Важич был плох, но, на взгляд духовника, ещё слишком бодренький, чтобы упокаивать с чистой совестью.
— Мг, — блондинка цинично примерилась к высоким, крепким профессиональным ботинкам на грубой рифлёной подошве, которые были явно на три размера большими, но удивительно удобными в сравнении с тоненькими босоножками. — Мне, конечно, жалко местных жителей, но не оставаться же возле него верными псами с молитвой на устах, о падающих с неба, аки градины, лекарях и травниках. Сами мы едой не разживёмся, грабить в этой глухомани некого, а мы и без того из графика прилично выбились. Не рукоположением же нам его лечить. У тебя уже сумка ополовинена, а до Смиргорода ещё топать и топать.
— Да и лекари в Смиргороде, признай, не ахти. Все поразъезжались, когда нового градоправителя назначили из княжих лизоблюдов. Надо бы его в Новокривье или лучше сразу в Чижиный бор перебросить. Эх, тут же растрясти недолго… Танка!!! — возмущённо заорала травница, обратив внимание на манипуляции подруги с непробиваемыми чародейскими сапогами. — А ну положь на место! На кой тебе его ношеная обувка сдалась? Ещё грибок, какой подхватишь!
— Лучше уж ботулизм? — Танка обиженно продемонстрировала оцарапанную грязную ступню, но ботинок вернула на прежнее место, даже шнурки затянула. — Ему‑то зачем, лежачему? Хотя… Эл? Это чудо целительской мысли самостоятельно идти может?
Травница склонилась над недвижимым телом, поводила руками и нахмурилась:
— Теоретически, да. Я вчера никаких серьёзных повреждений на нижних конечностях не заметила. Синяки и ушибы не в счёт. Позвоночник цел и, судя по зрачкам, сотрясения не было. Вот только почему он в себя не приходит? Дыхание чёткое, пульс нормальный. Должен был очухаться, гадёныш.
— Придуривается? — деловито поинтересовалась Чаронит, становясь рядом в мини — консилиум.
— Не похоже…
— Спит?
— Мне б так спать, когда анестезия отходит…
— Тогда будем приводить в чувства!
Уже по тому, как заблестели зелёные глаза тенегляда, стоило предположить, что методы будут заимствоваться из пыточной практики во имя мести за полгода унижений и издёвок на факультативе по боевым чарам, которые девица щедрой рукой молодого подмастерья огребала за любую провинность подчас даже прилюдно. Сильно трясти, резать, колоть и пинать ногами травница ей категорически запретила. Удержать от нескольких тычков не удержала, но запретила и даже отобрала серп и вилку, во избежание дальнейшего членовредительства. Отведя душу за всё то время, что ходила след в след за жестоким кумиром, ловя каждое слово и взгляд в надежде перенять толику таланта, Яританна перешла к более мирным способам: щипала за ляжки, щекотала, оттягивала веки, дула в лицо и уши, подсовывала под нос памятный носок неизвестного происхождения, теребила щетину под самое глумливое сопровождение. Травница лишь стоически отворачивалась и морщилась, потому как её нежной душе претили пытки над военнопленными и издевательства над её пациентами в частности. Небритые щёки от лёгких и не очень пощёчин болезненно покраснели, мочка уха пульсировала, жилка на шее бешено дрожала, на челюсти вздувался желвак, но сознательная реакция упрямо не проявлялась.
— Танка, может, изначальный посыл был неверным? — не выдержала Алеандр, когда духовник кровожадно потянулась к травяному пластырю на лбу.
Девушка остановилась, картинно выгнув бровку и убрав от раны изящные пальчики.
— Может, у него от чар что‑нибудь перемкнуло. Видела, как вчера здесь разило?
— Что предлагаешь? — Яританна деловито обтёрла руки о подол юбки и серьёзно уставилась на травницу.
— Э — э-э, — Алеандр смущённо потупилась, слегка розовея, — что‑нибудь традиционное? Поцелуй там… в смысле «разделённое дыхание».
— Спящий красавец? — саркастично хмыкнула духовник и, склонившись, отрывисто поцеловала мужчину, посылая лёгкую волну чар.
Раненый даже не дёрнулся.
— Видать, ты для него недостаточно прекрасная дева, — хихикнула травница, глядя, как обиженная отсутствием реакции девушка вытирает губы.
— Прошу на баррикады!
Травница неловко присела возле распластанного чародея, забросила за спину тяжёлую косу и, долго примеряясь к разбитому лицу, с громким вздохом склонилась над гордостью боевого факультета.
