сидя просто на ковре, лежавшем на полу посреди комнаты. Часто ко мне приходили подружки, и нам нравилось играть то в домино, то в простые детские игры, используя настоя-щие игральные карты. Ну а в вечернее время нам хотелось побегать, и тут уж игры с мячом – и малень-ким, и большим – волейбольным – были на первом месте. Но самыми захватывающими стали тогда игры с массовыми забегами. Сначала «Казаки-разбойники», когда одна группа преследует и ловит другую. Однако коронным номером летней программы стала игра «В стрелы».
Для игры «В стрелы» также необходимы две команды, и также одна преследует другую, но строго по маршруту, намеченному убегающей командой с помощью условных обозначений – стрéлок и других знаков. Знаки наносятся на попутные окружающие предметы – дорогу, забор, стену дома, ствол дерева и другие – мелом, а также могут быть выложенными из мелких камней или, к примеру, веток деревьев. Главное было запутать искателей, придумать неожиданные повороты и зигзаги пути, вместе с тем, честно расставляя отметины в нужных местах. Мы так увлеклись этой игрой, что какое-то время бегали «по стрелам» почти каждый вечер. То была целая наука, условные обозначения надо было правильно расшифровывать. Получилось так, что предводителем своей команды стала я. Мы организовали штаб, который, с папиного разрешения, размещался на свободной площади нашего большого сарая. Я прибрала там, подмела пол и даже застелила его красивым половиком. Приспособила ящики в качестве стола и стульев. Мы рассаживались, чертили схему маршрута и обсуждали стратегию игры. Если нашу команду обнаруживали, то поисковой группой в следующий раз становились мы, а если нет, то убегали опять мы.
На случай дождливой погоды в нашем распоряжении всегда была деревянная беседка, и в сидячих играх недостатка тоже не было.
Однажды, играя в своем дворе маленьким голубым резиновым мячиком, я подкинула его слишком высоко, и он, оказавшись на крыше сарая, скатился с нее, но не в наш двор, а с другой стороны – в узкий зазор между нашими и чужими сараями. Я забралась на крышу, удостоверилась в том, что мяч действительно лежит в тесном темном углублении, откуда никак мне его не достать. Без мяча обойтись нельзя. Что делать? Уже на следующий день придумала я, как извлечь мяч из этого тайника. Решила, что достать его из этой расщелины сможет маленькая девочка, которую я, лежа на животе на краю крыши сарая, на вытянутых руках опущу вниз. Высота сарая позволяла сделать это. Маленькой девочкой, согласившейся мне помочь, была легкая по весу худенькая и проворная Лена Жарких – сестра тех самых братьев, о которых я писала выше. И мы проделали все, как задумали. Она подала мне снизу мяч, затем я протянула ей руки, она ухватилась за них, и я вытащила ее на крышу, с которой мы обе благополучно спустились на землю. Потом я искупала ее в нашем летнем душе, который был тут же во дворе. Довольные, мы продолжили свои игры.
В это лето мама с братом ездили в Балей – в гости к тете Луше, повидаться с бабушкой. А мы с папой оставались на хозяйстве.
Постепенно родители приучили меня ходить в дальний магазин – на улице Владивостокской – за продуктами, обычно за молоком и сметаной. Мама давала мне трехлитровый эмалированный бидончик и пол-литровую банку для сметаны. Начала я и самостоятельно ходить на рынок – за молодой картошкой или раносозревающими огурцами. Папа учил меня не делать покупки сразу, а обойти торговые ряды, узнать цены и купить качественное и недорогое. В завершение мне можно было купить стаканчик малины – полакомиться самой.
Но красной сочной ягоды хотелось еще и еще. На нашем приусадебном участке малины не было. У папы был отпуск, и надумали мы с ним пойти в плодово-ягодный Питомник им. Лукашева собирать малину. Была как раз ее пора. На время массового сбора урожая обычно привлекалось население.
