— Что охранники видели или слышали, Ат? Отвечай на мой вопрос, или сильно пожалеешь, — зловеще пообещал колдун.

— Да-да, — заикаясь, забормотал капитан, роняя кувшин. — Простите, что вызвал ваше недовольство. Один солдат, Тех-Харпа, подумал, что кто-то промелькнул среди камней. А когда подошел ближе, чтобы разобраться, ему показалось, что он видит пару горящих глаз.

— Дикое животное, — предположил Этрам-Фал.

— Скорее всего, — поспешно согласился Ат, поднимая упавший сосуд. — Во вторую ночь, Фандорос услыхал звуки шагов и, вроде бы, приглушенные голоса.

— Голоса? — маг поднялся на ноги. — И кто там был?

Ат вздрогнул и поднял пустой кувшин на уровень груди, как будто тот мог защитить его от властного, недоброго взгляда хозяина.

— Никого, мой господин. Фандорос обыскал весь каньон с факелом, но не нашел никаких следов. Ему было стыдно признаться мне о своих волнениях, как и Тех-Харпе. Я узнал об этом только тогда, когда случайно подслушал разговор воинов. Все согласились, что Фандорос ошибался, и что это был какой-то зверь, бродящий в темноте. После этого я добавил второго часового для того, чтобы подобные истории не действовали на воображение охранников, оставленных в полном одиночестве.

— Да, — успокоившись, сказал Этрам-Фал, садясь снова на траву. — Ты поступил осмотрительно, что усилил бдительность.

— Высокий воин облегченно вздохнул и вернулся к безопасному делу — пополнению запасов воды. Он еще молча трудился достаточно долго, тяготясь пристального взгляда хозяина.

Наконец, почти все сосуды были заполнены водой.

— Мы запаслись основательно, господин. Осталась всего пара кувшинов. Может быть, они пригодятся Вам для волшебных целей? — неуверенно спросил Ат.

Этрам-Фал снисходительно рассмеялся, поправляя полы кафтана.

— У меня нет намерений, возвращаться к этому оазису в скором времени. И я желаю, чтобы мы не испытывали нужды в питьевой воде.

Ат надеялся, что хозяин уточнит, но колдун не сказал больше ни слова. Вскоре заключительный кувшин был запечатан и приторочен на косматом заду несчастного верблюда. Воин присел на корточки около водоема, чтобы умыться и перевести дух.

Этрам-Фал вышел из тени финиковой пальмы и, закинув ремень бурдюка за плечо, подошел к краю озера.

— Возьми свой кинжал и вырой маленькую ямку в песке там, — палец мага указал на водную поверхность.

— Господин? — капитан покорно вытянул из ножен свой кинжал, но смотрел на воду с удивлением.

— Да там, — уточнил Этрам-Фал нетерпеливо, — под поверхностью.

Ат ступил в озеро, подняв сноп алмазных брызг, и сделал несколько шагов вперед. Согнув колени, он использовал широкое лезвие как лопату, копая яму в песчаной грязи на мелководье.

— Глубже, — командовал чародей, наблюдая за работой Ата. — Не вширь, а в глубь.

Частички песка замутили воду, мешая воину в его деле, но все же скоро Этрам-Фал удовлетворился.

— Достаточно. Теперь можно трогать в путь.

Ат вылез на берег и несколько раз воткнул кинжал в сухой песок, чтобы лезвие не заржавело. Он смотрел на колдуна с осторожным любопытством.

Этрам-Фал неловко забрался в теплую воду. Длинные полы просторного одеяния тянулись за ним. Он остановился у ямки, вырытой Атом, и что-то вытащил из кармана. Капитан смог разглядеть, что это был гладкий черный предмет яйцевидной формы, со швом по краю. Он походил на семя какого-то чудовищно огромного растения. Ат в жизни не видел ничего подобного.

Этрам-Фал шептал заклинания на мертвом языке, и черное семя дергалось в его ладони. Согнувшись медленно и осторожно, колдун протянул руку к гладкой поверхности водоема и зашептал вновь. Слова слетали с губ отрывисто и со странной интонацией. Затем, маг опустил семя под воду в выкопанное отверстие и заработал обеими руками, хороня его в песчаной могиле. После совершенного действия, он произнес последнее заклинание, при этом с его мокрых ладоней слетело несколько багровых искр.

