— Я старался, — Рик сладко потянулся и рывком поднялся. — Можно будет, если я увижу, что совершенно им не нравлюсь, немного сгладить ситуацию внушением?

— Шутишь? — уточнила я, подозрительно зыркнув на него.

— Да. Раз ты отрицательно к этому относишься, — Рик сгреб все бумажные последствия нашей вчерашней работы и, открыв ногой шкаф, свалил все в отделение с вешалками. — Потом все заново систематизирую.

— Ничего страшного не случится, если ты им не понравишься, — я направилась в ванну, приводить себя в порядок. — Подумаешь, выгоню тебя, сменю замки и перестану отвечать на телефон.

— Шутишь? — Рик, с настороженностью во взгляде заглянул в ванную, по пути на кухню.

— Да. Раз ты отрицательно к этому относишься, — передразнила я его, показав язык, закрыла дверь. Никакое кофе не помогает проснуться, так как контрастный душ.

Окна квартиры выходят во двор. Я видела как, Паджеро, цвета шампань, несмотря на свои габариты, ловко втиснулся в плотный ряд припаркованных машин.

Приятный аромат маминых духов, папин басовитый голос, шелест пакетов, наполненных деликатесами и подарками для меня. Непринужденная беседа, на общие темы, как и ожидалось никакого неловкого допроса в лоб. Всю необходимую информацию об избраннике дочери, ловко направляя беседу родители выуживали и так.

Любо-дорого было посмотреть на беседу профессионалов, одни маскировали вопросы, а другой сочинял на ходу вплетая полуправду и адаптируя понятия другого мира. Так уже через полчаса родители знали, что познакомились мы, работая вместе. Роман (я решила не усложнять ситуацию, назвав любимого его псевдонимом) из многодетной, по нашим меркам семьи, и помимо старшей сестры у него есть младший брат. Отец врач, а вот с адаптацией профессии мамы вышла заминка. Нет у нас аналога специалиста, занимающегося поддержанием лингвосети, изобретенной лет двадцать назад, благодаря которой мне удавалось понимать любую речь Зеленого Мира. Как рассказал мне Тиен, до сети всем делали «прививки языка», теперь помогающие магам понимать любой язык нашего мира. После секундного раздумья скрытого за глотком из кружки чая, Рик обозвал маму переводчиком.

Когда вопрос коснулся образования, милый, не моргнув глазом, выдал версию об учебе в МГУ. Самое интересное, что диплом у него действительно был. Когда я об этом узнала, то решила, естественно, что купил он его в метро, и даже потешалась над его завышенными амбициями. Но еще чуть позже случайно выяснилось, что диплом настоящий, как и остальные документы.

Оказывается, на черном рынке есть такая услуга как покупка личности. На младенца умершего при рождении, сначала, оформляется свидетельство о рождении, затем, его записывают в детский садик, заводят медкнижку, зачисляют в школу, институт, получают паспорт. Так и вышло, что Роман Константинович Коверин прожил тридцать три года, потерял паспорт и явился воплоти за получением нового свидетельства личности с новой фотографией, а Рик стал старше на пять лет.

Как и следовало ожидать — всё прошло в мирной обстановке, к всеобщему удовлетворению. Рик ни разу не прокололся, а когда я оговорилась и назвала его по привычке настоящим именем, выкрутился, насочиняв о детском прозвище, что даже я поверила в правдоподобность объяснений.

По завершении встречи, мама утянула Рика проводить до машины, под предлогом донести пару цветов в горшках, которые я отсадила для нее еще месяц назад, а отец замешкался, зашнуровывая ботинки.

— Что дочь, — пробасил папуля, когда мы остались вдвоем в узкой прихожей, — этот поинтереснее будет твоего бывшего двуликого ануса.

Когда Дениска ушел к Светке, а я приползла вся из себя несчастная, всласть пострадать в отчем доме. Первое, что услышала: «Мать, тащи утешительный приз, слизняк наконец отстал от нашей дочи». На мой скулеж, почему, если он вам не нравился, не сказали? Был дан ответ: «Зачем? Ты бы подумала, что мы самодуры, а что этот захребетник не удержится с тобой, было ясно с самого начала».

