Ругнувшись, Йорг набрал Фаржа.

– Что тут у нас творится? – спросил он, вытаскивая из кармана застрявший там портсигар. – В городе что – полицейский переворот?

– Пока непонятно, – Макс говорил хрипло, словно после долгого бега, – но есть версия, что у них приказ из Метрополии не допустить беспорядков… Добровольцы-территориалы забросили в «Мейфлауэр» Шлессера, он там разберется с леваками и провокаторами. Чертова полиция… говорят, наш героический Пайк страшно боится, что они начнут стрелять первыми, а тогда уж ландвер по домам не удержать.

– А мэрия? – выпучил глаза Детеринг. – А сенат?..

– Мэр уже снял начальника полиции города, но тот вроде как отказывается ему подчиняться. У нас всех категорический приказ сидеть и не высовываться до особого распоряжения – Поляков уверен, что ничего не происходит. Боится провокаций… так что ты тоже сиди лучше дома. Не дай бог Поляков услышит о тебе хоть слово!

– Я уже видел однажды… – начал Детеринг, но Фарж не дал ему договорить:

– Знаю я, знаю! Тут совсем другое, потому что это все из-за выборов. В универ уже едут серьезные юристы и еще несколько сенаторов. Ничего страшного не будет… пока, по крайней мере. Бурши сами напуганы до слез, так что ни о каком сопротивлении полиции не может быть и речи. Сиди, не дергайся…

Детеринг раскурил наконец короткую сигарку и положил коннектер на сиденье себе под ногу. Несколько мгновений он сидел, недвижно глядя на улочку перед собой, потом решительно набрал короткий гражданский код.

– Нина? Ты сейчас где?

– В Биотехе, – голос девушки показался ему напряженным.

– Этого я и боялся. Вас уже обложили?

– Пока нет, но внизу полно полицейских, выходящих они останавливают и расспрашивают о чем-то. Руководитель моей лаборатории велел всем уходить, но мы не хотим его оставлять…

– Пускай остаются парни, а тебе там делать нечего. Ты не солдат, в конце концов. Я заеду за тобой через четверть часа, ясно?

– Да… да, я все поняла. Я буду ждать.

Свернув на перекрестке направо, Детеринг проскочил площадь Поэзии, обычно плотно забитую в это время суток транспортом, двигающимся на север, но сейчас почти пустую, и, едва разогнавшись на авеню Бодлер, ударил по тормозам: дорогу ему перекрыл мобильный пост дорожной полиции. За темно-серым фургоном виднелась корма небольшого полицейского бронеавтомобиля.

К «Атлантису» подошли двое: седоватый плотный капитан и сержант лет тридцати с противно обвисшими щеками.

– Что у вас тут происходит? – невинно поднял глаза Детеринг, доставая из куртки служебное удостоверение. – Учения, что ли?

– В городе беспорядки, милорд майор, – выдавил капитан, дохнув только что принятым виски. – Мэрия перешла на сторону бунтовщиков.

– К-кого?!

– Э-ээ… я хотел сказать, экстремистов, милорд. – В глазах полицейского появился страх, и Детеринг понял, что говорить с ним не о чем.

– Это не вам решать, милейший, – процедил он сквозь зубы, опуская ногу на акселератор.

Следующий пост встретился ему за два квартала до научного городка биотехнологического факультета, но полицейские смотрели в сторону, и Детеринг понял, что его уже передали по эстафете. Это осложняло дело; Фарж был совершенно прав, советуя ему зарыться поглубже и сидеть потише – особенно с учетом того факта, что формально Йорг находится в отпуске. Проехав мимо большого сквера, на который выходили ворота Биотеха, Детеринг остановился в крохотном кармане у летнего кафе. Столики под зонтами оставались на своих местах, но двери заведения были закрыты. Вдоль кованого забора факультета стояло несколько машин городской полиции, два фургона спецназа и броневик с водометом.

– Ох, обойдутся ж кому-то эти шуточки, – пробормотал Йорг, вызывая Нину.

– Я уже внизу, – сообщила девушка. – Ты где?

– Аллея прямо от входа. Ты меня увидишь.

Он еще только прятал коннектер в карман, когда к нему устремились трое – в доспехах, шлемах и с дубинками на сгибе локтя.

