визита сюда, в Нью-Йорк, он, отвечая на вопрос, связанный со мной, сказал: вообще, что говорить о Березовском? Он легко может быть переведен из разряда свидетелей в разряд обвиняемых. Вы знаете, как такие слова самого высшего руководителя страны интерпретируются в России. Конечно, это была команда к действию, к прямому действию.

Самое ужасное состоит даже не в этом, а в том, что такая же команда проецируется немедленно на другие уровни — на уровни региональные. И я уверен, что все, кто проявлял инициативу в последние десять лет, находятся сейчас под давлением уже начальников другого уровня, местных начальников.

note 154 Сейчас президент Путин пытается развернуть страну вспять. Я считаю, что вот еще одного разворота на таком коротком интервале времени страна не выдержит. Это просто объективная реальность. Страна уже начала новую жизнь. Ей предлагают еще раз сменить эту новую жизнь, уж неважно, как ее называть — старой или на новую новую… Но в любом случае результат один и тот же — это разрушительно для страны. И безусловно, вот этот шквал разрушений — безусловно!

— сметет и высшую власть России. Вот на чем строятся мои рассуждения.

note 155 Катастрофы происходят практически каждый день, и о них говорил сам президент. Прежде всего о техногенных катастрофах, которые, как оказалось, очень существенно влияют на весь климат в стране. Но ведь техногенные катастрофы и просто такого сорта катастрофы лишь изменяют менталитет, лишь подталкивают к тем или иным действиям.

Безусловно, президент пытается опять создать авторитарный режим, не гибкий к серьезным проблемам, с которыми столкнулась страна, — и к социальным, и к технологическим проблемам. Это как раз и является разрушением для страны, поскольку нужна более гибкая, а точнее, демократическая, либеральная система для того, чтобы преодолевать такого сорта кризис, с которым столкнулась Россия.

— Между прочим, политолог Глеб Павловский вот эту часть вашего заявления, относительно прогноза — сколько Путин еще будет находиться в качестве президента России, расценил как прямую физическую угрозу президенту. И Павловский полагает, что власть не замедлит с ответными мерами. Что вы на это скажете?

— Мне трудно комментировать Павловского, я уже говорил. Человек очень специфический, человек, который, безусловно, работает

сегодня на разрушение России. Ну а насколько его утверждение соответствует действительности? Ведь у Павловского, как человека, приближенного сегодня к власти, есть очень много инструментов, в том числе, например, подать в суд, а не пытаться угрожать: если я вернусь в страну… — то есть действовать совершенно на законных основаниях. Поэтому я буду приветствовать, если господин Павловский или люди, которым он дает советы, попробуют на совершенно законных основаниях оценить мое высказывание с этой точки зрения

— как прямую физическую угрозу президенту.

То есть то, что сказал Павловский, с моей точки зрения — просто шантаж, и более ничего. Шантаж в данном случае власти, которую он подталкивает к еще более жестким действиям против меня, поскольку других инструментов, кроме как силового давления, то есть языка аргументов, у власти не хватает для того, чтобы со мной разговаривать.

Я могу совершенно точно сказать, что все те, кто пытался в течение последних десяти лет осуществлять реформы в России, безусловно, работали на созидание, на попытку построить новую страну. В общем, конечно, была масса претензий, поскольку они осуществляли революцию, а революция всегда трагедия — для любой страны. Это уже неважно, какой будет потом результат — положительный или отрицательный. Сама по себе революция — трагедия.

Так вот те люди, которые осуществляли эту революцию, — это, конечно, не Путин, и, конечно, это не Павловский, и, конечно, это не Грызлов, это тоже хорошо известно. Не эти люди разворачивали Россию в совершенно противоположном направлении.

Понятно, кто это делал: прежде всего бывший президент России Ельцин и та команда, которая работала с безусловными издержками, но которая развернула страну в правильное направление.

