В три часа комиссар наконец вошел в дверь, которая вела за кулисы. В этот момент мимо него проходила довольно сильно захмелевшая пара. Женщина пела и несла в руках, как младенца, огромного белого плюшевого медведя, которого ей, должно быть, продали в ночном клубе.

Мегрэ встретил только одного коридорного (лицо у этого человека было мрачное: ему давно было пора идти домой). Сориентировавшись, комиссар спустился вниз.

Сначала он оказался слишком низко и снова попал в первый из подвалов, но в конце концов нашел стеклянную кабинку, где по-прежнему никого не было, а потом опять оказался на свежем воздухе улицы Магеллана.

Бар напротив отеля был уже давно закрыт: Мегрэ видел, как там опускали штору. Красный неоновый свет на соседней улице погас, и, хотя автомобили по-прежнему стояли там, Мегрэ не увидел на тротуаре ни одного человека. Первого прохожего он встретил лишь тогда, когда дошел до улицы Бассано. Тот шел быстро и, похоже, испугался его.

Ресторан «У Фуке» на углу этой улицы и Елисейских полей и закусочная напротив него тоже были закрыты.

Возле стены какого-то туристического агентства стояла девушка. Она тихо сказала комиссару что-то, чего он не понял.

На другой стороне проспекта, по которому двигалось всего несколько машин, оставались освещенными две большие витрины недалеко от Лидо.

Мегрэ помедлил на краю тротуара. В этот момент он, наверно, был похож на лунатика, потому что пытался представить себя в роли другого — другого, который несколько минут назад убил человека, удержав его голову под водой в ванне, и шел от номера 347 тем путем, которым теперь прошел он.

По проспекту ехало пустое такси и, оказавшись рядом с Мегрэ, замедлило ход. Остановил бы его убийца? Не сказал бы себе, что это опасно, что полиция почти всегда находит шоферов, которые выполняли какой-то определенный рейс?

Мегрэ дал такси проехать мимо и хотел было идти по этой же стороне улицы к площади Согласия.

Но потом он снова взглянул на освещенное кафе на противоположной стороне. Издалека он видел длинную, обитую медью стойку официанта, подающего пиво, кассиршу и четверых или пятерых неподвижно сидевших посетителей, среди которых были две женщины.

Он пересек улицу, снова помедлил в нерешительности, но в конце концов вошел.

Обе женщины посмотрели на него и уже начали складывать губы в улыбку, но потом, хотя и не узнали Мегрэ, похоже, поняли, что от этого человека им ждать нечего.

Так ли все было позавчера? Мужчина за стойкой тоже смотрел на Мегрэ вопрошающим взглядом, ожидая заказа.

Из-за выпитого раньше спиртного у Мегрэ был неприятный вкус во рту. Ему попался на глаза насос для разливания пива.

— Маленькую кружку пива…

На улице из темноты появились две или три женщины, подошли к кафе и стали рассматривать Мегрэ через стекло.

Одна из них рискнула на секунду зайти в кафе и потом, снова на улице, должно быть, сказала остальным, что этот человек для них не представляет интереса.

— Вы открыты всю ночь?

— Всю.

— Есть отсюда до Мадлен другие бары, которые сейчас открыты?

— Только кабаре со стриптизом.

— Вы были здесь позавчера в это время?

— Я здесь все ночи, кроме понедельника…

— Вы тоже? — спросил он кассиршу в накинутой на плечи синей шерстяной шали.

— У меня выходной среда.

Позавчера был вторник, значит, они оба были здесь.

Понизив голос, Мегрэ спросил, указывая на двух сидевших в баре девиц:

— Они тоже?

— Да, если только не уводят клиента на улицу Вашингтона или на улицу Берри.

Официант нахмурил брови. Он спрашивал себя, кто такой этот странный клиент, лицо которого ему кого-то напоминало. Но не он, а одна из девиц в конце концов узнала Мегрэ и зашевелила губами, предупреждая официанта.

Не догадываясь, что Мегрэ видит ее в зеркале, она раз за разом беззвучно, как рыба, повторяла одно и то же слово, а официант, не понимая, посмотрел на нее, потом на комиссара и снова на нее, теперь с таким видом, словно спрашивал, в чем дело.

