-- Я его боюсь, - призналась Галя. - Он копытом дерется. Я теперь вся в синяках, - и она показала несколько крупных желто-лиловых синяков на руках и ногах.
-- И я тоже, - продемонстрировала свои синяки Серафима. - Вот и вот. В таком виде никуда пойти нельзя, - пожаловалась она, будто собиралась пройтись вечером по проспекту или в кино отправиться, и только из-за синяков не сможет этого сделать.
-- Ничего страшного, в полевых условиях все это очень быстро пройдет, здесь целебный воздух, - попытался успокоить девушек профессор. Студентки они и есть студентки, в экспедиции с ними всегда морока. - А на кургане никого ваши украшения не смутят. Петр Васильевич, ведите сюда барана.
Смирившийся со своей нелегкой судьбой Петя подошел к Геродоту.
-- Есть возможность прогуляться, - сообщил он барану. - Ты ведь любишь гулять. Так вот, предстоит нам с тобой небольшое и довольно интересное путешествие.
Геродот и предположить не мог, что путешествовать придется опять на машине, поэтому принял петино сообщение весьма спокойно и даже довольно кивнул рогатой головой.
Петя выдернул колышек и Геродота охотно последовал за ним.
Профессор по-хозяйски погладил четвероногое по рогам и вежливо предложил:
-- Давай, прыгай в кузов!
Баран посмотрел на профессора с удивлением. О том чтобы прыгать в кузов не могло быть и речи. Баран совершенно не хотел прыгать в кузов, с которым у него были связаны столь неприятные воспоминания. Он даже попятился от этого кузова и с укоризной глянул на Петю.
-- А что я, мне тоже придется ехать, права у нас с тобой одинаковые, - сообщил Петя Геродоту.
Подошел унылый Александр Александрович. На нем, как и во время прошлой поездки были новые кобедешные брюки, а рубашечка совсем другая: безрукавочка, цвета прибрежной волны Японского моря в ясный летний день через две минуты после восхода солнца. Конечно же, на шее шофера опять висел шикарный галстук с пальмами, озабоченными мартышками и довольным крокодилом.
-- Где это вы такое чудо раздобыли? - поинтересовалась Галя. - Редкое сочетание цветов, ну прямо как на картинах Айвазовского.
-- Нам, работникам Академии Наук, приходится по долгу службы бывать в различных отдаленных местах, где подобные рубашки иногда случаются...
Таким вот образом, Сан Саныч довольно туманно намекнул на исключительную ценность своей рубашечки. Но никто так и не понял: то ли он купил ее где-то на склонах Фудзи, то ли приобрел на окраине Крыжополя, поселка городского типа Винницкой области, известного своими шутниками еще с времен гетмана Богдана Хмельницкого.
Шофер тем временем подошел вплотную к Геродоту.
-- Давай, давай, - высокомерно подтолкнул он барана .
Не следовало ему делать такое.
Геродот повернулся к Александру Александровичу и стал его разглядывать. Поглядел, потянулся поближе к шоферу, понюхал его и задумался. Потом в глазах барана загорелись хищные желтые огоньки. Он хоть и был бараном, но соображал неплохо. Сразу вспомнил, что этот человек виновен в мучениях, которые недавно пришлось претерпеть.
Александр Александрович как-то сразу почувствовал настроение барана и скромно отступил в сторонку. Но Геродот его из вида уже не выпускал. Он ударил о землю копытом и опустил голову.
-- Ты смотри, понимает, - Петя с уважением посмотрел на барана. - Считается, что неразумное животное, а ведь все понимает.
Геродот двинулся к Александру Александровичу. Сделал несколько шагов, но дальше не пускала веревка. Он повернул голову и поглядел на Петю.
Петя поглядел на шефа. Профессор обладал чувством юмора в достаточной для его должности и звания мере, но именно должность не позволяла ему подчас следовать порывам души. Так что шеф как раз в это время занялся осмотром неба: нет ли там тучек или еще чего-нибудь такого интересного?
Петя посмотрел на Лисенко.
Лисенко подумал немного, потом утвердительно кивнул.
Петя облегченно вздохнул и уронил веревку.
Геродот воспринял это как разрешение действовать и резво направился к шоферу. Александр Александрович стал благоразумно отступать за машину.