17 ноября 2000 г. Мониторинг СМИ. НТВ, Центр региональных прикладных исследований (ЦРПИ), Москва

ВЕШНЯКОВ, НЕМЦОВ, ИЛЮХИН РАССУЖДАЮТ О НОВОМ ЗАКОНЕ О ПАРТИЯХ, САМИХ ПАРТИЯХ И ПАРЛАМЕНТСКИХ

ВЫБОРАХ. ПРИНИМАЕТ УЧАСТИЕ БЕРЕЗОВСКИЙ, СДЕЛАВШИЙ ЗАЯВЛЕНИЕ ПО ПОВОДУ ФИНАНСИРОВАНИЯ

ВЫБОРОВ

Ведущий: Борис Абрамович, здесь у нас собралась вот такая компания, здесь в студии, мы обсуждаем новые законы о политических партиях. Разумеется, в самом начале говорили, упоминали и о ваших заявлениях, в связи с чем Центризбирком сказал, что если будут предоставлены достоверные факты, подтверждение им, то возможен пересмотр и парламентских, и президентских выборов. Скажите, пожалуйста, есть ли у вас такие документы, которые убедили бы Александра Альбертовича (он здесь) в том, что все сказанное вами правда. БЕРЕЗОВСКИЙ: Ну, Александр Альбертович очень своеобразный человек, одни существенные аргументы его убеждают, другие существенные не убеждают. Поэтому очень многое зависит от вкусовых оценок, в данном случае Александра Альбертовича. Но тем не менее он очень много сделал для того, чтобы все-таки выборы в России продвигались в сторону наиболее демократической модели. Конечно, я не делаю голословных утверждений, конечно, у меня есть документы и можно все было перевести именно в эту плоскость. Я просто нашел подтверждения в таком отклике на мое заявление, насколько общество чувствительно по-прежнему к тому, что называется компромат. И насколько общество готово с огромным желанием обсуж-

дать все это. Вот это на самом деле проблема. Я говорил в свое время и президенту, и тем, кто сегодня управляет государством, что мы должны подвести черту (в какой форме, это другой вопрос) под прошлым. Иначе каждый будет на крючке.

То, что вы сегодня обсуждаете, а я слышал часть этого обсуждения: что нужно сделать для того, чтобы выборы в России проходили на реально демократической основе, на самом деле для этого нужно сделать главное — найти критерий того, что настоящее отделяет от прошлого. Иначе каждый будет подвержен соблазну компрометировать другого и, с другой стороны, будет сам находиться под прессом компромата. Вот этого нужно избежать для того, чтобы продвинуться в сторону демократии.

11 мая 2001 г. Агентство Federal News Service (FNS), Москва

ОТВЕТЫ БОРИСА БЕРЕЗОВСКОГО НА ВОПРОСЫ

ЖУРНАЛИСТОВ НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ

ФОНДА ГРАЖДАНСКИХ СВОБОД

Гостиница «Рэдиссон-Славянская», 11 мая 2001 года

БЕРЕЗОВСКИЙ: note 156 Хочу сразу сформулировать свою позицию: для меня правозащитническая деятельность кардинально отличается от политической деятельности. note 157 Политика — искусство возможного. В то же время правозащитническая деятельность не допускает, по существу, компромиссов, не допускает, потому что выражает всегда только моральную позицию и не допускает никаких изъянов в этой моральной позиции; в то время как политика и политики допускают много изъянов в своей моральной позиции. Это, к сожалению, вынужденный атрибут политики.

То, что сегодня, как я понимаю, обсуждается в этом зале, это строительство институтов гражданского общества, это прежде всего правозащитническая деятельность. Еще раз хочу подчеркнуть: я четко разделяю для себя работу в этом направлении и работу в политическом направлении.

Тем не менее я на ваш вопрос отвечу. Я действительно считаю, что этот год не прошел бездарно. Если вы помните, год тому назад я объявил о необходимости создания в России конструктивной оппозиции. Мое понимание состоит в том, оглядываясь назад на этот год, что все необходимые условия для того, чтобы в России была, наконец, создана реальная, не карманная, не санкционированная сверху оппозиция, все необходимые условия созданы.