Мегрэ заметил: двое присяжных, выглядевшие вполне мирными людьми, тем не менее носили ковбойские ботинки на высоких каблуках да еще с многоцветными кожаными вставками.

А револьверы, оттягивающие ремни шерифов, приводили Мегрэ прямо-таки в восторг: точь-в-точь такие же он в детстве видел в кино у героев вестернов.

– Хелло! Присяжные! – крикнул Иезекииль, словно школьный учитель, созывающий ребятишек.

Он хлопнул в ладоши, выбил о каблук трубку и краем глаза глянул на Мегрэ.

Но Мегрэ был уже не новичок. Он уселся на свое место; в прошлый раз, сам того не желая, он разделил Хэролда Митчелла, брата Бесси, у которого фурункул под ухом, и Эрну Болтон, но сейчас они устроились рядом и вполголоса беседовали между собой.

Правда, слушая показания о выпитом пиве и виски и о близости раз в неделю, Мегрэ еще не понял, был ли кто-нибудь убит. Механизм расследования, проводимого коронером, – вот единственное, что он более или менее представлял себе, да и то лишь потому, что присутствовал на подобных процессах в Англии.

Тихо, почти что с робостью сержант Уорд занял свое место на стуле для свидетелей. Иезекииль опять вступил в борьбу с вентилятором, а коронер с безразличным видом принялся за выяснение фактов.

– Вы остановили машину в восьми милях от города, неподалеку от муниципального аэродрома. Зачем?

– Чтобы оправиться, сэр.

Мегрэ сперва не понял. Хорошо еще, что Уорд ответил очень тихо и его попросили повторить; только краска смущения, появившаяся на лице этого здоровенного детины, помогла комиссару догадаться.

Видно, Уорд не сумел найти иных приличных слов, чтобы сообщить, что им нужно было помочиться.

– Из машины вылезли все?

– Да, сэр. Я отошел от нее футов на двадцать.

– Один?

– Нет, сэр. С ним.

И Уорд опять кивнул на Маллинза; очевидно, он имел против него зуб.

– Вы не знаете, где в это время была Бесси?

– Думаю, она тоже отошла.

Понятно, после двадцати бутылок пива на брата им это было просто необходимо.

– В котором часу это было?

– Думаю, между тремя и половиной четвертого. Точно не могу сказать.

– Вы видели Бесси, когда вернулись назад к машине?

– Нет, сэр.

– А Маллинза?

– Он вернулся через несколько минут после меня.

– Откуда?

– Не знаю.

– Что вы сказали своим приятелям?

– Я сказал: «Пошла она к черту! Это ей наука!»

– Почему вы так сказали?

– Потому что она уже выкидывала такие штучки.

– Какие?

– Сбегала от меня, не сказав ни слова.

– И вы поехали назад?

– Да. Проехав футов триста в направлении Тусона, я остановился и вышел из машины.

– Почему?

– Я надеялся, может, она надумает вернуться, и хотел дать ей эту возможность.

– Она была пьяна?

– Да, сэр. Но ведь ей и раньше случалось напиваться. В этот раз она еще соображала, что делает.

– Куда вы пошли, выйдя из машины?

– К железнодорожной линии. Она проходит в пустыне вдоль шоссе, футах в ста пятидесяти от него.

– На насыпь поднимались?

– Да, сэр. Я прошел футов триста, почти до того места, где Бесси нас бросила, и кричал ее по имени.

– Громко?

– Да. Но не нашел ее, и она не отозвалась. Я решил, что она хочет меня позлить.

– И тогда вы вернулись к машине. А ваши приятели вам ничего не сказали, увидев, что вы включаете двигатель и трогаетесь в Тусон, оставив Бесси в пустыне?

– Нет, сэр.

– Скажите, по-вашему, бросить женщину среди ночи в пустыне это по-джентльменски?

Уорд не ответил. Он стоял, опустив голову.

– Вы сразу же вернулись к себе на базу?

Дэйвис-Монтен, одна из основных баз бомбардировщиков В-29, находилась в десяти километрах от Тусона, но в противоположном направлении.

– Нет, сэр. Я подвез троих моих приятелей в город к автобусной остановке.

– Один, значит, остался с вами. Кто?

– Сержант Маллинз.

– Зачем?

– Я хотел поискать Бесси.

– Вы вернулись на ногалесское шоссе?

– Да, сэр. Я затормозил почти на том же месте, где мы стояли в тот раз.