Стигийский маг неторопливо вышел на сушу, с кривой усмешкой. Его капитан продолжал таращиться на место, где покоилось гигантское зерно, будто ожидая чего-то ужасного.

— Хватит пялиться, Ат. Пора уходить, — сказал Этрам-Фал весело.

Он подошел к присевшему верблюду и, путаясь в полах мокрой одежды, стал забираться в седло. Ат последовал примеру хозяина, радуясь его поднявшемуся настроению.

Верблюды негодующе фыркали, не проявляя желания покидать цветущий участок и возвращаться на выжженное пространство пустыни. Они неохотно взбирались на огромную дюну, тоскуя по оставленному благодатному краю. Горячий ветер поднял мириады песчинок с гребня дюны, швырнув их в лицо возглавлявшим колону мужчинам. Этрам-Фал заметил, что солнце уже успело высушить его кафтан. Остановившись на вершине песчаного холма, Ат вдруг неожиданно выругался:

— Потроха Сета! Как я мог забыть? Я уехал, а мой лучший кинжал остался торчать там, на берегу, воткнутый в песок.

Капитан натянул узду и было собрался повернуть своего верблюда обратно, чтобы поискать оружие.

— Нет, — сказал Этрам-Фал твердо. — Ты вполне обойдешься и без него. А для следующего посетителя оазиса он будет приятной неожиданностью, — колдун оскалил неровные зубы.

Песурис — паромщик предавался блаженному безделью, слегка раскачиваясь на резном кресле, стоящем посреди собственного причала. Он частенько расслаблялся подобным образом после трудового дня, ожидая прихода очередной любовницы. Багровое солнце уже касалось своим краем земли. Приятный ветерок, дуя со стороны сумеречного Стикса освежал лицо. Перевозчик наслаждался вечерней прохладой и размышлял об своей, удачно складывающейся, карьере. Он искренне возносил благодарственные молитвы Отцу Сету, ведь, в конце концов, именно служители змеиного бога обеспечили его процветание. Если бы не их помощь в получении патента от властей Белл-Хара, то он бы и по сей день боролся с конкурентами за право официальных перевозок. И еще не известно, сколько времени бы продолжалась волокита, а других средств к существованию — не наблюдалось. Зато теперь, когда он один был уполномочен транспортировать путешественников и грузы через Стикс, его статус повысился, и дела пошли в гору. А ведь еще две недели назад он не мог и мечтать, даже об аренде этого дока, но сегодня это все целиком принадлежало только ему.

Песурис испустил вздох удовлетворения и почесал объемистый живот, запустив короткие, волосатые пальцы за шелковый пояс. Потом вытер рукавом парчового халата толстую шею и вальяжно откинулся на спинку кресла. Его темные глаза сузились. Он задавался вопросом, какой из девок отдать предпочтение сегодня ночью. Тут ему на ум пришла такая блестящая идея, что он даже зачмокал губами. Его кустистые брови зашевелились и поползли вверх. Разве нельзя заставить этих шлюшек конкурировать за его внимание к ним? Конечно, можно! Почему он не задумывался об этом прежде?

Нахлынувший поток бурных фантазий был прерван шарканьем ног по доку позади него. Недовольный тем, что ему помешали, Песурис гневно развернулся вместе с креслом в сторону незваного гостя.

Шаги смолкли. В тени двух высоких пальм, нависавших над причалом, угадывался чей-то не ясный силуэт. Паромщик никак не мог разглядеть позднего визитера.

— Это ты, Ахптут? — выкрикнул Песурис имя своего подручного, но при этом его голос предательски дрогнул.

Пытаясь справиться с внезапным беспокойством, толстый перевозчик изо всех сил таращился в темноту, пытаясь хоть что-то разглядеть.

— Эй! Да кто — там?

Едва различимая фигура высокого мужчины стояла молча и неподвижно. Холодная струйка пота сбежала вниз по спине. Пальцы судорожно закопошились в складках халата, пытаясь добраться до, заткнутого за пояс, кривого кинжала. Нехорошие мысли зароились в его голове, подобно сонмищу навозных мух. Вдруг, это пьяный дурак Темотен явился отомстить? Или вор, желающий поживиться богатством, нажитом с таким трудом?