Пошли пораньше, чтобы успеть к началу рабочего дня. С нами отправилась и моя подруга Валя Шмудзе. Дорога к питомнику не близкая. Вот, наконец, и посадка с ровными рядами малиновых кустов. Обилие созревшей красивой ягоды в первый момент вызывало радостное чувство, появилась наконец возможность насытиться этими чудо-плодами. Но нужно и работать. Начали собирать ягоду: папа – с одной стороны куста, я – с другой. Мне все хотелось срывать ягоду покрупнее, даже с папиной стороны, прямо у него из-под рук. А полагалось собирать все подряд. Поэтому папа стал пропускать меня вперед по ряду, и собирала ягоду я уже со всего куста. Потом он сам заходил вперед, оставляя для меня целые необобранные кусты. Ягоду собирать – работа утомительная, да еще под палящим солнцем. Устроили перерыв на обед. У папы все припасено: хлеб, сало, огурцы, крутые яйца и обязательно вода. И снова за работу. К концу дня успели умориться. Пришли на приемный пункт, сдали собранную ягоду. Ее взвесили, сделали расчет, и какое-то количество ягоды мы могли взять с собой, как заработанное своим трудом, вместо денег. Это называлось «отовариться». Слово это нам понравилось. Нагруженные малиной и довольные пошли мы домой. Дальше уже с ягодой «кудесничала» мама, и варенье получилось превосходное.
В конце лета во дворе началась большая стройка: вместо старых сараев, окружавших двор, строили новые. И мы бегали по еще недостроенным крышам, играли в прятки возле куч строительного материала.
К осени уехали из нашего двора еще несколько офицерских семей, в том числе семья подполковника Чабанова. Однако на их место приезжали другие более молодые военнослужащие. Правило оставалось незыблемым – жены военных не работали, занимались домашним хозяйством, воспитанием детей. На втором этаже Красного дома, где жила Люда Лебедева, находилась общая кухня, и женщины там готовили. Мы с Людой иногда забегали туда. Однажды пришлось увидеть, как готовился бисквитный пирог в электрической печи-«чудо». Непостижимым казался трюк, когда миску со взбитыми яичными белками опрокидывали вверх дном, и белая белковая пена оставалась при этом на дне. Затем туда добавляли сахар, желтки, муку и т.д. Готовым пирогом нас угощали. Мама Ларисы Рыбальченко тоже увлекалась выпеканием изделий как из песочного теста, так и из дрожжевого. Помню ее булочки, присыпанные масляной крошкой.
Осенью папа обязательно покупал нам арбузы. Редко ошибался он в выборе, так как имел в этом деле большой опыт, долго прожив в Средней Азии. Некоторые наши соседи скептически отзывались об арбузах, называя их подслащенной водой. Но папа знал, что арбузы очень полезны, и мы часто лакомились прохладной зернистой сладкой мякотью в осеннее время. Арбуз был для нас одним из самых желанных даров осени.
53. Мамины университеты
Этой осенью в нашей семье учились уже три человека: я – в седьмом классе, брат – в третьем и наша мамочка – на двухгодичных курсах повышения квалификации для бухгалтеров. Да, в свои 38 лет мама стала студенткой-вечерницей, направленной от производства на учебу. Шла на занятия прямо с работы, и мы видели маму, приходившую домой, уже поздно вечером. Ну а все домашние вечерние работы взял на себя папа. Приходя домой сразу после работы, топил печь. В жаровне тушил мясо. Я чистила картошку. Тушеная картошка с мясом была у нас на ужин чаще всего. На плите закипал чайник, и папа, шутя, спешил закрыть на крючок кухонную дверь, чтобы чайник «не убежал». Той сноровки в приготовлении еды, что была у мамы, папа, конечно, не имел. Сказывалось «разделение труда». Другое дело – во дворе, на огороде, где все кипело в его крепких мужских руках. Но день за днем, месяц за месяцем и так два года выполнял он работу на кухне, в придачу к своим обычным мужским делам! А снег зимой во дворе расчистить, а воды наносить полную бочку, а дрова с углем приготовить, золу из печи выгрести и вынести, кур покормить и убрать за ними. И за нами – детьми контроль нужен, и уроки проверить, и проследить, чтобы все в порядке было. Это ли не стоицизм, твердость и мужество в жизненных испытаниях! И огромная любовь к маме и к нам – детям.
