Толстый гниловатый умрун, брызжа слюной и липкой желудочной слизью, радостно вскарабкался на образовавшуюся кучу — малу и принялся с почти детским восторгом прыгать сверху. Прижавшаяся к дымоходу, временно признанному самым безопасным местом, Алеандр в ужасе взирала на всё увеличивающуюся груду тел на полу. Араон совершенно странно бездействовал, точнее ему ещё удалось расшвырять по стенам двух — трёх тварей, протиснувшихся в окно, но основная масса быстро подавили обессилившего чародея в прямом смысле слова. Хотя Эл очень сомневалась, что его не пришибло ещё ударом отлетевшего от дверей стола. Мог же профессиональный боевик в предсмертных конвульсиях отбить несколько слабеньких атак?

А в том, что атаки были слабенькими, не приходилось сомневаться. Сперва, возможно, нежить и испытывала определённые гастрономические претензии к запертым в домике людям. Двое из первой волны до сих пор визгливо рычали и царапали стены, застряв телами в маленьком оконном проёме. Но их последователи наседать стали как‑то вяленько без необходимого плотоядного огонька, с какой‑то тупой безвольной ленцой, словно через силу. И то больше радость вызывало скорее кручение на месте или копошение в куче тел над Важичем. О том, что умруны на нижних ярусах такой своеобразной башни в данный момент самозабвенно пережёвывали ещё тёплого мужчину, Валент старалась не думать. Она вообще пыталась производить как можно меньше лишних движений, словно от этого её могли заметить и так же азартно коллективно потискать с элементами зубоприкладства. Определённая лихость, бурлящая в крови после сражения с вурдалаком, ещё не прошла и девушка время от времени порывалась швырнуть в ближайшего умруна какой‑нибудь утварью или битым кирпичом, но то и дело одёргивала себя, надеясь, на свою не аппетитность.

Неожиданно печка под ней подпрыгнула, словно от взрыва.

— Мать честна! У него же жезл сейчас рванёт! — с криком вылетела из своего укрытия травница, на ходу довольно грубо раздавая пинки апатичным тварям и пытаясь самой закопаться в гору тел для изъятия желательно живого и не сильно пожёванного боевика. Умруны в ответ огрызались и некультурно отпихивались локтями и пятками, щёлкая челюстями в опасной близости, хоть в поедании травницы заинтересованы не были, очевидно, ввиду её полнейшей несъедобности. В своём почти возмущённом рычании они удивительно походили на учеников младших групп у входа в раздевалку после конца занятий. Знакомое раздражение охватило с новой силой (всё‑таки именно ей приходилось ютиться с краю в ожидании оттока основных масс и уныло собирать по полу павшие в неравной схватке вещи), и девушка с боевым кличем степных троллей бросилась к стене и, без особых усилий оторвав хлипенькое крепление, с непередаваемым восторгом осуществила свою давнишнюю задумку: зашвырнула рукомойник в мерзкую груду мяса.

Вероятнее всего, заговорённая вода в купе с тяжёлой ёмкостью и неплохим замахом могла бы существенно сократить чисто натянувшейся со всей околицы нежити. Проблема состояла в том, что в этот же момент твари дружно пронзительно заголосили и прыснули во все стороны, словно блохи с дохлой собаки, так же стремительно, как и пытались пробраться внутрь накануне. Столкнувшись с волной несущейся на неё паникующей и визжащей от страха нежи, Алеандр на миг растерялась и очнулась уже на полу, живая, но изрядно потоптанная и измазанная в земле, слюнях и кирпичной крошке. Тело болело до самой макушки, будто по ней пронеслось стадо упырей. Не удержавшись, девушка хохотнула от удивительной точности собственного сравнения.

— Кому сказать, не поверят! — Эл утёрла рукавом с лица субстанцию, о чьём происхождении предпочитала не задумываться. — Как‑то обсурдненько это я с нечистью сразилась. Даже не могу сказать, кто в итоге победил…. Меня вроде не съели, значит, не они. Так и я же никого…. Хотя, если судить по Арну…

Молодой человек сдавленно кашлял на полу, скрутившись небольшим рваным калачиком, и чуть заметно дрожал от перерасхода энергии. Выглядел он очень настораживающе: живой, бледный, да ещё и с кровяными подтёками по рту и подбородку. Алеандр охватили очень нехорошие предчувствия, не хорошие настолько, что она отыскала глазами бесхозную кочергу и уже начала примеряться, к удобному добиванию заразившегося героя. Герой, меж тем, с трудом прокашлялся и начал подниматься на локтях. Глаза его были вполне себе человеческими, но отчего‑то очень и очень злыми.

