Журналисты из Дании и Латвии почти в одних и тех же выражениях обвинили режим Восточно-Африканской республики в недемократичности, прямо назвав Президента этой страны диктатором. Глава России с ними не согласился, отметив, впрочем, что, действуя одними уговорами, прекратить геноцид еще никому никогда в мире не удавалось. Корреспонденты явно хотели что-то ответить, но слова им более не предоставляли.

Американский репортер прямо спросил Президента, правда ли, что за лунной программой России стоят Альгер и Ранола.

– Альгер и Ранола вместе? – переспросил тот. – Я что-то пропустил, и они теперь друзья – не разлей вода?

В зале послышались смешки.

– Не обязательно вместе, господин Президент. Либо Альгер, либо Ранола. Технологии инопланетного происхождения, утаиваемые Россией от мирового сообщества.

– С чего бы это вдруг им предоставлять нам такие технологии? – ничуть не смутился глава государства. – И что, по-вашему, они могут рассчитывать получить взамен? Нет, уважаемый, никакие такие коварные инопланетяне за нашей спиной не прячутся. Есть другое – научный и промышленный потенциал страны, запустившей в космос первый искусственный спутник, отправившей на орбиту Земли первого космонавта!

– Но на Луне-то как раз первыми – и единственными! – были американцы! – возразил репортер.

– Вот мы и собираемся восполнить этот пробел, – усмехнулся Президент. – Или вы полагаете, что то, на что ваша страна была способна в шестидесятых годах прошлого века, не под силу России в веке двадцать первом?

– Нет, но масштаб проекта, я уже не говорю о сроках… – начал было американец.

– Так и время сейчас другое! – перебил его Президент. – Слава Богу, полвека прошло! И наука, и техника все это время на месте не стояли. По крайней мере у нас в России, – добавил он с холодной улыбкой. – А что касается инопланетных технологий, которые должны передаваться для всеобщего доступа, вы лучше поинтересуйтесь у вашего правительства, куда делись захваченные им прошлым летом трофеи! Вот будет вопрос вопросов!

– Соединенные Штаты заявили, что в случае, если Россия не раскроет детали своей лунной программы и не допустит к ее реализации международных наблюдателей, на вашу страну будут наложены экономические и политические санкции, – проговорил, получив слово, журналист из Австралии. – Как вы можете прокомментировать это, господин Президент?

– Мы полностью открыты, – развел руками глава государства. – И эта наша с вами встреча – лучшее тому свидетельство. Что касается так называемых наблюдателей – да, такой вопрос перед нами нашими зарубежными партнерами время от времени действительно ставится. Но позвольте: есть же понятие государственной, военной, коммерческой, наконец, тайны! Не можем же мы раскрыть все свои промышленные секреты, стоившие нам, кстати говоря, немалых затрат, не можем же мы вот так взять и раскрыть их – только потому, что этого захотелось кому-то за океаном? Те же США свои тайны хранят весьма строго, почему мы должны поступать иначе? Мы не против наблюдателей как таковых, но лишь до тех пор, пока не начинают страдать интересы нашей безопасности. И тут уже торг неуместен! Что же касается санкций… Не думаю, что это конструктивный подход к решению проблем. Как показывает опыт последних лет, в современном мире от таких санкций не меньше, а может быть, даже больше страдает страна, их наложившая… В общем, если уж им так приспичило – пусть будут санкции. Мы их как-нибудь переживем. Но еще раз повторяю: не приемля ультиматумов, мы всегда готовы к разумному диалогу!

Право задать последний вопрос досталось представителю Болгарии.

– Господин Президент, правда ли, что в российском Правительстве далеко не все поддерживают вашу инициативу – а вы сами не раз подчеркивали, что изначально это была ваша личная инициатива – с реализацией лунной программы? В частности правда ли, что недавняя отставка двух вице-премьеров Правительства и четырех ключевых министров, включая министра обороны и министра финансов, связана именно с эти обстоятельством?