— Эй — ей, потише! — окликнула её Яританна. — Нос зажимать не надо.
Девушка смущённо отшатнулась от всё ещё пребывающего без признаков сознания чародея и аккуратно убрала с его лица ладошки. При виде травмы профессиональные инстинкты часто брали верх над сугубо женскими, поэтому «раздельное дыхание» трансформировалось в искусственное.
— Может, ты ещё раз попробуешь? — Эл с надеждой повернула лицо молодого человека к сидящей напротив подруге.
Чаронит подсчитала свой объём резерва с учётом низкого КПД при подобной передаче и встала:
— Да здесь его бросим.
Золотистые глаза немедленно распахнулись, выражая глубочайшее возмущение.
— Ах ты, симулянт! — вскрикнула духовник и в сердцах пихнула в бок молодого Мастера, что так удачно прикидывался дохлым, но быстро одумался, уловив в словах Чаронит настоящую решимость.
— Постой, — Алеандр удалось перехватить ногу подруги, прежде чем раненого жестоко пнули в живот. — Может, это последствия посттравматического шока.
— От такого длительного шока помер бы давно без инъекции.
— Мы не можем поручиться, — упорствовала девушка, хоть и сама хотела надавать оплеух желтоглазой сволочи. — Здесь всё так фонило и столько гадости шлялось, что могли потоки чар заклинить. Не сможем же мы их прямо здесь распутывать без специальных установок. Его нужно срочно к лекарю доставить! Тут поблизости есть прекрасная лечебница. В Жодишках. Слышала? Её ещё при ранней имперской экспансии учредили. Грандиознейшее, скажу тебе, сооружение. Да и место для практики неплохое. Жаль, что теперь там уютный дом для умалишённых. Но, с другой стороны, если там душевнобольных да заражённых выхаживают, то и оборудование для одного здорового найдётся. Нам его туда доставить просто необходимо!
Духовник одёрнула рукава и более умиротворённым тоном поинтересовалась у двух пар полных надежды глаз:
— А как мы его туда поволочём? Покатим или на закорках? Путь то не близкий. Пешочком с день тащиться придётся. Подумай головой, он же здоровый как лось! Вспомни, сколько потов сошло, пока из котлована вытянули. А здесь ещё и не растрясти нужно. Как это ты представляешь нас плавно карабкающихся через этот бурелом с шестью пудами на плечах?
Алеандр что‑то хотела сказать, но не нашла аргументов. Воздушных чародеев среди них не было, а аккуратно выволочь парализованного без посторонней помощи не оставалось никаких шансов. Оставлять же здесь едва спасённого становилось до боли невыносимо. Девушка заглянула в полные отчаянья глаза молодого чародея и едва не расплакалась. Яританна тоже не выглядела особенно счастливой, но вполне холоднокровно раскладывала мужские пожитки и мастерила из них компактный узел.
— Точно! — подскочила травница и, едва не зацепившись за тело, бросилась к компаньонке. — Танка, я же говорила, что видела чей‑то схрон, когда сюда добиралась. Должна же у них быть если не ступа, то болтун какой! В случае чего, можем тряпками ветки связать и волоком до дороги дотащить. Но так просто я его не брошу! Не могу! Не хочу!
— Ладно, ладно, не наседай, — примирительно подняла руки духовник. — Я ж не против, если есть разумный способ.
Алеандр уже исчезла между деревьев, а Яританна с горечью развязывала тканевый узел и думала о собственной мелочности в рамках высоких идеалов древних ратишей и рыцарского кодекса. Образ вырисовывался не радующий, но, с другой стороны, более жизнеспособный, как говаривала её предприимчивая маменька. Пропавший более шести лет назад на просторах Империи, героический отец, являвший собой образчик высокого ратишанского духа, в подобной ситуации реагировал бы куда благороднее. По мере взросления, мысль о том, что именно избыток благородства послужил причиной безвременной кончины боевого чародея и единственного кормильца, всё чаще приходила тенегляду в голову. Поэтому неудовлетворённость собой в ситуации с тяжелораненым мучила девушку не долго. Чуть — чуть обидно было, что вполне здравая идея с волоком и носилками не пришла ей самой. Обидно ровно настолько, чтобы осознать, что лично она не и слишком переживала за спасение чародея, а потому и не особо задумывалась над альтернативами. Усилием воли запихнув подальше привычный цинизм, девушка намётанным взглядом предприимчивой бесприданницы окинула окрестности на предмет деталей будущих носилок и довольно улыбнулась, предвкушая приятную задачу для ума.
