– Пишите заявление об отказе в возбуждении дела с вашей стороны. А начиная с понедельника, я полностью в Вашем распоряжении – принял решение комиссар Шульц и пулей выскочил из больничной палаты.
Глава 2. Оксана Григорьевна Кнопелюк
«Райнер! Как слышишь меня?» – комиссар потерял из вида строительную люльку, появление которой всерьез насторожило его. Минута ожидания лифта превращалась в вечность, Алекс нервничал.
«Слышу отлично, а что случилось?» – слава богу, Фогель не спал.
– Мойщицу окон видишь? – комиссар уже бежал по холлу первого этажа.
– Вижу, она только что покинула люльку и направляется в сторону автостоянки – Райнер был абсолютно спокоен.
– Подхвати меня у выхода и не выпускай ее из вида. Это одна из наших вчерашних стюардесс – Алекс прибавил скорости.
– Вот это номер! Понял комиссар! – в трубку было слышно, как Фогель запустил двигатель…
– Все! Валим на вокзал! – Инна Шданюк выкинула в мусорный бак форменную курточку с шапочкой и заняла место рядом с водителем.
– Думаешь, Оксана Григорьевна будет нами довольна? – Яна Жевченко, сидевшая за рулем старенького «Фольксвагена» не торопилась щелкать стартером.
– Больница полна копов, я не собираюсь париться здесь в Неметчине, у меня, между прочим, сессия на носу – заявила Инна.
– Ты не переборщила подруга? Один коп вон, дрыхнет в «Опеле», а второй поднимался в палату – Яна была девушкой отнюдь не робкого десятка, а из Киевского университета ее уже давно поперли за акцию на Михайловской площади.
– Не поняла? Ключик у нас, как и заказывали. Клиент в больнице и, похоже, в плачевном состоянии, сама видела. Вряд ли мне удалось бы из него хоть что-нибудь выжать. Так что ей еще надо? Убивать мы его не подряжались, а кроме копов, там еще и двое мордоворотов личной охраны присутствуют. Кроме того, от его кровати не отходит рыжая краля на пару с каким-то уголовником. Хочешь здесь торчать, торчи на здоровье! – Инна распахнула дверку и выбралась наружу.
– Да не кипятись ты, я с тобой согласна! Мы и так сделали почти невозможное – Яна тихонечко, на первой передаче следовала за взбунтовавшейся подругой.
«Ладно, проехали!» – проворчала Шданюк, вновь забираясь в автомобиль.
Девушки были, бесстрашными активистками и провели на своем коротком веку не одну громкую акцию, шокирующую обывателей, но свою новую патронессу, которая сменила застенчивого американского спонсора Джеда Сандена, немного побаивались. Оксану Григорьевну Кнопелюк, которая теперь стояла у руля финансовых потоков, побаивалась даже штатная ведьма Олеся Ровальчук.
– Кажется за нами хвост – Яна отметила в зеркале заднего вида черный «Опель Вектра», который следовал за ними от самой клиники.
– Это полиция! Жми на красный! Дотянем до вокзала, а там, ищи свищи – Инна также заметила преследователей и вжалась в сиденье.
Райнер Фогель не ожидал такой прыти от старенького Фольксвагена, неторопливо катившего по берлинским улицам. Не дождавшись зеленого света, автомобильчик вдруг резко сорвался с места в самую гущу бокового потока. Впереди раздался визг тормозов, сигнальный вой, треск нескольких столкнувшихся автомобилей, но Фольксваген каким-то чудом проскочил это месиво и теперь неторопливо удалялся от перекрестка.
«На вокзал едут!» – поздно сообразил Райнер, зная путь и покороче.
На боковой улочке они нашли покинутый активистками «Фольксваген». Комиссар оставил Фогеля у машины, а сам влился в людской поток Центрального Берлинского вокзала.
Можно было бы поднять всех на уши, снять данные со всех камер, подключить резервы, но Алекс вовремя вспомнил, что дело по просьбе американцев принимает характер частного расследования и умерил пыл.
«Два билета до Киева» – раздался рядом женский голос с сильным акцентом, и Алекс невольно замер, незаметно скосив глаза в сторону кассы.
«Так не бывает» – комиссар все еще не верил в свою удачу, разглядев двух девчат и узнав в одной из них мойщицу окон.
