– Иван?! – воскликнула француженка. – Как интересно! У нас есть такое русское имя – Иван!

«У вас?!» – усмехнулся про себя Голицын.

– Я и есть русский, – сообщил курсант вслух.

– Как это так? – удивилась девушка. – А я думала, вы оттуда, – она неопределенно указала рукой куда-то вверх. – Инопланетяне… Как его… Альгер! – вспомнила она.

– Все правильно, – кивнул Голицын. – Мы действительно представляем здесь Альгер. Но настоящий инопланетянин среди нас только один – вон тот парень впереди салона, – указал он на Свара, в душе надеясь тем самым переключить на того внимание Николь. – Остальные – уроженцы Земли.

– То-то я смотрю, вон тот на китайца похож! – усмехнулась девушка, кивнув в сторону Чана Бяо. – С Земли, значит… Так даже лучше, – инопланетный статус сопрольца, к разочарованию Ивана, похоже, нисколько не добавил тому очков в глазах француженки.

– Что – лучше? – машинально переспросил он.

– Все лучше, – улыбнулась девушка, оставив курсанта в недоумении.

Тем временем дорога углубилась в заросли. По открытым окнам захлестали длинные колючие ветки акаций. Иван поспешно пригнулся, Николь же оказалась не столь ловка: послышался вскрик, и ладонь девушки метнулась к щеке. Из-под пальцев тут же показалась алая капелька.

– Добро пожаловать в Восточную Африку, – не без нотки злорадства процедил Иван.

К чести француженки, та нашла в себе силы улыбнуться. Тут же устыдившись собственной черствости, Иван торопливо извлек из кармашка на поясе крохотный тюбик и протянул его девушке.

– Выдавите капельку на рану – к вечеру заживет.

– Спасибо, – снова улыбнулась Николь.

В этот момент автобус остановился, и Поль дал команду на выход. Проходя мимо Ивана, ожидавшего, когда девушка вернет ему тюбик, Пашка Хохлов хитро подмигнул ему, многозначительно мотнув головой в сторону француженки. Нахмурившись, Голицын нашел взглядом Эмму – та что-то живо обсуждала со Сваром.

– Спасибо, – повторила Николь, возвращая лекарство.

Иван резко рванул тюбик у нее из рук – вышло почти грубо, но француженка, похоже, ничего такого не заметила.

Оставив автобус, экскурсанты в сопровождении пяти негров из охраны гуськом двинулись кромкой огромного кукурузного поля. Поль почему-то предпочел остаться у джипов, что в первый момент несколько насторожило подозрительного Ивана, но Хохлов успокоил товарища, пояснив, что у «бежевого костюма» банальный насморк. Приближаться к гориллам в таком состоянии категорически запрещено – мигом подхватят простуду – и кранты обезьянкам!

– Что ж они, не могли здорового экскурсовода найти? – недовольно проворчал Голицын.

– Значит, не могли, – развел руками Пашка. – Видать, не осталось в стране экскурсоводов – все ушли в боевики.

Горилл заметили минут через тридцать: те мирно паслись прямо посреди кукурузного поля. Огромный самец с той самой анонсированной Полем серебристой отметиной на спине, пяток обезьян помельче – видимо, самок – и до десятка детенышей разного размера. Взрослые особи степенно сидели на земле, то и дело протягивая в стороны длинные руки, чтобы сорвать початок. Молодняк лениво резвился вокруг.

Обедающие обезьяны хранили сосредоточенное молчание, чего никак нельзя сказать о неграх из охраны экскурсии. Выхватив из-за поясов мачете, они с громкими криками принялись прорубать в зарослях широкие проходы. Занятые кукурузой, гориллы не обращали на шумных гостей никакого внимания – разве что кто-то из детенышей поспешил перебраться поближе к матерям.

Презрев предостережения Поля, охранники расчистили заросли почти вплотную к обезьянам, после чего отошли назад, уступив место любопытным экскурсантам. Те медленно, шаг за шагом, принялись приближаться к гориллам. Николь беспрерывно щелкала фотоаппаратом, Оливье извлек откуда-то небольшую видеокамеру и двигался, держа ее высоко над головой. Но впереди всех решительно шагал Свар. Вид огромных мохнатых обезьян, похоже, совершенно зачаровал сопрольца. Достигнув конца просеки, од-сун замер лишь на мгновение – и, раздвинув руками упругие побеги, шагнул дальше.

