День следующий – особенный, и рано утром мы спешим выйти на тропу, которая из ельников ведет к верхней границе леса. Обрамляют ее фрагменты лесов из березы каменной. Возобновление ели в этих лесах проходит успешнее, чем под пологом материн-ского древостоя. Разнотравные каменноберезники встречаются на склонах северной и западной экспозиции по бортам водосборных воронок вблизи гольцовых вершин. Днища таких воронок покрыты мочажинами, окруженными осоково-вейниковыми группировками с участием чемерицы, можжевельника сибирского, черники – редкого для нашего района растения.
Каменноберезники мелкотравно-зеленомошные вкраплены в массив темнохвойного леса на склонах южной и восточной экспозиции. Каменноберезники с подлеском из кедрового стланика окаймляют подголь-цевые ельники на пригребневых склонах.
Субальпийский пояс с высотными границами 1100 – 1300 м образуют кедровостланичники: зелено-мошные, рододендроновые, багульниковые, лишайни-ковые. Характер растительности, формирующей верх-нюю границу леса, зависит от направления господст-вующих ветров, особенностей рельефа, перераспреде-ления влаги, термических, эдафических (почвенных) факторов, степени подвижности субстрата, возраста осыпей. Горные вершины, поднимающиеся выше границы леса и отметки 1300 м, образуют горно-тундровый пояс.
Миновав заросли стланика, выходим на откры-тое, всем ветрам подвластное пространство. Вершина! Как долго пробирались мы к ней! Она дарит нам встречу с неоглядной далью, с величественной и суровой панорамой гор! Вот она – покоренная нами гольцово-таежная страна, огромное древесно-каменное образование на поверхности планеты! Наш «макро-косм», в лабиринтах которого мы долго кружили, стараясь познать его изнутри. Теперь он открылся нам целиком, в своем завершенном природой тысячи лет назад виде. Сглаженные вершины, покрытые листвен-ничной тайгой, ясные контуры темнохвойных лесов, плотные полукольца стланика. Гармония красок, форм и размеров!
Радостное чувство охватило нас! После сумеречной тихой и безветренной тайги вдруг так много света, простора, свежего ветра. Другого облика растительный покров. Царство растений-карликов, подстриженных ветрами под одну высоту, прижатых к поверхности гор и стелющихся по ней. Растений, среди которых даже древесные особи не выделяются своей высотой и, вместе с кустарниками и травами, силой ветра превращены в пестрый, мозаичный ковер, покрывающий вершину.
Это тундра! Она и в самом деле была близка, но не как растительная зона, а как верхний пояс гор, как горная тундра. Открытая арена ожесточенной борьбы живой природы с неживой. Статичный мир растений, медленно трансформирующий горную породу в почву, – с одной стороны, и с другой – субстрат, ветер, холод, атмосферные осадки – факторы окружающей среды, сохранившие здесь лишь избран-ные, приспособленные к этим условиям виды растений – подгольцовые и гольцово-тундровые. У них – малые размеры, кожистые листья, крупные цветки. Они декоративны, и образуют здесь настоящие альпийские горки!
Вечнозеленые кустарнички – кассиопея, диапенсия, шикша-водяника – с сочными черными съедобными ягодами становятся здесь фоновыми видами. Обильноплодоносящей голубикой устланы огромные площади гольцов, но частые следы медвежьей трапезы в этих ягодниках отбивают охоту даже пробовать ее.
Чрезвычайная бедность фауны беспозвоночных на гольцах нам очень импонировала. Никаких комаров! Однако была другая причина, не дававшая много писать, – холод. В полевом дневнике у меня есть записи карандашом, которые постепенно тáят, сходят на нет, оттого, что замерзли руки.
Казалось, горная тундра – невероятный сумбур, нагромождение камней и всех жизненных форм растений, спрессованных и сплётшихся в один плотный слой. Как разгадать тайну растительности самой высокой точки хребта, вершины сего творения природы? Три поднятия на нее в разные годы, включая и этот, понадобилось мне, много литературы прочесть необходимо было, чтобы найти и здесь свой момент истины, который отражал бы объективно существующую картину.
