Следует подчеркнуть, что одними из добродетелей, внушаемых ребёнку с детства, являются скромность и сдержанность, которые более приличествуют девушке, а потому проявлять инициативу – прерогатива скорее сильного, нежели слабого пола.

Впрочем, я особо не удивлюсь, если сегодня меня кто-либо опровергнет. Сегодня, я уже ничему не удивлюсь. Но, следуя своему изначально задуманному плану изложения, я все время буду приводить примеры из прошлого, подчёркивая – как это делали наши бабушки и дедушки, то есть, как это было изначально. А параллельно буду приводить примеры нынешнего отношения к тому или иному этапу обряда. Полагаю, что это будет интересно и даже в чем-то поучительно не только российскому читателю, но и для молодого поколения бухарцев, некоторые из которых, в погоне за «современностью», извращают отдельные моменты, полностью при этом искажая первоначально заложенный смысл того или иного обряда.

Довольно распространённый штамп, бытующий среди определённой части российского населения о том, что девушка до брака абсолютно не знает своего суженого, я даже не буду комментировать, поскольку вынужден сразу признаться: по части анекдотов я слаб. Естественно, как и во всякой семье, бывало всякое. Бывало, что девушка могла перечить отцу, не разделяя его выбора, бывали и трагедии. Словом, почти точно так же, как и в славном дореволюционном российском прошлом: в великокняжеской семье – одни «погремушки», в дворянской – другие, и так далее, до самого низшего сословия.

Правда, дабы не быть уличённым в необъективности, сразу же поправлюсь: ну, не совсем «почти точно так же», поскольку мусульманский кодекс и ряд неписаных законов, сложившиеся с незапамятных времён и регламентирующие взаимоотношения в семье и правила поведения в обществе, естественно, не могли не наложить своеобразного отпечатка на культуру народа в целом.

Однако вернёмся к сватовству.

А происходит это следующим образом.

Мать потенциального жениха, с кем-либо одной из своих родственниц (достаточно бойкой, энергичной и желательно – уважаемой в городе женщиной), готовятся совершить свой первый визит к дому предполагаемой невесты. Для этого они берут немного сладостей (примерно с полкило конфет, карамелек…) и, подойдя к намеченному дому, стучатся в дверь. Хозяева дома, как правило, ничего не подозревают (сейчас, чаще всего уже знают заранее).

– Мебахшед, як куль об тет? Ташна мондем. (Извините, нельзя ли испросить у вас глотка воды? Жажда замучила – тадж.) – улыбаясь вопрошают пришедшие.

– Иби-и! (2) Даретон-даретон кани, хуш омадетон! (Ой, заходите, заходите, добро пожаловать!) – опомнившись после секундного замешательства, приглашает их в дом хозяйка, мгновенно сообразив из вышесказанного – с какой целью заявились гостьи («ну, какой идиот со стороны зайдёт к вам домой только для того, чтобы утолить свою жажду?!»).

Однако этикет обязывает сдержанно пригласить гостей в дом и напоить их.

Первый визит длится обычно не более 10 – 15 минут. Мать будущего жениха произносит примерно следующую фразу:

– Мо ба иззати шумо омадем. Чўйригиба духтаратона кабул қарани.»

Приблизительный смысл таков: «Мы пришли к вам с уважением. Мы хотели бы испросить вашего согласия на удочерение вашей «прынцессы».

Одним словом, почти так же, что и на Руси: «У вас – товар, у нас – купец»…

Выслушав гостей, хозяйка отвечает примерно следующим образом:

«Все это, конечно, хорошо и мы рады вашему приходу. Но у дочери есть брат, есть отец. Мы должны обсудить ваше предложение. Это требует некоторого времени».

Давать положительный ответ сразу (даже если вы и очень рады такому союзу), не в правилах этикета: сваты обязаны прийти хотя бы ещё два-три раза.

– А вы не боитесь, что второго или третьего раза может не состояться? – интересуюсь я у старшей сестры, которая консультирует меня по всем тонкостям и мелочам этого непростого визита.