– Вы ходили к железной дороге?

Уорд ответил не сразу.

– Нет. Вроде бы нет. Я просто не помню, чтобы вылезал из машины.

– Что же вы делали?

– Не знаю. Я очнулся и увидел, что лежу головой на руле, машина развернута к Тусону, а перед ней торчит телеграфный столб. Как сейчас помню: телеграфный столб и рядом с ним кактус.

– Маллинз был с вами?

– Да. Он сидел рядом и спал, свесив голову на грудь.

– Короче говоря, вы, если я вас правильно понял, не помните, что происходило с вами до вашего пробуждения перед телеграфным столбом?

По тому, как дрогнули губы Уорда, Мегрэ догадался: сейчас сержант сообщит нечто очень важное.

– Да, сэр. Мне вкатили наркотик.

– Вы хотите сказать, что не были пьяны?

– Мне часто случалось выпивать столько же, а то и больше, но я ни разу не отключался. Я вообще никогда не отключаюсь. Себя я знаю. Той ночью мне вкатили наркотик.

– Вы подозреваете, что вам что-то подсыпали в стакан?

– Или дали сигарету с наркотиком. Очухавшись, я машинально полез в карман за сигаретами и вытащил «Кэмел», а я курю только «Честерфилд». Выкурил сигарету из этой пачки и снова отключился, во второй раз.

– Маллинз при этом присутствовал?

– Да.

– Вы подозреваете, что это Маллинз подсунул вам в карман сигареты с наркотиком?

– Может, и он.

– Очнувшись, вы говорили с ним об этом?

– Нет. Я поехал домой. Живу я в городе с женой и детьми. Маллинз пошел ко мне. Я бросил ему подушку на диван и сказал, чтобы он ложился. Сам я тоже уснул.

– Сколько времени вы спали?

– Не знаю. Около часа, наверно. В шесть мы приехали на базу: мне нужно было подготовить мой самолет к полету.

– В чем состоят ваши обязанности?

– Я не из летного состава, а механик: проверяю самолет перед вылетом.

– А потом что делали?

– Около одиннадцати уехал с базы.

– Один?

– Нет, с Дэном Маллинзом.

– Когда вы узнали о смерти Бесси Митчелл?

– В три часа дня.

– Где находились в это время?

– В баре на Пятой авеню. Мы с Маллинзом пили пиво.

– Много уже выпили?

– Бутылок десять – двенадцать. Вошел шериф и спросил, не я ли сержант Уорд. Я ответил, что да, и тогда он мне велел идти с ним.

– Тогда вы еще не знали, что Бесси Митчелл мертва?

– Нет, сэр.

– И не знали, что трое ваших приятелей, которых вы оставили на остановке автобуса, расставшись с вами, сразу же взяли такси и поехали на ногалесское шоссе?

– Нет, сэр.

– На шоссе вы не видели такси? И поезда, шедшего из Ногалеса, тоже не слышали и не видели?

– Нет, сэр.

– А в то утро встретили на базе кого-нибудь из ваших приятелей?

– Сержанта О’Нила.

– Он вам что-нибудь говорил?

– Точно не помню, но что-то вроде: «С Бесси все о’кей».

– Как вы поняли его слова?

– Решил, что она, должно быть, вернулась домой, поймав какую-нибудь машину на дороге.

– В тот день вы заходили к ней на квартиру?

– Заходил. В одиннадцать, после базы. Эрна сказала, что Бесси еще не возвращалась.

– Это было уже после того, как сержант О’Нил сказал вам, что с Бесси все о’кей?

– Да.

– И вам это не показалось странным?

– Я решил, что она пошла куда-нибудь.

– Вы утверждаете, что не видели Бесси после того, как вышли вместе с сержантом Маллинзом из машины?

– Живую не видел.

– А мертвую?

– Да, в морге. Меня шериф туда привел.

– Когда во время первой остановки вы вернулись в машину и сели за руль, сержанта Маллинза еще не было и пришел он только через несколько минут?

– Да, сэр.

– Атторней, у вас есть вопросы?

Седовласый атторней отрицательно покачал головой.

– У вас, присяжные?

Пятеро мужчин замотали головами, а полная женщина, предвидя, что сейчас скажет коронер, взяла свое вязание.

– Перерыв!

Иезекииль закурил трубку. Мегрэ тоже. Публика потянулась на галерею, ища в карманах пятицентовики для красного автомата с кока-колой.