— Ого, Арн! — девушка постаралась придать голосу того самого умилительно — детского восторга, потому как злой чародей был не многим лучше заразившегося. — Ничего себе! Какой ты везучий! Да под такой громадой любой бы сдох или задохнулся, а ты ещё ничего так. Морда пошкрябана, но бодрячком. Ты снова применил то заклятье для подводного плаванья, да? Ну, то с удалённым дыханием?

Младший Мастер — Боя даже не нашёлся, что на это ответить. Сказать хотелось много чего и ещё больше сделать, особенности, когда после изменения вектора силы (а прижатый к его источнику, даже с обнулённым резервом чародей смог это отметить) и бегства подчинённых умрунов ему в голову прилетел рукомойник. И, странное дело, специально разработанное заклятие для боевиков в условии неблагоприятной среды, настроенное удерживать любое физическое воздействие и поддерживать оптимальный микроклимат, что создавалось им на уровне безусловных рефлексов, когда число нежити переходило в разряд двузначных, распалось в самый, что ни на есть, изумительный момент близкой встречи с оловянной посудиной. До сих пор перед глазами прыгали редкие искры, и, казалось, слышался гул, отдалённо напоминающий духовницкие песнопения на погосте. Араон зачерпнул в пригоршню заговорённой воды из помявшегося рукомойника и тщательно протёр рассеченную губу:

— Где Чаронит?

— Да за печкой пряталась, — облегчённо, но всё ещё слегка нервозно улыбнулась травница, чувствуя, что последствия гнева чародея на этот раз её минут. — Она же жуть как всяческой нежити боится, вот и окопалась в самом безопасном месте. Главное, как всё тихо, так хвастается, мол, я знаю сорок способов разделки трупоеда, а на деле…

От нервов травницу вновь понесло на мелкий и быстрый трёп. Молодой человек обречённо прикрыл глаза и попытался прервать сплошной поток нервного щебетания:

— А теперь вспомни, откуда к нам прилетел вурдалак?

Алеандр Валент смертельно побледнела и закрыла рот ладошкой, потом резко подскочила на месте и с каким‑то странным иррациональным писком метнулась сначала за печку, потом в комнату хозяйки.

Чародей проводил её рассеянным взглядом. Он не сильно волновался: если Чаронит жива, то переживать бессмысленно, если нежить Чаронит съели или покусали, то, в принципе, тоже. Чудом натянутый из окружающей среды резерв, благополучно вернулся к первоначальному нулевому состоянию, и от слабости Важича начинало знобить, что отнюдь не добавляло приятных ощущений в отбитом нутре. В таком состоянии думать о появлении нежити, источнике эманаций и причине его открытия было для него настоящей пыткой, похлеще повторных объятий с вурдалаком. Тем не менее, чародей нашёл в себе силы подняться на ноги и отправиться на решение первичной задачи, всё же потеря ещё одной подопечной была на данный момент важнее разгадывания козней заговорщиков.

К тому времени, как он, опираясь на кочергу, доковылял до хозяйской комнаты, Алеандр уже успела перевернуть верх дном всю маленькую комнатушку от грязноватого потолка, до матраца на перевёрнутой кровати, разве что стены не простукивала на предмет спонтанной дематериализации участков. Над её головой скакал тот самый предательский светляк, толи выдавая свою создательницу, толи просто прицепившись к первой попавшейся сходной силе. Араон даже склонен был придерживаться второго варианта, зная о постороннем вмешательстве в их ночные игрища.

— Везде посмотрела? — чародей тяжело привалился к косяку.

Девушка горестно покачала головой и указала подрагивающим пальчиком на дыру от старого погреба. Исследовательского вдохновения сия конструкция не внушала. Напротив, ужасно отталкивала и, как теперь обратил внимание младший Мастер, прилично фонила тёмными эманациями подсказывая не самый радужный сценарий развития только что провалившегося нападения. Менее чувствительная к энергетическому фону травница опасалась скорее интуитивно и потому, жалостливо заглядывая в глаза куратору, вцепилась в его руку, как в последнюю надежду. Понятливо улыбнувшись, Араон не преминул воспользоваться предложенной подпоркой и значительно ловчее добрался до дыры в полу.