Мы стали плохо спать по ночам и просыпаться в холодном поту. Нам всем часто стал сниться один и тот же сон. Утро планета, от полюса до экватора встречала аномальной жарой, а вечер приносил на все широты аномальный холод, а в полдень, когда наблюдалась более или менее комфортная температура, магнитные полюса танцевали ритуальный танец смерти. И это было уже не смешно.

И тогда мы попросили семейного доктора семьи Гурских проводить с нами регулярную медицинскую профилактику хотя бы раз в два дня.

Доктора звали Анатолий Анатольевич и к нашему счастью, по образованию он был психотерапевтом. Выписав нам какие-то таблетки, которые довольно быстро сняли с нас вялотекущий стресс, доктор, в свободное от своей основной работы время, стал проявлять интерес к нашим исследованиям.

– Смотри Анатолий, не увлекайся! – дружески предупредил его Гурский.

– Тебя спасать будет некому – пошутил Казимирович, зная, что обычно врачи сами себе оказать действенную помощь бывают не в состоянии.

– Я думаю, что дело до этого не дойдет – Анатолий Анатольевич не любил компьютеры, а всегда изучал газеты и журналы, которые иногда оставляли в нашем офисе редкие посетители.

Все начиналось буднично. Семейный доктор, дав нам по пилюльке, устроился в кресле, чтобы перед отходом к месту основной своей службы, полистать прессу.

«Что за хрень!?» – спустя минут сорок раздался его взволнованный возглас.

– Доктору плохо! – мимо меня со стаканом воды пробежал Гурский.

Вскоре мы все склонились над Анатолием Анатольевичем, который держал в трясущихся руках кусок бересты. На нем вполне современными буквами был вытеснен фрагмент текста: «… с виду это был обычный камень – прошептал раненый Драхен Рух, которому Фас Тарпан подрезал оба крыла».

– Что это, Анатолий? – Казимирович повертев бересту, в недоумении положил ее на стол.

– Мне кажется, что это именно то, что вы ищете – по лбу доктора стекали крупные капли пота.

– А где ты это нашел? – я не помнил, чтобы у нас в офисе использовали такой материал.

– Отсюда выпала – доктор кивнул на старый и потрепанный номер газеты «Автобизнес».

– Ты думаешь тут ключевое слово «прошептал»? – Гурский взял в руки этот странный текст.

– Я думаю, что ключевые слова – это «обычный камень» – Анатолий Анатольевич посмотрел на нас так, словно мы чего-то не понимали в этой жизни.

– Может, вызвать доктору скорую? – тихонечко спросил меня Раскаталин.

– Не теряйте времени, немедленно свяжитесь с Федором Карловичем! – Анатолий, как наш врач, был посвящен в некоторые тайны нашего круга.

– Хорошо Анатолий Анатольевич, непременно свяжемся – Раскаталин осторожно заглянул доктору в глаза.

– По-моему, он обиделся – сказал Гурский, когда за доктором захлопнулась дверь.

– А что нам мешает связаться с шефом? – Казимирович уже держал в руках оба предмета, оставленные им для связи.

– А вдруг это срочно, давай свистнем! – Гурский отложил губную гармошку и дунул в свисток…

Шеф появился у нас в офисе практически в ту же минуту. То есть сначала появился хорошо знакомый плазмоид, который достаточно оперативно трансформировался в тело горбатого старичка. На этот раз Федор Карлович не стал тратить времени на дальнейшее омоложение организма, а так и остался в дряхлом тельце.

– Ловко! – Гурский ненароком потрогал пришельца.

– Обычное разложение и сборка материи – пожал плечами шеф.

– У нас есть первая информация – Марат Казимирович не без гордости протянул гостю кусок бересты.

– Вы считаете, что это действительно зацепка? И откуда это у вас? – Федор Карлович вертел в руках артефакт и в его глазах читалось недоверие.

– Это наш доктор Пилюлькин обнаружил в этой газетке – Гурский пододвинул Карловичу потрепанный «Автобизнес».

– Какой такой Пилюлькин? Вы привлекли к нашей миссии людей со стороны? – шеф нахмурил седые брови.

– Доктор человек приличный и клятву Гиппократу давал, да и появился в нашем кругу он давно и не случайно – заступился за нашего товарища Гурский.

