Этот парень - не подросток. Даже и близко.

- Эй, мужик, - кивает он мне. - Ты ее брат, верно? - он кривится, ожидая, что я начну с ним грубо разговаривать. Ему даже не известно, что у Дэйзи одни сестры и нет братьев.

- А ты новый парень Дэйзи? - спрашиваю я, не давая ответ на его вопрос.

Он неловко покачивается на пятках.

- По-типуууу того...

- Термин чей-то парень не несет в себе более одного значения, - я прислоняюсь плечом к дверной раме. - Вы либо встречаетесь, либо нет.

Он прищуривает глаза, будто смущается.

- Ну, мы вообще-то даже не трахаемся. Она – несовершеннолетняя, - он хватает пальто со спинки кресла. - Что ты скажешь на это?

Ложь.

- Ты все еще можешь быть осужден за содомию в вопросе минета, - отвечаю я. - Так что я бы назвал это траханьем.

Его лицо становиться бледным.

- Посмотри, я - модель. Мы с Дэйзи знакомы почти что год. Мы - всего лишь хорошие друзья.

- Тебе ведь где-то... двадцать два? - спрашиваю я.

- Двадцать три.

Блядь. Рику двадцать три. Он бы убил этого парня.

Я качаю головой.

Дэйзи запуталась. Я вижу это по выражению ее лица, при каждой нашей встрече. С 14 лет она занимается своей карьерой и должна вести себя, как взрослый человек, чтобы выжить в индустрии моды, среди агентов, фотографов и моделей по-типу Джулиана. Но все еще есть люди, такие как Ло и Лили, видящие в ней младшую сестру. Которые оберегают ее, относясь к ней как к шестнадцатилетней девочке, не достигшей своей зрелости.

Возраст - это число, отражающее обстоятельства, окружающую среду или психологию. Для меня возраст имеет несущественное значение, так как я не раз видел людей, которым по тридцать лет от роду, а они ведут себя подобно детям, или некоторых подростков, берущих на себя ответственность за домашнее хозяйство.

Я не сужу людей по цифрам в их документах. Я оцениваю их внутренность и суть.

Думаю, мне стоило бы поговорить с Дэйзи о ее ситуации. Стоило бы дать ей знать, что ее собственное смущение позволяет обществу еще сильнее воздействовать на нее. Что не важно, сколько ярлыков и рамок хотят навязать тебе окружающие; ты будешь в порядке лишь до тех пор, пока сам будешь четко осознавать кем являешься.

И возможно, тебе придется играть по чужим правилам, смириться с их условиями и использовать их терминологию - лично я делаю так всю свою жизнь - но важно лишь то, чему ты сам веришь.

Но если начистоту, я никогда не заведу с ней подобный разговор. Фредерик часто напоминает мне, что я не психиатр этого мира. Я вижу людей насквозь, но должен выбирать кого и что, хочу исправить. Дэйзи и так достаточно умна, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Ей просто нужно немного времени.

Запретить ей дружить или общаться с кем-либо не решит проблему. Это просто станет еще одним гнилым напоминанием того, что числа в документах означают больше, чем ее внутренняя зрелость. Так что я должен потерпеть, доставив удовольствие ее парню.

- Дам тебе совет, - говорю я легкомысленно. - Если ты в дальнейшем планируешь организовывать в этом доме ночевки со своим хорошим другом, сведи свои оргазмы до минимума. Возможно, в следующий раз не я буду тем, кто вас застукает, и тогда тебе вряд ли удастся уберечь свои яйца.

- Так... кого мне следует избегать? - смеется он.

- Всех, кроме меня, - говорю я ему.

Он снова смеется, словно это шутка. Я не отрываю от него строгий взгляд, и его улыбка угасает.

- Ох... - бормочет он. - Блин, это хреново, да?

- Ага, чувак, это хреново, - я внутренне содрогаюсь от употребления подобного обращения, но парень явно лучше понимает, если говорить с ним на его языке. Его плечи расслабляются, а на лице снова расплывается легкая улыбка. Это выглядит так, будто мы - друзья.

Еще одно прибавление в моей коллекции.

Насколько же это ебануто? Фредерик... ох, постойте, я же не могу позвонить ему. Раздражение внутри меня все нарастает и нарастает. Очевидно, что мне просто, блядь, нужно вздремнуть.

