— Ба, веди себя прилично.

— Все не так уж страшно. — Я попыталась улыбнуться. — Просто это так неожиданно… и больно…

Дик уже промыл рану, забинтовал руку и уложил ее на стопке полотенец. Я старалась не обращать внимания на небольшое кровавое пятно, которое уже появилось на бинтах.

— Ох, Лори, если с тобой что-нибудь случится… — Он взволнованно сжал мою правую руку, его глаза с беспокойством смотрели на меня. Да, стоило получить ранение, чтобы иметь возможность прочитать в его глазах то, что я читала сейчас. Тут мадам Жене ввела в комнату деревенского доктора. Дик объяснил, что меня ранило случайным выстрелом браконьера. Но мы оба знали, что это не так.

Кто-то умышленно стрелял в меня, воспользовавшись соревнованиями как прикрытием. В соседней комнате истерически рыдала Силия. Но рядом, здесь, в этом доме, настоящий убийца злился, что промахнулся.

Я лежала на высоко уложенных подушках на диване в моей гостиной, а Дик нетерпеливо расхаживал по комнате.

— Лори, ни ты, ни я не верим, что выстрел был случайным, — говорил он. — Кто-то умышленно целился в тебя, это точно. Мы должны найти негодяя, прежде чем он повторит попытку.

— Ты ведь нанимал сыщика? — спросила я. — Есть какой-нибудь результат?

— Я получил предварительные сведения о всех служащих на вилле, включая мадам Жене, — добавил он. — Пока никаких зацепок. — Он перестал ходить и сел в кресло напротив меня. — Если бы мы хоть догадывались о мотиве…

— Я и сама уже себе голову сломала. Ничего не могу придумать, Дик. — Я расстроенно вздохнула.

— Лори, подумай как следует, — попросил Дик. — Нет ли кого-нибудь, у кого ты могла бы вызвать неприязнь, сама того не зная?

Я смущенно рассмеялась.

— Ну, Фредерик всех женщин ненавидит. И Маделин терпеть меня не может. — Я покраснела, так как знала причину ненависти Маделин. — И Поль… — Я поколебалась.

— Что Поль? — Дик с интересом наклонился ко мне.

— Мне как-то неловко говорить, — смущенно начала я, — не хотела тебе рассказывать… Все так глупо. Поль возил меня ужинать в Женеву. По дороге мы остановились, чтобы позвонить. Он заказал международный разговор, и его соединили с каким-то Карлом. Я слышала, как он называл его по имени.

Дик тихо выругался.

— Значит, он соврал! Я так и думал…

— Он вчера зашел ко мне и попросил ничего тебе не говорить, сказал, что с парижской сделкой не ладится, что все хуже, чем ожидалось, и он хочет попробовать еще раз, прежде чем признаться в неудаче.

— Он пытается заключить персональную сделку, хочет обойти меня! — Глаза Дика горели яростью. — У меня было предчувствие, что здесь что-то нечисто. — Он наморщил лоб и задумался. — Поля на стрельбище не было, когда в тебя стреляли. Он ушел в дом звонить. Значит, он мог пробраться в лес и выстрелить в тебя…

— Вообще-то Поль пытался за мной ухаживать, — смущенно призналась я. — И сердился, что я никак не реагирую…

— Хорошо, мы не можем прищучить Поля без фактов, но я могу по крайней мере отослать его с виллы, а мы тем временем постараемся добыть доказательства. Я отправлю его в Рим… там есть кое-какие дела. А потом в Стамбул. Позабочусь, чтобы у него хватило дела на несколько недель, завалю поручениями, ему будет не до нас, — пообещал Дик.

Я вздрогнула от стука в дверь и машинально повернулась к Дику.

— Кто там? — резко спросил он.

— Фредерик.

— Входи.

Дверь распахнулась. Вошел Фредерик и, не обращая на меня внимания, протянул что-то Дику.

— Гильза, месье. Ружье внизу, я нашел его в лесу около поляны. Это ружье мы обычно храним в кладовке около кухни, я пользуюсь им, чтобы попугать браконьеров.

— Я проверю гильзу, чтобы убедиться, что стреляли именно из этого ружья, — спокойно сказал Дик.

Я снова запуталась. Фредерик? У Фредерика вполне была возможность выстрелить в меня. И устроить поджог в моей спальне он тоже мог. Так, значит, Фредерик, а не Поль? Если бы знать точно!

