Всеми силами подавляя в себе желание сейчас же начать душить венценосного идиота, невесть зачем лишившего себя столь мощного амулета, я вернула внимание к тем, кто на данный момент был нашей основной проблемой.

Они стояли треугольником, не перекрывая, однако, друг другу траекторию возможной магической атаки; их веера, которые они держали в левых руках, были полураскрыты и чуть отведены в сторону, демонстрируя тем самым жест откровенного предупреждения.

Дальше всех от нас, на веранде, застыл юноша с острыми, неприятными чертами лица и водянисто-карими глазами. Смотрел он чуть исподлобья, и предвкушающая усмешка, кривившая его полные губы, вкупе с шальным взглядом утвердила меня в единственном мнении: этот юный пэр из тех, кто любит развлечения и имеет о них весьма своеобразное представление. Достаточно даже не слова — жеста — со стороны лидера группы, чтобы эта машина для убийств сорвалась с места и кинулась на нас.

Чуть ближе к нам, в тени пышно цветущих рододендронов, стоял светловолосый мужчина средних лет. Его несколько женоподобное привлекательное лицо имело выражение фоновой мечтательности, которая в данной ситуации вызывала откровенные опасения. Стоял он расслаблено, смотрел с лёгким любопытством, без злобы, но что-то подсказывало: лучше трижды встретиться в тёмном переулке с юношей с веранды, чем единожды перейти светловолосому магу дорогу. Именно в тот миг, когда этот вывод сформировался в моей голове, исследуемый мужчина встретился со мной взглядом и подмигнул. Создалось странное впечатление, что ни одна из моих мыслей не стала для него секретом, хоть я и понимала, что это невозможно: амулет защитил бы меня от телепатии. Едва удержавшись от того, чтобы нервно передёрнуть плечами, я перевела взгляд на женщину, стоявшую ближе всего к нам.

То была статная пэри неопределённого возраста с тёмно-зелёными глазами и черными волосами, уложенными в вычурную причёску. Её чуть удлиненное лицо было образчиком необычайной, хоть и резковатой, красоты. Аромат её духов, густой и дурманящий, волнами распространялся вокруг, вызывая странное оцепенение, а просторный наряд, расшитый магическими рунами, каким-то образом не скрывал, а подчёркивал изгибы точеного тела. Зелёная ящерица, поблескивая глазами с золотистого веера, сообщала окружающим, что женщина была ни кем иным, как пэри Эстатрой, возглавлявшей Дом Ящерицы, и, соответственно, Магический Альянс.

Не дождавшись никакой реакции на свои слова, пэри приблизилась ещё на шаг и пропела:

— Ваше Высочество, Вы ничего не хотите нам сказать?

— Только после того, как Вы отзовёте своих стражей, пэри, — последовал спокойный ответ. Эстатра хмыкнула:

— Вы забываетесь. Вас разыскивают по всей столице, и в обмен на Вашу голову…

Тихий смех Наследника прервал разглагольствования Ящерицы:

— Пэри, право, опустим прелюдию. Мы оба знаем, что Вы меня не убьёте, и оба знаем, почему. Потому уберите от меня ваших собачек и исцелите мои глаза. Нам есть, что сказать друг другу.

Чуть прищурившись, пэри резким, чётким движением закрыла веер и, усмехнувшись, признала:

— Мозгов у Вас, скорей всего, нет. Но, надо признать, выдержка отменная!

Эти слова, видимо, сопровождались некой мысленной командой, поскольку призрачные воины отступили в тень, а маг с веранды, бросив в нашу сторону разочарованный взгляд, опустил веер.

Борясь с желанием немедленно развернуть стоящего ко мне в профиль Эйтана и посмотреть, что произошло с его глазами, я сжала руки в кулаки, стараясь сохранить на лице маску спокойствия. Пэри, нарочито медленно поведя покатым плечиком, шагнула к принцу и накрыла ладонью его лицо. Когда спустя пару мгновений она отняла руку, кровь со щеки Змея бесследно исчезла.

— Следуйте за мною, дорогие гости, — пропела Ящерица и плавной походкой направилась по неприметной тропке, ведущей, казалось, в самую заросшую часть сада. Однако, стоило нам пройти несколько шагов, как деревья разошлись в сторону, и непонятным для меня образом мы очутились перед вычурной резной высокой дверью, ведущей в небольшой павильон, оплетенный вяло шевелящимися стеблями.