Решение, наконец, пришло. Тип растительности – горнотундровый – слагается тремя формациями: лишайниковой, кустарничковой, моховой. Пояс горной тундры мы разделили на две полосы вертикальной поясности: собственно горнотундровую и нижнегольцовую. Для последней – эдификаторами чаще являются мхи, в верхней полосе усиливается значение кустарничков. Покрытие поверхности растениями почти сплошное – 80 – 90%. Образование разнообразных сочетаний растительности, мозаич- ность и фрагментарность – это результат неоднородности экологических условий. Группы ассоциаций связаны со стадиями разрушения каменных глыб, выравнивания рельефа, накопления мелкоземистых продуктов и формирования почвы. В обобщенном виде мы представили это графически избраженным эколого-фитоценотическим рядом по возрастающей степени увлажнения субстрата и стадиям формирования почвенного покрова.
Видовой состав горнотундровых сообществ беден; наиболее распространены ценозы кустарничково-лишайниковой группы ассоциаций, связанные с начальными стадиями разрушения горных пород и значительной пестротой экологических условий. Эдификаторами их можно назвать: арктоус, шикшу, кассиопею, диапенсию, некоторые виды ив. Местообитания кустарничкоко-моховой и, в особенности, осоково-моховой групп ассоциаций отличаются большей однородностью, растительный покров здесь составлен меньшим количеством ассоциаций.
Перечисленные черты растительного покрова характерны для сибирских горных систем. По общему характеру растительности высокогорий хребет Тукурингра довольно сходен с горными системами материковой части южной половины Дальнего Востока. О горнотундровой растительности Зейского заповедника я также написала отдельную статью.
Фотоаппарат был всегда при мне, и фотографий за время работы в заповеднике накопилось великое множество. Они необходимы были как иллюстративный материал. Среди них есть и снимки, на которых изображение необъятного горного пространства или – сжатого лесного оживляется присутствием людей. Вот я стою на вершине хребта на фоне уходящих за линию горизонта гор. Вот сижу на камне, пишу в полевом дневнике; рядом делает свои записи Гена Шаповал. На этом снимке хорошо видна верхняя граница пояса темнохвойных лесов. Вот мы стоим с Гришей среди лиственничного леса. Здесь Гриша изображен с полевым дневником в руке – это для масштаба, чтобы было видно, что диаметр стволов деревьев в этом чахлом лесу составляет не более десяти сантиметров. А это – призейский биотоп, я стою у березы.
Есть снимки, сделанные перед выходом в маршрут: стоим у избушки или сидим на крыльце перед дальней дорогой. На фотографиях, сделанных после походов, я стою то у ручья, то на поваленном дереве, то с карабином в руках, целясь в невидимую мишень, то на берегу реки Зеи.
Имеется даже снимок, сделанный в кабинете конторы заповедника.
В дни пребывания на вершине часто шел дождь, маршруты отменялись. В такую погоду были проблемы и с сушкой гербария. Перекладывать растения в сухие газетные «рубашки» приходилось чаще. Заодно, имея время, можно было найти что-то интересное в этих газетах и почитать.
Время, отведенное на гольцы – 5 – 6 дней, пробежало быстро. Подошел день, когда нужно было возвращаться на кордон. В обратный путь мы отправились с утра. Теперь предстоял спуск, и расти-тельные пояса шли в обратном порядке. В зеленомош-ных ельниках ноги утопали в подушках мха, и проще было, сев на него, съехать на какое-то расстояние вниз, что мы время от времени, и делали. Гербарную сетку я несла всегда сама – в рюкзаке за спиной.
Спустившись вниз, мы не узнали реку Мотовую, преобразившуюся за эти дождливые дни. Наполнившись водой, бурля, пенясь и прыгая по валунам, она превратилась в действительно серьезное препятствие. Как перейти реку? Только теперь мы заметили неподалеку корявое дерево, перекинутое с одного берега на другой и лежащее высоко над водой. Идти по нему над ревущим потоком было страшновато. Но выбора не было. Первым пошел Гена – Успешно! Второй должна была идти я. Я видела, как парни, стоя по обе стороны потока, жестами показывали друг другу, как они будут спасть меня в случае падения. Они боялись за меня. Но переход прошел успешно, и у Гриши – тоже.
