— Ну-ну, кого ты оттуда увидишь? — сильные руки подняли меня с пола и сжали так, что перехватило дыхание. — Молчи лучше…связался с глупой женщиной…надо было тебя у степняков оставить, как шаман говорил…все, не дергайся…
Езда верхом не великое удовольствие для тех, кто не умеет этого делать. Отряд, к которому мы временно приписаны, всего из двадцати человек верховых и в дополнение еще пароконная повозка, крытая толстой холстиной. Именно из-за нее мы и движемся не так быстро, как хотелось бы лейтенанту, командующему нами. Собственно, официально мы ему не подчиняемся, но должны идти в строю со всеми и не отбиваться на «всякие глупости». Чего уж яснее, только вот сижу я в седле фигово и пару раз едва не свалилась, когда лошадь подо мной дернулась от неожиданности. Схаркр сидел верхом, как и положено жителю этого мира, где лошадь — единственное средство перемещения. Естественно, мы с ним двигались в конце колонны, поэтому он вполголоса указывал, что и как я должна делать. Пойди лошади чуть быстрее — я бы уже отбила себе весь зад, но пока повозка тормозила наше передвижение, можно было жить. Впрочем, это не помешало мне кулем свалиться на первом же привале в подставленные руки арка. Солдаты делали вид, что ничего не замечают, но посмеивались над моими неуклюжими попытками забраться в седло. Все взлетали на лошадей, как на крыльях, я же сперва позорно повисла на седле животом, а потом тихо сползла на землю, кусая от бессилия губы. Лошадь терпеливо ждала, пока я перестану над ней издеваться и залезу, как все, в седло. Повернув голову, она смотрела умными глазами на мои потуги, помахивая хвостом и чуть переступая копытами. Полагаю, что мне дали самую тихую и смирную скотинку, которая только нашлась, потому что лейтенант гарцевал на таком вороном коне, что мне было страшно даже смотреть на него. Схаркру досталась темно-коричневая лошадь…или конь…во всяком случае, когда его скотинка рванула в галоп, то смотрелся он в седле прекрасно и от зависти я только тихо душилась.
С утра я боялась даже глядеть в сторону арка, но он вел себя как обычно и постепенно я пришла в себя. Приходилось следить за дорогой, прислушиваясь к советам со стороны и это тоже способствовало тому, что ночное происшествие потихоньку сглаживалось.
— Схаркр, сколько нам ехать до Прайна? — спрашивала я вполголоса, чтобы лейтенант не начинал косо смотреть на «разговорчики в строю».
— Три дня, считая сегодняшний. Послезавтра к вечеру будем там. Спину держи! Спину! И где тебя учили только…
— Нигде. Вообще-то у нас верхом не ездят, только в повозках да телегах! Ой!
Арк хмыкнул, демонстрируя свое презрение к такому безобразию, которое у меня носило название «верховая езда», но ничего больше не сказал. Впрочем, зад к вечеру я отбила не столь сильно, как растянула ноги и свести их в первоначальную форму было невозможно.
Вечером мы остановились на большом постоялом дворе, частью лошадей занялись конюхи, хотя многие солдаты сами расседлывали их. Свалившись очередной раз в руки Схаркра, я чуть не взвыла от боли в ногах, но дамское седло еще более неустойчивая конструкция, чем мужское, поэтому надо терпеть…Арк вздохнул, глядя на меня и пошел расседлывать мою лошадку.
— Идти-то сможешь сама? Или тебя отнести?
Под сочувственные взгляды окружающих я упрямо встала, опираясь на стенку. Ну уж нет, пусть я пока ездить верхом не умею, но и смеяться над собой не дам. Посмотрела бы я на них, если б они попали к нам, а я бы гордо села за руль машины, выделывая виражи! Хорошо смеяться над бедной Катенькой… ой, как ноги-то болят там, откуда они растут…
— Схаркр, а где тут ночевать можно?
— Солдаты будут спать здесь, в общем зале. Лейтенант скорее всего пойдет наверх, если есть комната…
— Слушай, у меня есть немного денег, сделай одолжение — спроси у хозяина, сколько стоит комната на ночь…у меня так все болит, что я на полу лежать сегодня просто не смогу. Что угодно за кровать…
— Эх…знал бы, что из тебя такой наездник…
— Лучше бы я шла пешком! Ладно, не боги горшки обжигают, научусь. Так спросишь про комнату?
