Родителям мы сообщили о своем решении пожениться чуть позже, причем, по моей просьбе это сделал Владимир. По обычаю мы должны были сначала получить благословение родителей, а потом уже идти в ЗАГС. Спустя время, мои родители дали мне понять, что им не очень понравилась наша скоро-палительность, и перед свадьбой они сетовали на то, что я не знаю жизни.

Своих родных Владимир известил о предстоящей свадьбе письмом. Отца у него не было, отец умер год назад. В городе, где родился Владимир, – в Краматорске, Донецкой области, на Украине, в своем доме жила его мама Елизавета Алексеевна – вместе со своей сестрой – Анастасией. У Владимира было две сестры – Ольга и Татьяна.

Поздней осенью из Владивостока от Нины Сергеевны пришло письмо, в котором сообщалось, что в Биолого-почвенном институте появилась вакансия, причем, в случае моего согласия занять ее, тема моей аспирантской работы останется прежней. Но я отказа-лась от переезда во Владивосток, сославшись на предстоящие перемены в личной жизни.

Начались приготовления к свадьбе, обустрой-ство нашего быта. Жить первое время мы намерева-лись в маленькой комнате двухэтажного краснокир-пичного дома, расположенного в спускающемся к Амуру конце улицы Комсомольской. Окна дома выходили на реку. Эту комнату Владимир, как моло-дой специалист, получил на заводе. Перед свадьбой, взяв отпуск, он сам сделал в комнате ремонт – побелку, покраску. Вместе с папой мы докупили для комнаты необходимые предметы мебели, на машине привезли от родителей нужные вещи.

Свадебные подарки друг для друга, обручальные кольца, и прочие атрибуты брачного обряда приобрели в «Салоне для новобрачных». Самые волнующие и вместе с тем приятные хлопоты доста-вило мне свадебное платье. – Невеста на свадьбе – это ВСЁ, – говорила мне школьная подруга, приглашенная мною на торжество. Невеста должна быть всех краше. Я видела фасоны свадебных платьев, которые шили в ателье в то время: присборенная на талии юбка-миди, длинный рукав, многочисленные рюши на груди. Мне же импонировали и подходили другие линии кроя, другая отделка. Сейчас я понимаю, что наряд тот белый должен передавать характер и вкусы девушки, которая решилась его надеть, вступая в новую полосу своей жизни. Свадебное платье нужно было не просто пошить, его следовало создать творчески. И соединив особенности ткани, подсказанные идеи, собственную фантазию и вкус, старания работников ателье, я получила платье, которое было нарядным, торжественным и неповторимым как и весь тот день - День Свадьбы.

Белую ткань на платье купила мне летом мама. Это была плотная, но мягкая полусинтетическая материя с чуть заметным, поблескивающим на свету рельефным рисунком, похожим на летящий снег. Платье я заказала длинное до пола, с продольными швами, приталенное, книзу расклешенное, без рукавов и с простым V-образным вырезом. Но на плечи наде-валась отдельно пошитая полукруглая накидка, украшенная по краю и по центру спереди узором из бусин под жемчуг. Таким образом в моем наряде сочетались и зимние мотивы – блестки на ткани, накидка, и силуэт летней стройной березки, с которой сравнил меня кто-то из гостей. Белые тонкие капро-новые перчатки до локтя, фата, белые туфли на высо-ком каблуке завершали свадебный наряд.

За день до бракосочетания я надела свое свадебное убранство и показалась жениху и родителям. Это было последнее моё «шоу моды» в Родительском доме. В этом наряде завтра я покину этот милый сердцу дом.

Опускается на плечи,

Словно облачко, фата,

Остается этот вечер

В нашей памяти всегда.

Наряжается невеста

В окружении подруг,

И найти не могут места

Пальцы тонких, нежных рук.

Как закат последний в мае,

Щёки девичьи горят.

До чего к лицу бывает

Белый девичий наряд.

