Получив это отношение Лесного комитета, Толстой, повидимому, решил выступить со своими возражениями, которые он изложил в форме письма к товарищу министра государственных имуществ А. А. Зеленому. В этом письме он доказывал, что критические замечания против его проекта несущественны, и развивал свою основную мысль, что современный способ ведения лесного хозяйства представляет собой чистый убыток для казны и для всего государства. Такое положение тем более непонятно, что в частных руках леса являются источником верного дохода. Причина же убыточности, по мнению Толстого, заключается в самой системе государственной монополии, системе «вредной и безнравственной», основанной «не на знании дела, не на коммерческом обороте, а на власти». Развивая свою мысль о необходимости передачи лесного хозяйства в частные руки, Толстой предлагает образование особой Компании для ведения этого дела, действующей на основании специально выработанного устава и подчиненной контролю правительства. «Главным условием должно быть обязательство со стороны Компании не пользоваться землею после известного срока по срубке ни как покосом, ни как полем. Тогда разведение лучших, нужнейших в краю и полезнейших пород леса будет составлять выгоду промышленника. Не говорю о громадных выгодах для целого края, вытекающих из такого порядка, о выгодах финансовых для Казны и нравственных для всего государства в упразднении корпуса лесничих».

В дальнейшем Толстой хотел, повидимому, изложить подробнее условия работы предполагаемой Компании; однако он был, вероятно, чем-либо отвлечен или же вообще охладел к своему проекту, так что письмо его к Зеленому не было послано и осталось в черновом виде в его бумагах.

Слух о лесном проекте Толстого дошел и до И. С. Тургенева, который писал 1/13 декабря 1857 года из Рима П. В. Анненкову: «Удивили вы меня известием о лесных затеях Толстого! Вот человек! с отличными ногами непременно хочет ходить на голове. Он недавно писал Боткину письмо, в котором говорит: «Я очень рад, что не послушался Тургенева, не сделался только литератором». В ответ на это я у него спрашивал — что же он такое: офицер, помещик и т. д.? Оказывается, что он — лесовод. Боюсь я только, как бы он этими прыжками не вывихнул хребта своему таланту; в его швейцарской повести уже заметна сильная кривизна. Очень бы это было жаль, но я всё таки еще крепко надеюсь на его здоровую природу» (П. В. Анненков. «Литературные воспоминания». Спб. 1909. Стр. 500). К самому же Толстому Тургенев писал из Рима 17/29 января 1858 года: «Вы были бы правы, если бы, предлагая Вам быть только литератором, я ограничил значение литератора одним лирическим щебетаньем, но в наше время не до птиц, распевающих на ветке. — Я хотел только сказать, что всякому человеку следует, не переставая быть человеком, быть специалистом; специализм исключает диллетантизм — (извините все эти «измы») — а диллетантом быть — значить быть бессильным. До сих пор в том что Вы делали — всё еще виден диллетант, необычайно даровитый, но диллетант; мне бы хотелось видеть вас зa станком, с засученными рукавами и с рабочим фартуком» («Толстой и Тургенев». Переписка. Редакции и примечания А. Е. Грузинского и М. А. Цявловского. М. 1928. стр. 44).

«Проект по лесному хозяйству» изложен в форме предложения на имя Министра государственных имуществ М. Н. Муравьева. Сохранились две рукописи, обе писанные одинаковым крупным и красивым канцелярским почерком:

А) более ранняя, с поправками, рукою самого Толстого и с его собственноручной подписью: Граф Лев Толстой;

Б) более поздняя, в которую вошли указанные выше авторские поправки, но которая снова подверглась исправлениям, вписанным автором между строк, и дополненная пунктом 10, которого в более ранней редакции не имелось вовсе; подпись: «Граф Лев Толстой» в этой рукописи зачеркнута, но зато поставлена дата: «28 октября 1857 года, С. Петербург». Обе рукописи хранятся в Толстовском кабинете Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина. (Папка XVI. 2.)