Дик опустил гильзу в карман. Фредерик удалился.

— Я не верю, что виноват шофер, — тихо сказал Дик. — Я бы никогда не поверил, что Поль способен на убийство, но он очень тщеславный. Кто знает, на что способен человек, так страстно жаждущий добиться успеха в бизнесе, как Поль? — Он печально пожал плечами. — Так или иначе, Поль не позже завтрашнего дня уедет в Рим. — Он слегка улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты сегодня спала хорошо. Я приставлю к Полю сыщика и буду знать все, что он делает и с кем встречается.

— Ты бы проверил лучше, как там бабушка, — мягко предложила я. — Она сегодня излишне переволновалась. — Я с трудом подавила зевок.

Дик усмехнулся.

— Ты сейчас заснешь. Врач вколол тебе успокоительное. — Он поднялся и с нежностью взглянул на меня. — Я скажу Фредерику, чтобы привел сюда собаку, а потом пойду к бабушке. Ужинать ты сегодня будешь здесь. Я распоряжусь, чтобы нам сюда подали на двоих.

— Замечательно, Дик, — сказала я, стараясь говорить бодро, но снотворное уже начало действовать.

Я чувствовала, как закрываются глаза, слышала, как тихо закрылась за Диком дверь. Позднее я услышала знакомый глухой звук — Но-Но устроился у моего дивана. Я хотела протянуть руку и приласкать его, но заснула.

Я просыпалась постепенно, с сильной головной болью, вспоминая события первой половины дня. Рука снова заныла, поскольку действие болеутоляющего заканчивалось.

— Как ты себя чувствуешь? — раздался заботливый голос Дика.

— Ничего, — соврала я, стараясь сесть повыше. Щеки мои вспыхнули, потому, что я поняла — Дик стоит у окна и наблюдает за мной. Интересно, давно он здесь?

— Что-то не верится, — хмыкнул он и засунул руки в карманы брюк. — Я попрошу принести ужин. Думаю, на твой аппетит эти события не повлияли.

— Я голодна, как зверь, — заверила я, сама удивившись, что действительно хочу есть.

Дик подтащил к дивану стол, потом поставил кресло так, чтобы сесть напротив меня. Я все еще ощущала слабость, но надеялась, что скоро все пройдет.

— Ближайшие два дня — никакой работы, — приказал он, плюхнувшись в кресло. — Будешь отдыхать. Дней через пять тебе, наверное, снимут швы.

— Но я могу заниматься с миссис Рэнсом, — возразила я. — Моя рука не помешает нашим урокам.

— Бабушка и слушать об этом не хочет, — сказал Дик. — Ты же пережила такой шок.

Дик сегодня был разговорчивым, и я радовалась, что он здесь, со мной. Мишель подала ужин.

После того, как она принесла кофе, мы наконец остались одни. Дик перестал говорить на общие темы и начал рассказывать о себе. Он поведал мне, как часто маленьким засыпал в слезах, потому что родители уделяли ему мало внимания, вечно озабоченные только своей карьерой. Когда он учился в колледже, его начали волновать вопросы нищеты, расизма и расовой дискриминации. Затем Дик занялся бизнесом, хотя поначалу это было для него чем-то вроде игры в «монополию». Он рассказал, что когда удавалось провернуть удачную сделку, ему по-детски казалось, что таким образом он смог поквитаться с теми, кто причинил ему зло. Но сейчас бизнес интересует его все меньше, он подумывает о том, чтобы послать все дела к черту.

— Мне думается, сейчас для этого самое время, Лори, — тихо сказал Дик. — Пора кончать играть в игры, пора вернуться домой и заняться чем-нибудь полезным. Теперь я богат. Ведь еще так много нужно сделать, Лори! — Его глаза горели лихорадочным огнем. — Я многому за эти годы научился. Теперь же я хочу все изменить, мне нужен покой и семейное счастье.

Дик протянул руку и взял мою ладонь. Мое сердце бешено заколотилось, и я опустила глаза. Внезапно раздался стук в дверь.

— Войдите, — проворчал Дик, недовольный вторжением.

В комнату вошла Маделин с застывшей улыбкой на лице. Ей явно не понравилось, что мы уединились.

— Звонит из Рима Тони Цианелли. Говорит, что дело не терпит отлагательства, — доложила Маделин. — Телефон в кабинете.