В конце концов Мегрэ выполнил роль переводчика.

— Двадцать два! — сказал он.

Официант, судя по выражению его лица, не знал, о чем идет речь, и Мегрэ объяснил:

— Она вам говорит, что я легавый.

— А это правда?

— Правда.

Должно быть, он забавно выглядел, когда говорил это, потому что девица, которая в первый момент смутилась, потом не могла удержаться от смеха.

Те, кто видел, и те, кто не видел, или искусство перемешивать свидетелей

— Да нет же, шеф, мне это совсем не трудно. Я так ждал этого, что предупредил жену, когда мы ложились спать.

Как только зазвонил телефон, к Люка вернулось хорошее настроение, но, должно быть, у него не было перед глазами часов. Может быть, он еще не зажег свет в своей спальне?

— Сколько сейчас времени?

— Половина четвертого. У тебя есть бумага и карандаш?

— Одну минуту…

Через стекло телефонной кабинки Мегрэ видел дежурную по туалету, которая спала на своем стуле, и вязанье у нее на коленях. Он знал, что наверху, у прилавка, сейчас говорят о нем.

— Я вас слушаю…

— У меня нет времени объяснять тебе. Просто выполняй мои указания слово в слово…

Затем Мегрэ продиктовал эти указания — медленно, повторяя каждую фразу несколько раз, чтобы быть уверенным, что не будет ошибки.

— До скорого свиданья.

— Шеф, вы не очень устали?

— Не очень.

Мегрэ положил трубку и тут же позвонил Лапуэнту.

Тот просыпался дольше, может быть, потому, что был моложе.

— Прежде всего пойди выпей стакан холодной воды.

Потом выслушаешь меня…

Лапуэнту он тоже дал точные указания, потом подумал, не позвонить ли Жанвье, но тот жил в пригороде и, конечно, не смог бы сразу поймать такси. И Мегрэ поднялся наверх.

Девица, которая предложила, что сходит за Ольгой, и обещала дождаться ее у двери меблированных комнат на улице Вашингтона и привести сюда, еще не вернулась, и Мегрэ выпил еще один стакан пива. От спиртного комиссар как будто немного отяжелел, но для того, что он собирался сделать, так было, пожалуй, даже лучше.

— Это так необходимо, чтобы я тоже туда пошел? — спрашивал его через стойку настойчивый официант. — Может быть, хватит двух девочек? Даже если он не помнит Малу, с которой не разговаривал, то Ольгу он точно не забыл, а вам ее сейчас найдут. Он не только угостил ее бокалом вина и поболтал с ней, но думал, не увести ли ее к себе, я это понял. И вообще, у Ольги рыжие волосы и такая грудь, что ее не забудешь…

— Я все же хочу, чтобы вы там были…

— То, что я вам сейчас сказал, я говорил не ради себя, а ради своего сменщика, которого мне сейчас придется поднимать с постели. Он будет злиться…

В этот момент та девица, которая уходила, вернулась с пресловутой Ольгой, которая действительно была ярко-рыжей и умело подчеркивала красоту своей пышной груди.

— Это он, — сказала ей ее подружка. — Это комиссар Мегрэ. Не бойся…

Ольга немного опасалась Мегрэ. Он угостил ее бокалом вина и дал указания ей, а также остальным.

После этого он вышел из кафе и в полном одиночестве неторопливо пошел по Елисейским полям, засунув руки в карманы и делая короткие затяжки из трубки.

Проходя мимо портье отеля «Клеридж», Мегрэ едва не остановился, чтобы нанять его тоже, и не сделал этого лишь потому, что увидел чуть дальше старую женщину, которая сидела на земле перед корзиной цветов, прислонясь спиной к стене.

— Вы были здесь позапрошлой ночью?

Старуха ответила на это недоверчивым взглядом, и комиссару пришлось вступить с ней в переговоры. В конце концов он получил то, что хотел, два или три раза повторил ей свои указания и дал денег.

Теперь он мог идти немного быстрее: группа статистов была набрана полностью. Остальное сделают Люка и Лапуэнт. Он хотел было взять такси, но не взял, потому что тогда оказался бы на месте слишком рано.