-- Как это он у меня вырвался, - очень искренне удивился Петя и потянулся за веревкой. Но сделал это так медленно и неуклюже, что веревку поднять не успел и Геродот рванулся к шоферу.
-- Ты это прекрати! - приказал Александр Александрович барану.
Баран его не послушался, он и не собирался прекращать. Наоборот, он только начинал. Александр Александрович совершенно правильно решил, что следует немедленно уделить должное внимание технике безопасности и побежал, стараясь оторваться от нахального животного. Баран устремился за ним.
На прямой у барана было явное преимущество в скорости, и он очень быстро догнал бы шофера. Но Александр Александрович побежал не по прямой, а вокруг машины и это поставило его в более выгодное положение. Такие крутые виражи, которые закладывал шофер, баран совершить не мог. Так они сделали круг: впереди, пытаясь сохранить достоинство и честь своего древнего рода Онучиных, бежал Александр Александрович, за ним рядовой баран неизвестно какой породы.
Без отдыха, без перерыва пошли на второй круг.
Развлечений в экспедиции не было никаких, так что все с интересом наблюдали. И Серафима, естественно, махнула рукой на недомытую посуду, никуда она не денется посуда, а такое увлекательное соревнованием может быть только раз в жизни и увидишь.
-- Больше четырех кругов Сан Саныч не вытянет, - предсказала Серафима, - нетренированный он у нас. Слишком много отдыхает.
-- Чтобы быть гармонически развитой личностью, человек должен заниматься спортом или физическим трудом, - подтвердила Верочка.
-- Геродот повыносливей будет, - согласилась Галя. - Житель степей, все время в движении.
-- Ай-яй-яй, - сокрушался шеф, с интересом наблюдая за состязанием. - Как же это так получилось...
-- Он очень неожиданно потянул, я и растерялся, - стал оправдываться Петя, и все сделали вид, что поверили ему. А Лисенко даже поддержал.
-- Да, я видел, как он сильно дернул. Я бы тоже не удержал. Сан Саныч, хорошо идешь! - закричал он шоферу. - За дыханием следи!
-- Локтями работайте, локтями! - дала полезный совет и Галя.
-- Спорим, на пятом круге баран его догонит, - заявил Петя.
-- Должен догнать, - согласился Лисенко. - Сан Саныч уже тяжело дышит, а баран хоть бы что... Сан Саныч, дыши носом! Носом, говорю, дыши!
Александр Александрович уже порядком подустал. Рубашечка-безрукавочка потемнела от пота и цвет ее напоминал теперь бурное Японское море в штормовую погоду через два часа после захода солнца, а заграничный галстук телепался на ветру так, что пальмы гнулись и мартышкам приходилось изо всех сил держаться, чтобы не упасть. Даже всегда спокойный и веселый крокодил уже не улыбался а скосорылил морду, будто у него болели зубы.
Пошли на четвертый круг.
-- Не догонит! - увлекся состязанием и шеф, забыв, что по своему положению он должен немедленно прекратить это безобразие.
-- Не поддавайтесь, Сан Саныч, скоро второе дыхание придет! - старалась поддержать шофера Галя.
-- Догонит, будьте уверены, догонит, - возразила шефу Серафима. - У Сан Саныча мускулатура хилая.
-- Не догонит! - стоял на своем шеф. - Посмотрите, какие он крутые повороты делает. Барану такое недоступно. Не догонит!
-- Догонит, Иван Васильевич, догонит, - предвкушал близкий финал Лисенко.
-- А баран его не покусает? - всполошилась вдруг Александра Федоровна. - У него же громадные зубы, я видела. Он ими траву ест.
-- Еще неизвестно кто из них кого покусает, - успокоил ее Петя. - Сан Саныч личность непредсказуемая.
-- Что ты, Петя, говоришь... Александр Александрович человек мягкий, интеллигентный. Он не станет кусать Геродота.
-- Ничего плохого не случиться, - успокоил Александру Федоровну Лисенко. - Баран не зубами действует, а рогами. Поддаст пару раз рогами под полушария и сразу успокоится. Только после этого соревнования в беге на длинную дистанцию наш Сан Саныч с недельку сидеть не сможет.
