Александр Твардовский Василий Теркин. Сборник Лирика РОДНОЕ Дорог израненные спины, Тягучий запах конопли… Передо мной знакомые картины И тихий вид родной земли… Я вижу – в сумерках осенних Приютом манят огоньки. Иду в затихнувшие сени, Где пахнет залежью пеньки. На стенке с радостью заметить Люблю приклеенный портрет. И кажется, что тихо светит В избе какой-то новый свет. Еще с надворья тянет летом, Еще не стихнул страдный шум… Пришла «Крестьянская газета», Как ворох мужиковских дум. А проскрипит последним возом Уборка хлеба на полях — И осень закует морозом В деревне трудовой размах. Придет зима. Под шум метелей В читальне, в радостном тепле, Доклад продуманный застелет Старинку темную в селе… А за столом под шум газетный Улыбки вспыхнут в бородах, Прочтя о разностях на свете, О дальних шумных городах. 1926
«Зашел я в дом, где жил герой…» Зашел я в дом, где жил герой, А нынче мать его осталась Да с ней парнишка – сын второй, Что стал опорою под старость. Большому горю скоро год, А мать по-прежнему украдкой — Нет-нет и снова перечтет Все те слова бумаги краткой. Знать, с каждым разом в том письме Дороже буква ей любая. Сидит, забывшись, как во сне, Из рук платок не выпуская. С пеленок сына никому Не уступали эти руки, Кроили курточки ему, Обнять спешили в день разлуки. И вот молва гремит о нем, Все почести ему отдали. А здесь его, в селе родном, Еще по отчеству не звали — Так молод был. Кому бы знать, Что многих славою богаче Он станет вдруг. А мать? А мать И думать не могла иначе. Что в самый кинется огонь, Не струсит, знала без проверки… Стоит в углу его гармонь И стопка книг на этажерке. И на меньшого смотрит мать: Ничем тут, видно, не поможешь. Ему играть, ему читать И быть на старшего похожим. 1940 «Велика страна родная…» Велика страна родная, Так раскинулась она, Что и впрямь – война иная Для нее как не война. Но в любой глухой краине, Но в любой душе родной Столько связано отныне С этой, может, не войной. Пусть прибитый той зимою След ее травой порос, И прибой залива моет Корни сосен и берез, Пусть в тот край вернулись птицы, И пришло зверье в леса, И за старою границей День обычный начался, — Там… Там, в боях полубезвестных, В сосняке болот глухих, Смертью храбрых, смертью честных Пали многие из них. 1941 «В поле, ручьями изрытом…» В поле, ручьями изрытом, И на чужой стороне Тем же родным, незабытым Пахнет земля по весне: Полой водой и – нежданно — Самой простой, полевой Травкою той безымянной, Что и у нас под Москвой. И, доверяясь примете, Можно подумать, что нет Ни этих немцев на свете, Ни расстояний, ни лет. Можно сказать: неужели Правда, что где-то вдали Жены без нас постарели, Дети без нас подросли?.. 1945 «В дружбе есть святая проба…» В дружбе есть святая проба, Есть заветная статья: Если мы друзья до гроба — И за гробом мы друзья. Верю я в закон могучий, Что на свете не избыт: Друг мой, смерть нас не разлучит, Если жизнь не пособит. Пусть прощанья час настанет — Мне ль, тебе ль придет черед — Дружбы долг в себе оставит Нерушимо – тот и тот. Дружбы подлинной науку Средь живых познав людей, Я твою живую руку Как бы въявь держу в своей… 1954 Моим критикам Всё учить вы меня норовите, Преподать немудреный совет, Чтобы пел я, не слыша, не видя, Только зная: что можно, что нет. Но нельзя не иметь мне в расчете, Что потом, по прошествии лет, Вы же лекцию мне и прочтете: Где ж ты был, что ж ты видел, поэт?.. 1956 «Та кровь, что пролита недаром…» Та кровь, что пролита недаром В сорокалетний этот срок, Нет, не иссякла вешним паром И не ушла она в песок. Не затвердела год от года, Не запеклась еще она. Та кровь подвижника-народа Свежа, красна и солона. Ей не довольно стать зеленой В лугах травой, в садах листвой, Она живой, нерастворенной Горит, как пламень заревой. Стучит в сердца, владеет нами, Не отпуская ни на час, Чтоб наших жертв святая память В пути не покидала нас. Чтоб нам, внимая славословью, И в праздник нынешних побед Не забывать, что этой кровью Дымится наш вчерашний след. И знать, что к бою правомочна Она призвать нас вновь и вновь… Как говорится: «Дело прочно, Когда под ним струится кровь». |
