— Что ты себе… — начал было хлыщ, но арк уже схватил его одной рукой за воротник щегольской рубашки, второй — за плечо и, подталкивая его перед собой, исчез в проходе между прилавками. Зеваки поползли следом, возбужденно обсуждая между собой предстоящую драку.
— Не ходи туда, — продавец ножей, от прилавка которого меня выдернул блондин, ухватил меня за рубашку. — Не надо, мужчины сами разберутся между собой. Или ты все же хочешь посмотреть на это?
— Арк…убьет…этого? — было страшно даже думать, что за идиотские слова и спесь в десяти шагах от меня Схаркр сейчас убьет…наглец, конечно, но вот так просто — убить…
— Не думаю. Смотря как будут драться. Если на мечах, то до первой крови, может и порезать, чтобы подольше полежал. А без оружия…хм…наваляет, пока тот шевелиться не перестанет. Зато наука будет впредь дураку. Ты его знаешь?
— Не поверишь, даже имени не знаю. Они к нашему обозу присоединились, когда мы шли к Харлаху. Чего он ко мне прицепился…Я с ним и слова не сказала в пути…
— Сразу решил под себя подложить? — как ни странно, издевательским вопрос не звучал. — Бывает… вот захотел, а ему от ворот поворот, осерчал парнишка…красивый, не привык, чтобы ему отказывали…
— Точно, все так и было, — удивилась я прозорливости мужика. — Да еще один наш охранник ему морду набил по пути…
— Теперь еще и арк приложит. Раньше за такие оскорбления убивали, главное — чтобы свидетели были, что не пьяная драка, а уж на Уложение и ссылаться не надо было. Арк тоже из твоего обоза?
Я кивнула, прислушиваясь к шуму за рядами. Он то стихал, то доносилось гоготанье, рев, кто-то плюхался с размаху об землю, аж под ногами тряслось. Наконец заорали, засвистели…теперь уже беспорядочно и из прохода стали выбираться первые зрители, оживленно обсуждая увиденное.
— …а ты видел, как…
— …улетел, там подобрали…
— …а гонору-то было..
— …штаны-то как порезал..
— …это не перед девками красоваться!
— …отлежится, молодой…
Продавцы вытягивали шеи, вслушиваясь в разговоры, а мужчины начали кучковаться прямо у прилавков, смакуя еще раз подробности. Вот им развлекуха была! Спрашивать, что стало с хлыщом, было боязно.
— Хорошо, что дождалась, — Схаркр уже вернулся и переглядывался с продавцом, около которого я стояла. — Не пошла… — Продавец усиленно кивал, округляя глаза. — И правильно сделала…не на что там смотреть.
— Он…жив?
— Жив, полежит пару дней, подумает, что и кому можно говорить, — арк ухмыльнулся, — и кого хватать.
— Жалко… — мужчины непонимающе переглянулись, пришлось пояснить. — Жалко, что такой красивый, а нутро поганое…девушки, наверное, по нему с ума сходят у него дома…
Продавец скривился, показывая всем видом, что большей глупости он не слышал.
— Это вы, девки, на красоту кидаетесь, оттого и портите мужчин! Чем он, — мужчина ткнул пальцем в сторону прохода, — лучше других? Тем, что рожа смазливая? Дуры вы, дуры…
Ну конечно, во всем женщины сами и виноваты, извечный мужской шовининзм! Хотя надо признать правоту продавца — если бы этого красавца не баловали с детства, вряд ли бы он вырос таким поганцем. Справедливости ради можно и согласиться в этом случае. Но уж больно красив, хоть и мерзавец!
Возвращаясь к дороге, прошли мимо вчерашнего продавца украшений. На прилавке у него заметно поредело, но он приветливо замахал мне рукой, мол, серьги никто не купил, подходи. Я виновато развела руками и показала, что денег так и нет…ладно, переживу. Не на королевский прием собираюсь, а в дороге и теми обойдусь, что вчера у него купила.
До ворот Пейвеса мы дошли быстро, за вход Схаркр отдал монетку — надеюсь, не золотую. Солнце уже поднялось высоко, улицы были залиты светом и на фасадах домов и глухих заборах были отчетливо видны огрехи — где-то отвалилась глина, вот выпал камень, а скорее всего не выпал, а его старательно выковыряли, чтобы удобней лазать было. И дерево рядом стоит — так удобно, сунул ногу в выбоину, подтянулся, схватился за ствол, потом за низкую ветку и ты уже верхом на стене, а ветка-то прямо на ту сторону продолжается, да еще и как будто в паре-тройке мест кора светлее…
— Схаркр, а тут никто через забор не лазает?