– Шепнул бы ему, что ли, кто-нибудь, что пора и честь знать… – пробормотал Иван.

– А надо ли? – ледяной голос, прозвучавший рядом, принадлежал Мазовецки.

К этому моменту уже все присутствующие не столько глазели на горилл, сколько следили за отчаянным вояжем сопрольца.

– Да остановите же его! – крикнула, не выдержав, Эмма. Сама она оказалась в самом хвосте колонны экскурсантов и на перехват беспечного Свара уже никак не успевала.

Услышав приказ капитана сборной, Голицын, Мазовецки, а также почему-то не имеющий к криску никакого отношения Сварам Сингх тут же, не задумываясь, сделали шаг вперед, но навстречу им из зарослей уже поднимался во весь свой двухметровый рост вожак-«серебряная спина».

Словно вмиг протрезвев, сопролец резко замер. Громадная горилла, выпустив из руки недогрызенный початок, оскалила мощные желтые зубы. Свар попятился.

– На колени! – громким шепотом попытался подсказать офицеру Иван. – Опуститесь на колени и смотрите в сторону!

Вместо этого сопролец отступил еще на шаг.

– Он что, Поля не слушал? – проворчал Хохлов.

– Так он же по-английски не говорит! – вспомнил Мазовецки.

Тем временем обезьяний вожак ударил себя кулаком в широкую волосатую грудь и издал пронзительный крик, нечто среднее между волчьим воем и собачьим лаем. Для сопрольца это было уже слишком. Одним прыжком он вылетел обратно на просеку и бросился прочь. Ведомая инстинктом, горилла рванулась следом…

Три или четыре «Шилка» выстрелили одновременно, и только увидев, как оседает на землю сраженная парализующими зарядами обезьяна, Иван понял, что один из этих бластеров – его собственный. Кругом поднялась кутерьма. Лишившись вожака, гориллы, ломая стебли кукурузы, в панике понеслись к ближайшему лесу. Негры из охраны наперебой галдели, в отчаянии потрясая мачете. Одна лишь Николь, как скала, невозмутимо стояла посреди этого хаоса, восторженно приговаривая:

– Какие кадры! Это ж надо: какие кадры!

5

На следующее утро Свар внезапно покинул Землю, официально – в целях планового отчета перед командованием, но до сих пор почему-то для такого рода реляций прекрасно служила штатная станция дальней связи. В общем, среди курсантов никто не сомневался, что истинной причиной столь спешной отлучки сопрольца стал именно конфуз, приключившийся с ним накануне в национальном парке. Кстати говоря, со вчерашнего вечера с легкой руки Глеба иначе чем Юннатом од-суна уже не называли – за глаза, конечно.

За старшего вместо себя сопролец оставил Эмму – ей-то и пришлось улаживать последствия инцидента с гориллой. Чуть свет Маклеуд, взяв с собой для поддержки Збышека Мазовецки, улетела в Хабьяриману, где проторчала до позднего вечера. Как выяснилось позже, сперва все ждали, очухается ли горилла – все-таки четыре парализующих заряда в упор – это вам не баран чихнул, потом, когда обезьяна все-таки пришла в себя, никто из правительственных чиновников долго не решался брать на себя ответственность за то, чтобы счесть инцидент исчерпанным. Так и отфутболивали вопрос по цепочке, пока дело не дошло – смешно сказать – до Президента Республики. Тот принял представителей Альгера, когда за окном уже смеркалось. Собственно несчастную пострадавшую гориллу во время аудиенции почти не вспоминали – большую часть времени Его Превосходительство распинался на тему собственных мега-достижений в сфере межэтнического мира. На прощанье Президент подарил Эмме огромный слоновий бивень. Предлагал живого гиппопотама, но Маклеуд, поблагодарив, скромно отказалась, сославшись на отсутствие на базе должных условий для содержания редкого животного.

Но главная новость, привезенная Эммой и Збышеком из столицы, затмевала и бивень, и даже несостоявшегося бегемота. Для ее объявления Маклеуд попросила всех собраться на контрольном посту – чтобы дежурившие там Иван и подменявший Эмму Пашка также могли присутствовать при разговоре.