Спустившись вниз, комиссар нашел Фогеля, изучающего старенький «Фольксваген» выпуска начала восьмидесятых годов прошлого века. «Такая машинка была у моей мамы» – улыбнулся Алекс.
– Оставь ее в покое, Райнер! Передай Лямке заявление от наших американских друзей – комиссар передал тому сложенный пополам листок.
– А ты? – Фогель перевел удивленный взгляд с бумажки на Шульца.
– А я беру отпуск! – Алекс, размышляя, как оперативно можно было бы решить визовый и финансовые вопросы, набрал номер Бухальского…
* * *
– Увидимся! – помахал рукой Алекс двум своим попутчицам, когда сошел с поезда на перрон вокзала в Киеве.
– До встречи! – кокетливо попрощались с ним девушки.
– Кого это вы привезли на хвосте? – проворчала Оксана Григорьевна, которая прибыла лично встретить своих девчат, вернувшихся из Берлина. Вернувшихся живыми и здоровыми и не с пустыми руками.
– Хороший парень, немецкий журналист, приехал в Киев, чтобы своими глазами посмотреть, какая у нас тут царит демократия – Яна еще раз обернулась, чтобы помахать ему рукой.
«Демократия» – проворчала Оксана Григорьевна, забирая у Яны золотой ключик и вручая им по пухлому конверту спонсорских пожертвований.
– Оксана Григорьевна, а что в нем такого особенного? – осмелилась спросить Жевченко, провожая взглядом ключик, перекочевавший в сумочку госпожи Кнопелюк.
«Я бы сама хотела это знать» – подумала Оксана Григорьевна, но посмотрела на Инну так, что та скромно потупила очи.
– Отдыхайте, девочки! Скоро будет много работы – с этими словами Оксана Григорьевна хлопнула дверкой своего темно-зеленого «Ягуара» и скрылась в плотном городском потоке.
– Хочешь такую? – спросила подругу Яна.
– Зачем? У меня есть парочка отличных байков. А ты все продолжаешь мечтать о воздушном шаре? – Шданюк всегда считала Жевченко немного эксцентричной, даже на фоне остальных активисток их команды.
– Забудь! Коплю на яхту, яхта практичнее – призналась Яна.
– Жаль! Мы с девчонками на твой шарик уже положили глаз. Представляешь, какие у нас открылись бы новые горизонты? – в голосе Инны улавливались фантазийные нотки.
– Поговорим завтра в офисе, может быть, и скинемся на шарик – Яна подняла руку и поймала такси.
«Отдохнем с дорожки» – согласилась Инна, сворачивая на Санаторную улицу, где снимала квартиру…
Вечером, сидя у камина в своем уютном трехуровневом домике на берегу Днепра, Оксана Григорьевна со спокойной совестью зачеркнула букву «А» их общего с Богданом плана, вытащив из конверта букву «Б». Вот тут начинались реальные трудности. Во-первых, куда-то вдруг опять запропастился сам Богдан Захарович Пестрюк, ее друг и где-то даже любовник. Почему «где-то»? Да потому, что он появлялся внезапно, и так же внезапно исчезал.
С Богданом Пестрюком она познакомилась в Одессе, еще в те лихие годы, когда она в пляжный сезон приторговывала креветками и вареной кукурузой, а по вечерам, и легкими наркотиками. Богдан Захарович вошел в ее сложную жизнь просто и стремительно, так бурно ее еще никто и никогда…, но даже не это было главное. Главным было то, что он напрочь отбил у нее охоту зарабатывать себе на жизнь таким сомнительным способом. Пестрюк дал ей денег, а кроме всего прочего, он переписал на Оксану одно солидное охранное предприятие в столице. Не говоря уже об уютном гнездышке на берегу Днепра.
Три года назад Богдан Захарович снова пропал на полгода, а когда появился в офисе, то положил на ее стол фрагмент фотографии, на которой угадывалось мужская фигура. На фото не хватало большей части его лица, но зато полностью была видна шея, на которой болтался маленький ключик.
«Ищем, Оксанка этого крутого парня! Все это очень серьезно!» – ткнул пальцем в золотой ключик Богдан Захарович и снова пропал на несколько месяцев.
Оксана честно пыталась выполнить просьбу своего босса, так как Богдан ничего и никогда не делал просто так. Как показывал опыт, за его поступками всегда скрывался некий серьезный мотив.
