Части Добровольческой армии приближались к Петровке и Павловке, что подстегнуло атамана к быстрому восстановлению деятельности повстанческого отряда (в 400 штыков и сабель), штаба обороны и своей «республики». Петровка и Павловка, пользуясь развалом советской власти в Северной Таврии и паническим бегством Красной армии, снова стали полностью независимыми.

«Армия» Зубкова перехватила в степи отступающие красноармейские отряды и присоединила красноармейцев к воинству атамана, который объявил себя единственным защитником Таврических степей от «белой напасти». Вскоре в зубковскую «республику» влилась дюжина сел и несколько десятков хуторов в районе от Сиваша до Днепра. На западе и севере владения атамана ограничивались Днепром и селами Большая Ивановка, Зеленое, Большая и Малая Лепетиха, где еще стояли красные части, с юга «республику» прикрывал Сивашский залив. Атаман должен был оборонять только восточное направление — фронт против белых.

28 июня 1919 года группа генерала Виноградова (1800 бойцов) заняла Мелитополь, перерезав железную дорогу, и углубилась в Таврические степи, стремясь захватить Чонгарский мост. Зубков несколько раз атаковал белогвардейцев, но даже вобрав в свою «армию» отряды самообороны новых сел и отдельных красноармейцев, его 700–800 бойцов не могли тягаться с группой регулярных войск белых. Несмотря на то что атаман был объявлен большевиками вне закона, он сумел убедить П. Дыбенко — командира Крымской Красной армии — передать орудия и орудийные команды с уничтожаемых бронепоездов под свое начало. Зубков пообещал с помощью артиллерии на время задержать наступление белых и этим позволить Крымской армии выйти из окружения за Днепр.

Повстанцы сняли с платформ бронепоезда орудия, привязали их канатами к телегам и привезли в село, но матросы из команды бронепоезда решили уйти от атамана. Когда в погоню за беглецами устремилась кавалерия Зубкова, ее атаку матросы отбили прямой наводкой. Только после упорного боя повстанцы сумели захватить орудия. Однако Г. Кочергин (командир 4-й бригады 58-й дивизии РККА) доложил начальству: атаман якобы после захвата орудий заявил, что вступает в борьбу не только с деникинцами, но и с большевиками. В то время как повстанцы Зубкова сдерживали удары белогвардейцев, в тыл им ударили подразделения Кочергина. Красные обстреливали повстанцев из. орудий, расстреливали пленных.

Оказавшись между молотом и наковальней, зубковцы не выдержали борьбы на два фронта. Белые, уничтожив их «республику», 17 июля 1919 года вышли к устью Днепра у Херсона. 20 июля зубковцы перебрались по Каменской понтонной переправе через Днепр и влились в части Красной армии, заняв общий фронт на северо-запад от Бериславля. Однако на позициях у красных они не прижились. Повстанцы пытались обложить контрибуцией местных крестьян, совершили неудачную попытку захватить орудия артдивизиона 58-й дивизии и угнать шесть орудий. Тяга к пушкам вновь подвела атамана: командование 58-й дивизии разоружило «зубковцев», а самого атамана приказало арестовать и предать суду трибунала.

Зубкову с дюжиной бойцов удалось бежать, а остальные повстанцы из его отряда перешли к Махно. С армией Махно «зубковцы» вернулись в свои села в середине октября 1919 года. А в январе 1920-го в Северную Таврию пришла Красная армия и советская власть. Зубкова к этому времени считали погибшим или пропавшим без вести. Но в марте он объявился в родной Петровке, где квартировала красноармейская часть. Хотя атаман оставался вне закона, его несколько месяцев никто не трогал. Только 8 мая комендант села пригласил Зубкова и нескольких бывших лидеров партизан к себе «на совещание», где Зубков, вместе с еще двумя повстанцами, был арестован и отправлен на соседнюю станцию Рыково.

Узнав об аресте своего атамана, в селе ударили в набат, крестьяне начали сбегаться на центральную площадь. Но там недовольных встретили пулеметы и штыки, под угрозой этих «аргументов» крестьянам предложили разойтись. Больше Федора Зубкова никто не видел, скорее всего, он был расстрелян в ЧК или Особом отделе 13-й советской армии.