– Сейчас уже с первого раза соглашаются – заливаясь смехом, отвечает мне она.

Во время этих визитов будущая невеста не должна показываться на глаза гостей, тщательно скрываясь в своей комнате (3).

Краткий визит заканчивается тем, что гости обещают прийти за ответом ещё раз (примерно через неделю). Кстати, я забыл упомянуть о таком немаловажном моменте, как выбор дня недели для подобных визитов. Это обязательно должна быть среда (чоршанбе /«среда»/, «чор шавад»).

Ко времени повторного визита хозяева, посовещавшись с дочерью и придя на семейном совете к определённому мнению, должны уже вежливо, но чётко дать ответ. Если это отказ, то обставляется он в максимально вежливой форме, с приблизительно такими причинами: «она ещё очень молода», «ей необходимо сначала закончить колледж, институт» и так далее. В любом случае, отказ не принято высказывать в резкой и категоричной форме.

Во время второго визита, хозяевами уже накрывается стол скатертью (дастарханом), предлагаются какие-либо сладости к чаю, а также, готовится какой-нибудь лёгкий обед.

В ходе беседы, гостям окончательно ясна принципиальная позиция хозяев дома, и – следовательно – самой девушки. Этот визит длится по времени немногим более чем первый. Мы будем исходить из того, что ответ дан положительный и поэтому пойдём дальше.

Третий визит наносится к определённой дате, которая оговаривается и согласуется обеими сторонами. Сторона жениха готовит два подноса («ляъли») (4), состоящих, как правило, из лепёшек, сладостей и отреза ткани. Каждый поднос заворачивается в отдельную скатерть (дастархан) и доставляется к дому невесты.

Хозяева принимают оба подноса, а взамен возвращают… один (sis!), состоящий примерно из того же набора. В этом, по моему предположению, есть некий скрытый подтекст: в дальнейшем, когда уже сторона невесты придёт по приглашению родителей жениха в дом последнего, оставшийся (не возвращённый в своё время) поднос, послужит как бы поводом для того, чтобы совершить обратный визит (что-то вроде следующего: «вы забыли у нас свой поднос»). Кхе-кхе: Восток – дело непростое…

Само принятие ляъли, является уже неофициальным согласием со стороны невесты. Вслед за этим, бабушка (или мама невесты) печёт самбўсу (слоёные пирожки с мясом) и наносит обратный визит вежливости дому жениха. Смысл данного «финта ушами» заключается в том, чтобы под предлогом якобы оставленного ляъли («подноса»), прийти и посмотреть – каков дом жениха, каково его социальное положение, каков достаток, наконец, что собой представляет непосредственно сам претендент на руку дочери, то есть жених.

– А вдруг он окажется косым, хромым или кривым – справедливо замечаю я. – Неужели уже нельзя дать «задний ход» делу?

– Можно – успокаивает меня сестра, едва сдерживая смех – Ведь в том-то и заключается весь смысл ответного визита, чтобы посмотреть, как на самого предполагаемого жениха, так и на семью, в которой он проживает. И если выявятся какие-либо физические или иные изъяны, которым подвержен претендент, то отказ вполне возможен, поскольку официального согласия никто ещё не давал.

Бухарский житель встречает гостей. Фото автора.

Теперь мы предположим, что во всём Голливуде не найти красавца, подобного нашему: он обаятелен, красив, состоятелен и вообще – супермен.

Выбираются четверо взрослых мужчин из окружения жениха (чаще всего, это его родственники) и отправляются к дому невесты.

Ҷавоб-гири (от тадж. «взять ответ») – или ещё иначе -«прийти за согласием». По-другому, этот этап ещё называют как «Рўмол-берди» (от узб. «дать платок, свёрток»).

Гостей встречают, угощают и в самом конце, перед уходом, каждому из мужчин вручается свёрток. Содержимое свёртка-платка довольно скромное: пару лепёшек и какие-нибудь конфеты или другие сладости. Однако один из этих четырёх свёртков существенно отличается от остальных, а именно: туда, помимо прочего, добавляют ещё и рубашку для отца жениха.