В нем невеста так прекрасна,

Так загадочно светла,

Что мы верим: не напрасно

Этот день ждала она.^*)

Вечером, перед сном я долго смотрела на себя в зеркало, желая запомнить свой девичий вид, свой сегодняшний облик. Завтра начнется другая жизнь – взрослая! Мне было тогда 26 с половиной лет.

Настал День свадьбы. У некоторых народов слово «свадьба» переводится на русский язык как «высочайший момент жизни». – Да, это так! И вот он подошел для меня и для моего избранника. В назначенный час я – нарядная и красивая – встречаю своего жениха, приехавшего за мной на такси. Он – тоже неотразим, в строгом черном костюме, белой сорочке с черным галстуком. Волнуясь и немного спеша, мы в окружении друзей и родителей идем к выходу, размещаемся в двух легковых машинах и едем к Дому культуры.

Сначала – торжественная церемония регистра-ции брака. В зале собрались гости, на сцене разместился оркестр. Молодых пар, решивших заключить брачный союз в этот день, было много, и по очереди, в окружении своих гостей и родственников, они входили в зал. Зазвучал «Свадебный марш» Ф. Мендельсона и для нас. Шествие, приветственная речь для новобрачных, наши подписи на документах, надевание колец, первый прилюдный супружеский поцелуй… Феерия свадебных событий кружилась все быстрей. Улыбки и поздравления, «Шампанское», звон бокалов, фотографирование. Вот уже по лестнице, ведущей к выходу, жених несет меня на руках. Едем на такси к родителям, до свадебного банкета я – в окружении подруг.

Гуляли свадьбу в ресторане «Уссури», в центре города. Гостей было много. Из института я пригласила сотрудников не одной, а уже двух лабораторий, в которых успела за это время поработать. Вступительное слово, первые пожелания и напутствия сказал мой папа, и тут же в заключение последовало: «Горько!». Много было тостов, речей, музыки, шуток, танцев. Мои институтские коллеги спели нам Эпиталаму – торжественную песнь в честь новобрач-ных, а заведующий лабораторией пожелал, чтобы первым моим детищем стала диссертация.

На следующий день веселье продолжалось в доме у моих родителей. Мы пели и вдвоем с Владимиром, и вместе со всеми под мой аккордеон, и всем нравилась наша новая музыкальная семья.

Заканчивался год и, спустя неделю, опять же у родителей, в пополнившемся семейном кругу мы встретили Новый 1972-ой год.

160. Третий год аспирантуры

Начался Новый год. Свою фамилию я поменяла на фамилию мужа, став теперь – Гóлышевой, и в первые же дни года мне пришлось менять паспорт. Все научные работы шли у меня под этой фамилией. К концу своей трудовой деятельности я перешла на прежнюю фамилию – Мамонтова, и несколько статей опубликовала под этой наследованной от родителей фамилией.

Быстро пробежал первый месяц совместной жизни. Курсы французского языка пришлось опять оставить, так как в феврале я отправилась во Владивосток и примерно месяц работала там над новой статьей и теоретическим материалом по диссер-тации. Черновой вариант её к концу года я должна была написать. Эта разлука для нас с мужем была самой тяжелой, мы часто созванивались, и я не могла дождаться, когда же вернусь домой.

В институте уже шла подготовка к новому полевому сезону. Зейская экспедиция в предстоящее лето должна была развернуть исследования в разных участках поймы реки Зеи, начиная от ее верховьев и кончая низовьями. Река Зея являлась главной транс-портной артерией для работ. В этой связи в институте были организованы курсы по вождению моторных лодок, по окончании которых слушатели курсов должны были сдать экзамен и получить удостоверения водителей малых судов. Занятия проводились в рабочее время. Всю теорию вождения я записывала в маленький дорожный блокнот. Нас учили различать плавучие навигационные знаки и сигнальные огни, идти по створу, строго держаться магистральной линии движения – фарватера, правильно обходя мели. Швартоваться к более крупному судну следовало под прямым углом… Теоретический курс я сдала успешно, и летом за рулем моторной лодки чувствовала себя уверенно, правда, нас всегда сопровождал кто-то из опытных мужчин.