- Джулиан, как думаешь, я могу взять у тебя твой номер? Ты же едешь с нами в Альпы, верно?

- Ага, - он диктует мне свой номер телефона, и я вбиваю его в свой мобильный. У меня нет намерения когда-либо ему звонить, но если что-то случится с Дэйзи, а она будет с ним, то данная информация будет очень важна. - Думаешь, ты мог бы позвать Дэйзи назад сюда, когда пойдешь наверх? Мы в некотором роде кое-что не закончили, ну, знаешь, - он смотрит на меня с таким выражением лица, которое обычно сопровождается странными братскими рукопожатиями.

Он - реально идиот.

- Нет, - говорю я категорично. - Ты можешь использовать свою руку, чтобы закончить начатое. А Дэйзи нужно приготовить завтрак.

И что-то подсказывает мне, что Дэйзи на самом деле не горит желанием прикасаться к нему. Я не могу смотреть на него, без желания треснуть хорошенько по его лицу.

Так что решаю уйти, как только сохраняю в телефоне его номер. Я просто поднимаюсь наверх и забираюсь в кровать, стараясь не разбудить Роуз.

Спасибо Фредерику, я могу проспать сегодня весь день напролет.

- Ты видела, что случилось в аэропорту? - спрашивает у меня Лили, широко и глупо улыбаясь. - Никто даже не взглянул в моем направлении. И все, что мне для этого понадобилось сделать - так это одеть солнечные очки, - она издает восхищенный визг и падает на кровать. - Думаю, я люблю Францию.

Я не могу сдержать улыбку. Видеть сестру счастливой для меня особое событие.

Наша поездка в Альпы планировалась заблаговременно, так как продакшн хотел отснять материал в непринужденной обстановке отпуска. Но вышло так, что выбранное время оказалось идеальным. Всем нам нужен был перерыв от преследования папарацци. Здесь нас ожидали арендованный деревянный домик и все еще холодная снежная погода, даже несмотря на то, что на дворе конец марта.

3 месяца - мама

3 месяца, и Лили выйдет замуж. 3 месяца, и мне нужно закончить пошив ее платья. После того, как я сделала пять вариантов эскизов, думаю, что наконец-то достигла идеала, а еще я взяла несколько вариантов тканей с собой. Коннор говорит, что я должна просто отдать все выбранные материалы и дизайн швее, но я хочу, чтобы платье вышло совершенным. Если хотя бы эту вещь я сделаю для Лили хорошо, то, на мой взгляд, вся свадьба будет успешной. Возможно, не для моей матери, но для меня безусловно.

Пока все разгружают продукты, мы с Лили осматриваем кровати, чтобы распределить комнаты. Я ненавижу то, что испорчу ее прекрасное настроение разговором о свадьбе, но она создала идеальную возможность для данной беседы.

- Может, если тебе так нравится Франция, мы организуем вашу свадьбу в Париже.

Лили приподымается, опираясь на локти.

- Означает ли это, что репортеры не смогут ее снимать?

Предполагается, что свадьба ребят попадет в национальные новости и будет транслироваться на нескольких кабельных телеканалах, спонсирующихся Ассоциацией Глобального Вещания(GBA), так, словно Лили и Лорен - члены королевской семьи. GBA купила права на съемку нас, выступив против таких гигантов как ABC, NBC, и CBS.

- Думаю, они прилетят сюда и все же сделают свое дело.

- Ох...

Наступает длительное молчание, усиливая напряженность в комнате.

- Я могу это изменить, если ты так хочешь. За все время ты просто не подавала мне никаких идей или намеков на то, чего хочешь.

- Я хочу быть помолвленной еще три месяца.

- Лили...

Она поднимает руки.

- Я знаю, - восклицает она со вздохом. - Это - не вариант, - Лили задумывается на секунду. - Предполагаю, Париж - хорошая идея, - она усмехается. - Мы можем заказать на свадьбу блинчики?

- Уже сделано.

Она вскакивает с кровати и обхватывает меня за талию своими тонкими руками.

- Спасибо тебе, Роуз... - она делает паузу. - Прости, что я все усложняю для тебя.