— Пошли…уже давно спросил. Только тебе придется потерпеть…а то завтра не сядешь на лошадь.
— Чего потерпеть? — чертыхалась я, карабкаясь по лестнице.
— Меня, естественно. Ложись на живот, лечить буду. О, Великие Боги, чем мне приходится заниматься! За что вы меня так наказали?
Лечение, как я и предполагала, заключалось в массаже. Я крутилась, подвывала, дергалась во все стороны, закусывала простыню, чтобы не заорать от боли, но Схаркр крепко зажал меня между ног и проминал зад и бедра, не обращая внимания на охи и стоны. Под конец этого издевательства он задрал рубашку на спине и начал грубовато тереть пальцами шрамы. Теплые волны побежали вдоль позвоночника, спустились к ногам, я опять взвыла, вцепившись руками в простыни. Стало горячо в животе и застучали молоточки в ушах…
— Ну как, что ты чувствуешь теперь? — ехидный голос над ухом прекрасно осознавал, что он делает. — Вот покрутись…и помучайся…будешь думать в следующий раз, что делаешь!
— Садист ты…
— Это что такое?
— Садист — тот, кому нравится причинять боль другим…
— Тогда это ты сама!
— Тьфу на тебя! Ой! Больно!
— Будешь плеваться, еще раз шлепну! И не кричи…и так про тебя невесть что думают…
— Плевать мне, что там про меня думают, у меня боли-и-ит все…
— А думают, что мне досталась такая страстная женщина…
— Издеваешься…
— Да, издеваюсь. Ладно, спи…
Схаркр лег рядом, потом протянул руку и положил ее мне на плечи, поцеловав в висок.
С утра я сползала с кровати, как паралитик, ругаясь сквозь зубы. Также точно я чувствовала себя на следующий день после первой поездки зимой на лыжах. Здесь положение было посерьезней, но наклоны и приседания размяли мышцы и связки и когда Схаркр уже собирался подниматься за мной, я более менее нормально спустилась вниз к общему столу. Солдаты переглянулись и застучали ложками по мискам. Действительно, чего тут смеяться постоянно, научусь и буду как все.
Как ни странно, вчерашнее издевательство дало свои плоды и я уже довольно бодро сидела в седле, только изредка стукаясь задом. Приглядываясь к плавным покачиваниям попутчиков и к тому, как они приподнимались на стременах в такт конскому шагу, попыталась делать то же самое. Дело вроде пошло на лад и понемногу можно было уже смотреть по сторонам и даже разговаривать, не отвлекаясь на постоянный контроль за собой.
— Я смотрю, ты уже стала уверенней держаться! Спину не прогибай! — лошади шли шагом и Схаркр опять занялся моим обучением. — Как ноги?
— Нормально! Думала, хуже будет…спасибо тебе.
— У нас каждый мальчишка умеет сидеть в седле. Учись! До Великой Войны маги умели строить порталы перемещений, но потом эти знания были утеряны, о чем все жалеют до сих пор. Но без лошади дорогу не осилить все равно, хоть есть порталы, хоть нет.
— Великая Война…Она же была только на территории нынешней Тигории? Тогда почему она называется Великой? У нас в стране тоже была великая война, но она затрагивала не только нас, но и еще много соседних стран…
— Ты так и не сказала, как называется твоя страна!
— Разве я не говорила? Странно… Называется она Россия.
— Никогда не слышал такого названия…
— Это мы себя называем так. Может быть, у вас наша страна носит совсем другое название? Ты же не рассказываешь о Тигории ничего — кто граничит с ней, как она называлась до вашей Великой Войны, а книг я про это пока мало читала..
— И что ты хочешь знать про Тигорию? Попробую напрячь память.
— Расскажи мне, что ты знаешь о Великом Короле Тигоре.
— Что я знаю о Великом Короле… — Схаркр задумался. — Пожалуй, то же, что и все в королевстве. Что тебя интересует?
— Все. Как он появился, чем занимался, почему стал королем, да еще Великим, почему к его памяти в королевстве относятся все с таким почтением, на ком был женат, дети, внуки…словом, все, что помнишь!