– Правительство – это не какая-то застывшая навеки окаменелость, – с расстановкой проговорил глава государства. – Кадровая ротация идет постоянно, кто-то уходит, приходят новые люди – это процесс непрерывный и неизбежный. Но это вовсе не означает какой-то оппозиции взятому нами курсу. У каждого из ушедших в последнее время из Правительства высокопоставленных чиновников были на это свои причины. Кто-то, как, например, наш бывший министр обороны, собирается продолжить карьеру на своей малой родине, в Тамбовской области, в законодательное собрание которой он баллотируется, кто-то, как наш бывший министр финансов, решил оставить государственную службу, которой отдал без малого тридцать лет, – что ж, нам, конечно, будет его недоставать, но это его право. В общем, могу вас заверить, что наше Правительство едино и будет добросовестно работать над реализацией стоящих перед страной задач, среди которых лунная программа хотя и самая масштабная, но, поверьте, далеко не единственная. Спасибо за внимание.

На этом пресс-конференция Президента Российской Федерации завершилась. Глава государства, пресс-секретарь и третий участник, так и не проронивший за все время ни слова, поднялись со своих мест и под аплодисменты покинули зал.

7

Не успел Голицын включить полученный из ячейки камеры хранения 14-го корпуса свой телефон, как тот разразился пронзительной трелью.

– Да?! – ответил, вздрогнув от неожиданности, Иван.

– Ванька, где тебя носит? – послышался из трубки взволнованный голос Леры. – Я тебе уже час названиваю!

– Не поверишь: в Кремле был, на пресс-конференции Президента. А что случилось? Есть что-то от Пашки?

– В том-то и дело! Он звонил, хотел, чтобы мы срочно подъехали! Я сразу стала набирать тебе – а ты недоступен. Я ему перезвонила, объяснила ситуацию. Он сказал, что тогда он сам подъедет, а ты, как только объявишься, – сразу же подтягивайся.

– Куда – подтягиваться-то?

– Да ко мне же! Я разве не сказала? Ко мне домой – Хохлов уже едет сюда. Флешка при тебе?

– Нет, в гостинице…

– Жаль! Он хотел, чтобы она была… Ну да ладно, ты, главное сам скорее приезжай, а флешку потом подвезешь. Ну все, пока! Жду!

– Погоди! – успел остановить Боголюбову Иван. – А что на флешке-то? Пашка сказал?

– Нет, сказал, что все объяснит при встрече. Короче, пулей ко мне!

– Уже бегу, – Голицын дал отбой.

– Одноклассница? – склонив голову на бок, поинтересовалась Декуар.

– Она самая…

– И надо срочно ехать?

– Николь, поверь: это в последний раз! Сегодня все должно, наконец, проясниться!

– Ну-ну, – скептически покачала головой француженка. – Ладно, езжай к этой своей… однокласснице. Но только чтобы действительно в последний раз!

– Последний-препоследний! Встретимся в отеле! – Голицын уже бежал вниз по ступенькам. Уже возле самой Спасской башни он вспомнил, что в сумочке Николь остался его французский паспорт – аккредитация у них с Декуар была одна на двоих, и документы было удобнее держать вместе. Иван оглянулся: девушка еще даже не вышла из подъезда. Голицын перевел взгляд на ворота: никакой проверки на выходе не было. Махнув рукой – прорвемся – Иван поспешил дальше.

– Ну что, где Пашка? – спросил, тяжело дыша, Голицын, вваливаясь в квартиру Леры.

Добрался он довольно быстро, несмотря даже на то, что уже на выходе из метро нарвался на проверку документов. К его удивлению, денег с него не взяли, лишь настойчиво посоветовав впредь носить паспорт при себе. Видно, признали москвича.

– Не приехал еще. Только что звонил, спрашивал про тебя. Скоро будет.

– Ну вот! А я, как дурак, спешил! Дай чего-нибудь попить! – попросил Иван.

– Чай есть, горячий. Будешь?

– Нет, лучше простой воды. В горле пересохло.

– Пошли на кухню.

– Кстати, если тебе интересно, – проговорил Голицын, в три глотка осушив поданный Лерой стакан. – В Кремле охрана проверяет всех входящих на наличие бластера. Где искать – знают. И еще у них там сканеры стоят типа «Лаввы». По меньшей мере две штуки.