В помещении было прохладно и уютно; раскрашенное в разные оттенки зелёного, наполненное свежими ароматами, оно, тем не менее, было оформлено несколько аскетично. Не было никаких лишних деталей вроде коллекционного оружия или древних ваз, но было нечто в однотонной ткани, укрывающей низенькие диванчики, в небольшой ярко-жёлтой круглой лампе, парящей под потолком, в плавной линии стола, сделанного в форме молодой луны, что буквально кричало о роскоши.

Кивком предложив нам сесть на один из диванчиков, пэри заняла кресло с высокой спинкой, парящее в двух локтях от пола без какой-либо видимой поддержки. Светловолосый маг, послав нам мимолётную улыбку, расположился за спиной своей Госпожи. Парень с веранды остался ждать нас снаружи, что, впрочем, меня не удивило: таким, как он, точно нечего делать на переговорах.

— Итак, мой принц, — Эстатра раздражённо щелкнула веером, привлекая всеобщее внимание, — Я всё ещё жду ответа на свой вопрос.

Эйтан чуть улыбнулся и вольготно откинулся на спинку дивана. Не обращая внимания на нетерпение, промелькнувшее на холёном лице Ящерицы, Наследник Ишшарры с нескрываемым любопытством осмотрелся вокруг.

— Пэри, я отвечу на Ваш вопрос, но удовлетворите и Вы моё любопытство. Кресла и диваны, управляемые левитацией — это изобретение Ваших людей?

Эстатра нехорошо сверкнула глазами:

— Да, Ваше Высочество, и Вам прекрасно это известно.

Эйтан манерно улыбнулся, и я невольно задержала взгляд на его лице: эта издевательская усмешка ему определённо очень шла.

— Ах да, та история с перекупленным Торговым Альянсом патентом… Говорят, Эжар Кот за месяц окупил себе все издержки. Чрезвычайно невыгодная для Магического Альянса получилась сделка… но, находясь под постоянным давлением со стороны моего отца, Вы, разумеется, не могли поступить иначе.

Лицо Главы Магического Альянса ничего не выражало, но по чуть сузившимся глазам я поняла, что слова принца достигли цели. Впрочем, иначе и быть не могло: все знали, насколько тяжело жилось Магическому Альянсу во времена правления Эшона Нетерпеливого, который открыто благоволил Эжару Коту, Главе Альянса Торгового. Магов притесняли во всем: на них в первую очередь падало подозрение во всех политических убийствах, они обязаны были платить наибольшие подати в казну, а их количество строго контролировалось, дабы не допустить бунта.

Неизвестно, существовал ли бы вообще самостоятельный Магический Альянс, не стой у его руля Эстатра Ящерица. Лавируя в мутной воде ишшаррской политики, женщина сплотила своих магов, с переменным успехом отыскивая лазейки в драконовских методах соперников.

В тот день, когда мы с Эйтаном сидели на диванчике в одном из летних павильонов, положение Ящериц было чрезвычайно шатким. Смерть Императора, к притеснениям со стороны которого они привыкли, оставила их в неопределённом ожидании: все знали, что Медный Лис Экис унаследовал от отца как ненависть к магам, щедро замешанную на зависти, так и толпу прихлебатаев, заправлял которыми небезызвестный Эжар Кот. Ящерицы нервничали, справедливо опасаясь гонений, потому визит Эйтана действительно был им выгоден.

При всём при том, пэри Эстатра никогда не была женщиной легковерной, что, впрочем, было характерном всем людям её класса: ещё пэр Эластор, основавший Дом Обезьяны, писал в своих Апокрифах, что доверчивые пэры, конечно, иногда рождаются, но долго почему-то не живут.

Как бы там ни было, особого энтузиазма не звучало в голосе Ящерицы, когда она пропела:

— Ну да, разумеется. Вы пытаетесь меня убедить, что, придя к власти, дадите магам свободу действий? Я слишком хорошо знаю Ваш род, мой милый мальчик, дабы поверить в подобную чушь. Не имея собственного магического потенциала, вы притесняете одаренных, хоть и пользуетесь дарованными ими благами. Со времён Вашего прадеда корона стремится контролировать магов; и я должна поверить на слово, что Вы, аки дух-спаситель, откроете перед нами все двери? Так мне ли не знать, в чем прелесть подобных обещаний, Ваше Высочество — их мало кто выполняет.