— Почему ты так решила? — особого удивления вопрос не вызвал.
— Ну вот смотри. там дырка…тут ветка…там потерто…
— Есть такое. Там торговец живет, старый уже, а вторую жену молодую взял недавно. Нам направо…вон в тот дом…
Внутри было прохладно, пахло старым деревом и коврами, а в самом доме было сумрачно после яркого солнца улиц. Дородная служанка в необъятной юбке провела нас на второй этаж.
— Заходите, заходите! — неопределенного возраста полноватый человек уже выскочил из-за стола и, словно перекатываясь, подбежал к нам. — Рад, очень рад, что ты привел ее, Схаркр! — живые темные глазки излучали добродушие и радость от встречи, пухлая рука взъерошила остатки черных вьющихся волос и ткнула пальцем в служанку, все еще топтавшуюся у дверей. — Мина, принеси нам хорошего чая, — и уже опять обращаясь к нам. — Вы даже не представляете, какой прекрасный чай моя Мина приобрела совершенно случайно на ярмарке! Он заставляет блестеть глаза у женщин, а мужчины вроде меня сразу подтягивают животы, чтобы нравиться!
Маг похлопал себя по круглому животику, выпирающему даже из-под свободной рубахи. Широкие штаны, узкие внизу, и забавные туфли без задников довершали его наряд.
— И принеси еще вяленых фруктов! — закричал Азиус вдогонку служанке.
Снизу раздалось невнятное гудение, что было принято за согласие.
Комната как комната — высокий письменный стол, книжные шкафы, полузадернутые завеси на окнах и — ни одного стула, кресла или дивана. Мы так и будем стоять с чашками в руках?
— Схаркр, друг мой, отойди вот туда, — Азиус неопределенно махнул рукой и полез в шкафчик за столом. — А ты иди сюда, вот, встань тут, где на полу нарисован круг. Никто тебя кусать не будет…а это что такое? — Пухлый палец ткнул в импровизированные браслеты, увешанные лжеоберегами. — Зачем ты это навешала? Простые побрякушки…
— Их надо обязательно снимать? — не хотелось этого делать, но если будет настаивать…
— Нет, но у них нет никакой силы. Чей-то подарок? Ладно, пусть болтаются…вы, женщины, готовы увешать себя с ног до головы…протяни руки ладонями вперед, локти прижми к бокам…ноги чуть расставь…голову запрокинь назад и закрой глаза…а теперь вспоминай, как ты подходила к тому камню, как стала отрывать дырку под ним..
— Не понимаю. Про какой камень идет речь? И про какую дырку?
Ну уж нет, не надо на меня так смотреть, было сказано, что забыть об находке, значит и нечего упоминать. Схаркр никаких указаний не давал, значит, таращим глаза и ничего не помним.
— Да тот, под которым потом книгу нашли, кольцо и самого Реуса!
— Ничего я не находила! И никакого Реуса не знаю! И книгу еще какую-то с кольцом…первый раз слышу! — еще и надуться надо, мол, оскорбили в лучших чувствах.
— А что же ты тогда ко мне пришла, а?
— В телеге рядом со мной мешок лежал непонятный, его охраняли. А что там было — увы… — развела руками. — Но сказали, что очень-очень опасное.
— И как я буду тебя смотреть, если ты ничего не помнишь? — маг уже начал раздражаться и зло посматривал то на меня, то на Схаркра.
— Может, тогда примем априори, что со мной все в порядке?
— Что? Я маг, а не шарлатан! Априори…что это значит?
— На веру примем, без доказательств. Я вообще белая и пушистая, обещаюсь в чудище не превращаться и людей не есть. Честное слово!
Азиус рассыпался мелким дробным смехом, ероша остатки волос на голове.
— Схаркр, ты кого мне привел? Я изнываю от любопытства уже не один день, и что я вижу перед собой?
Арк спрыгнул с подоконника, на котором сидел все это время.
— Азиус, прими мои извинения. Дело в том, что я просил Рину забыть о той находке, а по дороге к тебе…ничего не говорил ей, вот она и упирается, что ничего не помнит. Рина, сделай так, как просит Азиус — вспомни все свои шаги до мелочей, когда ты пошла к тем камням, иначе действительно он не сможет ничего определить. — И уже опять усевшись сзади на подоконник, добавил, — все, что мы с Норкхаром привезли Азиусу, было уничтожено. Слишком большой соблазн может быть у кого-нибудь воспользоваться этими предметами.