– В случай я давно не верю, а что касается Гиппократа…, видели бы вы того Гиппократа – раздосадованный Федор Карлович покачал головой.

– Давайте пока отложим в сторону слова «камень» и «прошептал», а разберемся, кто такие эти Драхен Рух и Фас Тарпан. Вам эти имена ни о чем-нибудь не говорят, Федор Карлович? – Раскаталин встал и написал грифелем на доске загадочные слова, так как пора было начинать переходить к делу.

– Не берите в голову, все это бред, сказки – шеф подошел к доске и нарисовал две фигурки. Одна из них напоминала крылатого ящера, а другая вне всяких сомнений принадлежала кентавру.

– Я хотел бы послушать эту сказку – мне всегда казалось, что из самой глупой небылицы можно выжать полезное зерно.

– Боюсь, меня не поймут, но давайте попробуем – с этими словами, Федор Карлович достал из внутреннего кармана большую и двурядную губную гармошку.

– У меня была такая же в далеком и счастливом детстве – я хотел было рассмотреть ее поближе, и протянул к ней руку.

– Охотно допускаю! Если пользоваться вашим календарем, то мне привезли ее из ГДР в 1979 году – Карлович ловко увернулся от моей руки и быстро наиграл какой-то веселый марш.

«Сейчас мне перезвонят» – пояснил он, отвечая на наш немой вопрос, который застыл на наших вытянувшихся лицах.

На некоторое время в помещении повисла полная тишина. Я с ностальгией посматривал на почти профессиональный музыкальный инструмент, произведенный в далекой во времени восточной Германии. Воспоминания далекого детства волной накатили на мою память. Песочница, соседские девчонки, песенки из мультфильмов, которые я пытался воспроизвести на точно такой же гармошке, пока ее у меня не отобрал великовозрастный хулиган из соседнего двора…

Наконец, тишину нарушила ответная мелодия, а если быть точнее, то нехитрый набор случайных нот.

– Дайте мне флэшку – Федор Карлович открыл в корпусе музыкального инструмента замаскированный порт для этого, вполне земного, устройства.

– А гармошка-то с секретом! – Раскаталин протянул шефу карточку.

«Самопал» – проворчал шеф, начав процесс скачивания поступившей по его каналу некой информации.

«Зря в обед мы приняли по полтосику» – я с блуждающей улыбкой на лице, наблюдал за скачиванием неизвестно чего, из неизвестно откуда.

– Все не влезло, но, надеюсь, и этого будет достаточно – шеф посмотрел на часы и побледнел.

– В здании есть вытяжная вентиляция? – по его лицу было видно, что он опять опаздывает.

– В туалете – Казимирович кивнул в сторону коридора.

– Все, коллеги, до новых встреч! Провожать не надо! – пулей сорвался с места Федор Карлович.

– Слыхали? «Коллеги!» Наш статус повышен! – обрадовался Гурский.

– Что там, на карточке? – вспомнил о таинственном сеансе связи Раскаталин.

– Какой-то длинный файл в видео формате – Казимирович вставил ее в свой компьютер.

– Формат читаемый? – Раскаталин еще до конца не верил, что можно вот так просто, взять и качнуть файл из соседнего мира.

– Вполне, «MP4» – Пинько и сам был озадачен.

– Чтобы не упасть, предлагаю всем устроиться поудобнее – Гурский подключил к системе самый большой наш экран и хорошую акустику. Деньги мы тратили, как и просил нас Федор Карлович, «без фанатизма», но технику для офиса, прикупили вполне приличную.

– Согласен! Видеоряд может быть не привычным нашему глазу – я занял место в первом ряду, выбрав мягкое кресло с подлокотниками.

– Давай, Казимирович, крути кино! – Гурский, на всякий случай, запер двери, и появилась первая картинка…

Небо полыхало так, словно кто-то пытался раздробить и вовсе его сжечь. Кислород, присутствующий в этой атмосфере, горел ярким пламенем. Но была и другая сила, мешающая разыграться стихии огня. Сказать, что ливень лил как из ведра, это значит не передать и малую толику того, что творилось за экраном. Мегатонны воды с грохотом обрушивались сверху на ревущие языки пламени, превращаясь в шипящие клубы пара, застилающие панораму с плохо различимыми контурами величественного плоскогорья.