Обе рукописи писаны на отдельных полных листах писчей бумаги лучшего качества: каждая из них занимает два полных листа, сшитых вместе, всего 8 ненумерованных страниц. На полях 2-й, более поздней редакции вписаны неизвестной рукой критические замечания по поводу каждого отдельного пункта предлагаемого проекта, — вероятно кем-либо из служащих Лесного департамента, которому было поручено рассмотрение этого проекта.

В настоящем издании «Проект по лесному хозяйству» печатается впервые, по исправленной и дополненной рукописи Б.

_______

Время написания отрывка определяется записями Дневника Толстого: 22 июня 1858 года Толстой занес в него: «Приходит мысль описать нынешнее лето. Какая форма выйдет?» Летом этого года Толстой с увлечением занимался сельским хозяйством в своей Ясной поляне, как об этом свидетельствуют неоднократные замечания в его Дневнике и в его письмах к друзьям, напр., к Фету. За несколько дней до приведенной выше записи, 19 июня, он писал в Дневнике: «Не пишу, не читаю, не думаю. Весь в хозяйстве». На время все другие интересы отступили на второй план, в том числе и литературные. Однако, под влиянием накопившихся у него впечатлений и наблюдений над деревенской жизнью и крестьянским бытом, над сельско-хозяйственными условиями и отношениями, накануне их решительного перелома, у него явилась мысль подвести некоторые итоги этим наблюдениям.

Повидимому, Толстого более всего интересовал вопрос о взаимных отношениях, установившихся в это время в деревне между крестьянами и помещиками, и о связанных с этими отношениями настроениях обеих сторон. В этих отношениях и настроениях чувствовалась напряженность, столь характерная для послевоенного периода, усиленная толками о предстоящей реформе и приводившая ко взаимным неудовольствиям и столкновениям. У самого Толстого было этим летом, во время сенокоса, какое-то недоразумение с крестьянами, о котором довольно смутно говорится в записях Дневника от 19 и 20 июня. Но на этот раз Толстого, повидимому, остановила трудность подыскания соответствующей литературной формы, и мысль об описании деревенского лета была на время оставлена.

Он вернулся к ней уже осенью, во время своего пребывания в Москве. 15 сентября в Дневнике говорится: «Обещал Коршу описание лета; но узость задачи претит мне». На следующий день: «Описание лета не пойдет». Упоминаемый здесь Корш, Валентин Федорович (1828–1883), известный литератор и журналист, бывший в то время редактором «Московских ведомостей» (1856–1862). Очевидно, он просил Толстого дать ему статью для «Литературных прибавлений» к газете, но затем дело почему-то расстроилось. 20 сентября Толстой возвратился в Ясную поляну и в тот же день начал писать задуманное еще в июне «Лето в деревне», судя по отметке на заглавном листе рукописи; однако никакого упоминания об этой работе в Дневнике не встречается; повидимому, написав начало задуманного произведения, Толстой оставил его, чтобы уже никогда более к нему не возвращаться.

Рукопись, автограф Толстого, представляет собой разрозненные листки, в четвертку, вырезанные из той же переплетенной тетради, в которой затем была написана одна из редакций «Семейного счастия»; при вырезывании пострадали окончания слов на оборотных страницах. Всего в рукописи 6 ненумерованных листов, из которых на первом написано лишь заглавие и дата: «Ясная Поляна 1858 года 20 Cентября»; оборот последнего листа неисписан. Как на заглавном листе, так и в начале самого отрывка, заглавие: «Лето въ деревне» переделано довольно искусно из первоначального заглавия: «Бѣглецъ»; очевидно, тетрадь предназначалась для одного из вариантов кавказской повести Толстого, над которой он работал несколько лет, которая в рукописях и Дневнике носила различные наименования и которая впоследствии при напечатании была озаглавлена «Казаки». Рукопись хранится в Толстовском кабинете Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина. (Папка XXI. 7.)