О Денисе родители никогда ничего не говорили, относились к нему ровно и доброжелательно, пока он не ушел никой оценки моего выбора не давали. Так что даже такое сравнение из уст отца можно было воспринимать как наивысшее признание. Нет, не благословение конечно, но нечто вроде «неплохо, посмотрим».

Распрощавшись у машины, я пообещала не теряться и звонить чаще, а Рик получил официальное приглашение в гости.

Впервые за последнее время на душе было спокойно и хорошо, хоть на какое-то время проблемы перестали терзать и затаились, дав насладиться нормальной человеческой жизнью, где есть место знакомству с родителями, искренним улыбкам и любви.

— Что тебе сказала мама? — поинтересовалась я у Рика, когда мы вернулись домой, но в ответ получила лишь лукавую улыбку и отрицательный моток головой. — Расскажи, мне же интересно, какими наставлениями она тебя снабдила? Или это были угрозы пристрелить, если ты мне сделаешь больно?

— Фантазерка, — Рик рассмеялся. — Смирись, ты этого никогда не узнаешь.

— Как насчет пыток?

— Интересное предложение, — перевел как всегда в двусмысленную плоскость Рик. — Но я бы хотел еще немного поработать. — Подошел к шкафу, выволок кипу бумаг и записей, грустнея на глазах.

Как бы мне хотелось еще немного погреться в лучах нормальной жизни, но, увы, проблемы никуда не делись. Тиен по-прежнему в опасности. Миры несутся к обрыву как автобусы с отказавшими тормозами, пассажиры которых понятия не имеют, что им осталось немного до падения в бездну.

— Поработать, так поработать, — я не удержалась от тяжелого вздоха. — Кстати, у меня есть идея, что если выложить вон ту цифровую матрицу в интернете, как головоломку, вдруг кто умнее нас, ее разгадает?

Скука.

«Бам» — возвестила о своем попадании в банку монетка.

Скука.

Чем можно развлечься, когда максимум, что ты видишь это пятна света в мутной темноте, к тому же физические упражнения под запретом, а пустые разговоры с девушкой, некомпенсируемые приятным зрелищем, вызывают всё ту же скуку.

Вчера было развлечение до позднего вечера расшифровывать записи отца, хотя когда все воспринимаешь только на слух, пользы от тебя мало.

«Тух» — монетка глухо стукнулась о пол. Промах.

Под конец, Рик сказал, что его все задолбало, ни черта не получается и всем нужна передышка в один день, так как глаз уже замылился. Бесцеремонно вытолкав Тиена, отправил его на такси с напутственным пожеланием не видеться до воскресенья, а лучше до понедельника.

Скука.

Голосовой набор на телефоне находка для незрячего человека. «Рик»

— Алло, я знаю, что мы сегодня отдыхаем, но может, я приеду, мы поработаем с документами?

— Прости дружище, ты не вовремя, у меня тут ответственное мероприятие. Я знакомлюсь с Настиными родителями.

— Ты же никогда не знакомишься с родителями?!

— Все когда то бывает в первый раз. В общем, пользуйся моментом и отдыхай, — отключился.

Отдыхай. Тиен никогда в жизни не отдыхал сидя, и ничего не делая. Это не отдых — это мучение. Скулящая маята и скука. Скука. Скука. Скука.

«Бам».

Монетки закончились. Тиен встал и, подняв банку, вытряхнул четыре кругляшки, затем снова наклонился и сгреб с пола еще пятнадцать штук, одна куда-то закатилась.

Скука. А день даже не перевалил за середину. «Дима».

— Алло, Димка привет, — Тиен чувствовал себя жалким, навязываясь в товарищи, к пятнадцатилетнему мальчишке. — У меня образовалось свободное время, могу поднатаскать тебя в магии.

— Привет, — просипел в трубку подросток голосом прокуренного грузчика. — Блиииин, я бы приехал, но мама не отпустит, я тут с вчерашнего вечера с температурой валяюсь. Я попробую улизнуть.

— Даже и не думай, лежи, лечись, — Тиен разочаровано скривился. — В другой раз позанимаемся.

— Вам вечно некогда, — засопел Димк, громко шмыгая сопливым носом.

— Обещаю, когда поправишься, найду на тебя время, — Тиен поспешил отключиться, так как по ту сторону Димка зашелся в надрывном, оглушительном кашле.