* * *

В районе Херсона и в Днепровских плавнях у Махно был еще один крепкий местный атаман — Алексей Павловский, уроженец села Большая Лепетиха. На фронте Первой мировой он получил военный опыт, Георгиевский крест и звание фельдфебеля. Весной 1919 года Павловский, когда Махно еще был лоялен к большевикам, поднял восстание против «диктатуры пролетариата». Его отряд в 200 сабель и 300 штыков при 40 пулеметах рейдировал на огромной территории от Николаева до Мелитополя, вступая в бои с белыми (группой полковника Шохина) и красными, отрядами немецких колонистов и отрядами самообороны богатых крестьян. В середине мая 1919 года Павловский присоединился к восстанию Григорьева, но в июле вместе с большим отрядом бывших григорьевцев влился в армию Махно.

В Революционно-повстанческой армии Украины махновцев Павловский командовал полком, бригадой, а с октября 1919-го — Крымским корпусом численностью 10–15 тысяч повстанцев. Силами этого корпуса атаман удерживал махновский фронт у Мелитополя, пытался захватить Херсон и прорваться в Крым. После разгрома махновцев в конце 1919 года Павловский вступил в затяжную борьбу с корпусом Слащова у Мелитополя и Перекопа. В 1920-м — начале 1921 года отряды атамана Павловского боролись против красных в Днепровских плавнях, где был создан «базовый» район махновского движения, временно присоединяясь к рейдам армии Махно. Летом 1921 года Алексей Павловский пропал без вести, скорее всего, он был убит.

Из гнезда Павловского выпорхнули такие известные атаманы махновщины, как Черный Ворон, Черная Борода, Володин. Атаман Черная Борода (Иван Тишанин) с мая 1919 года командовал отрядом григорьевцев в районе Николаева, а затем стал командиром полка Крымского корпуса армии Махно. В 1920–1921 годах рейдировал на Херсонщине, воюя в составе в Степной дивизии Блакитного-Степового. После эмиграции Махно и исчезновения Павловского Черная Борода оставался атаманом анархистского отряда в 300–350 бойцов, действовавшего в районе Кривого Рога. Погиб он в бою в середине 1922 года.

Настоящая фамилия атамана Черный Ворон была неизвестна даже чекистам — то ли Платон Черненко, то ли Иван Черноусов. Черный Ворон освоил премудрости школы атаманства и партизанства еще в ноябре–декабре 1918-го, сражаясь против гетманского режима. Он принимал участие в восстании атамана Григорьева, в июле 1919 года перешел к Махно, где был командиром конного полка Крымского корпуса. Затем Черный Ворон руководил повстанцами-махновцами в районе Елизаветграда, имел «базовый» район в Товмачевских, Шполянских и Нерубайских лесах. Под его руководством на юге Украины в 1921–1923 годах сражался отряд от 100 до 600 повстанцев. Весной 1923 года Черный Ворон был убит.

* * *

Особой корпорацией в махновском движении были атаманы повстанцев крупного села Новоспасовка, расположенного на Азовском море у города Бердянск. До середины XIX века степи вокруг Бердянска принадлежали Азовскому казачьему войску[67], казаки которого считали себя прямыми потомками запорожских казаков. Из десятка командиров-атаманов махновской армии, вышедших из крестьян Новоспасовки, серьезный вес в махновском движении имели трое: Вдовиченко, Белаш, Куриленко.

Трофим Яковлевич Вдовиченко (Удовиченко) родился в один год с Нестором Махно (1889), в семье бедняков. С 1909 года он — член Новоспасовской группы анархистов. С 1914 года Трофим воевал на германском фронте, за проявленное в боях мужество стал прапорщиком и полным георгиевским кавалером. В 1917-м — председатель полкового комитета, а с мая 1918-го — командир Второго отряда повстанцев Новоспасовки, который одним из первых выступил против немецко-австрийских оккупантов. Вдовиченко сплотил анархистскую группу села и отстаивал интересы новоспасовцев перед Махно. Фанатик анархистской революции, он выступал за уравнительство и социальную справедливость, был лидером крайне левых среди махновских лидеров.