– Хоть плачь, хоть смейся, – вздохнул Детеринг, выходя на середину аллеи, выложенной терракотовой плиткой.

Троица приближалась быстрым, уверенным шагом людей, не привыкших к какому-либо сопротивлению. Когда полицейским оставалось до него не более двадцати метров, Йорг вдруг увидел в противоположном конце аллеи Нину. Она, видимо, тоже разглядела его, но, едва заметив подходящих к Йоргу полицейских, остановилась…

Детеринг усмехнулся и поднял правую руку к затылку. Эластичное кольцо, стягивающее его густые, чуть вьющиеся волосы в хвост, осталось в пальцах, – а левый локоть будто бы случайно откинул в сторону борт куртки. Полицейские остановились как по команде. Кобура на боку Детеринга выглядела миниатюрной, но они уже понимали, что перед ними действительный офицер: умение разбираться в людях было для них частью профессии. Они понимали, что офицер будет стрелять: законы Империи Человечества категорически запрещали полиции демонстрировать оружие военнослужащим – для солдата это воспринималось как реальная угроза жизни, а жизнь имперского солдата стоит очень, очень дорого: за одного убитого встанет весь его легион, и ничего уж тут не поделаешь… На миг Йоргу показалось, что рука его ощутила восхитительную тяжесть боевого меча. Он медленно вытащил свои «корочки» – над ладонью вспыхнул, вращаясь, крылатый череп.

Лейтенант, который стоял посредине, между двух сержантов, вдруг коротко поклонился в ответ – и, ни слова не говоря своим людям, быстро зашагал в сторону факультетских ворот. Детеринг боднул головой, делая знак Нине идти за ним, и пошел к своей машине.

Нина догнала его на выходе из сквера. Не говоря ни слова, она потерлась щекой о его замшевое плечо и ловко скользнула в салон «Атлантиса». Йорг сел за руль, пустил двигатель и погнал дальше на север, к выезду из города. На всех основных направлениях стояли патрули, но транспорт, двигающийся прочь от центра, их не интересовал. На Хейли-акведуке Детеринг взял к западу, чтобы вернуться домой с южного направления.

– Успела испугаться? – заговорил он, когда под колесами полетел восьмиполосный хайвей.

– Было немного, – ответила Нина, поворачиваясь к нему. – Я… я никак не думала, что ты станешь меня искать. Это был порыв долга, милорд?

– Мы все в долгах, – вздохнул Детеринг. – Кстати, мне причудилось или на вечер передавали ливень?

– Почти ураган.

Йорг понимающе кивнул и вышел в левый ряд. После «Кубика» они расстались поспешно и даже неловко: Йорг видел, что понравился девушке, да и сам был не прочь продолжить отношения, но тон беседы, неправильно выбранный обоими с самого начала, никак не располагал к вечеру в интимной обстановке. Нина же, как он понял, за внешней бравадой прятала отчаянное стеснение. Обменявшись номерами связи, они разошлись каждый в свою сторону, из чего Йорг сделал вывод, что теперь ему придется изобретать какой-нибудь повод для следующей встречи.

– Я имею привычку держать в доме изрядный запас съестного, – сообщил Детеринг, когда навигатор напомнил ему о приближении одной из юго-западных развязок.

– Да-а? – смешно заморгала Нина.

– Более того, у меня есть сад, огород и небольшой виноградник. Точнее, гм, нечто, на него похожее.

– Никогда бы не подумала.

– Ха! Я даже поставил свое вино! Так что нам вполне есть с чем переждать сегодняшний ураган.

– Думаю, милорд, что ни сегодня, ни завтра я в море не выйду…

На Бристоль-авеню патрулей не было, зато она оказалась крепко забита транспортом, идущим в обход перекрытого севера мегаполиса. Тяжело вздыхая, Йорг свернул в тугую сеть переулков, которую уже успел изучить за прошедший год, и через полчаса заехал в свой «поселок» с непривычной для себя стороны.

– Ты только не рассчитывай, что увидишь обиталище «настоящего лорда», – сказал он Нине, с любопытством разглядывающей улицу. – Я живу здесь потому, что мне тут уютно, а что обо мне при этом думают – да плевать.

Когда «Атлантис» въехал в родные зеленые ворота, Детеринг вздохнул.